Читать книгу "Одержимый ветреной нимфой - Джосс Вуд"

– И каков план Б? – спросила она.

– Без понятия. Пока. У тебя будет два телохранителя: один ночью, а второй у тебя на работе.

Лахлин потерла лоб кончиками пальцев и покачала головой:

– У меня сейчас нет работы.

Рэйми нахмурился.

– Тебя уволили?

– Нет, но отправили в двухмесячный отпуск. Они считают, что мое присутствие на работе спровоцирует хаос.

– Я не могу с этим не согласиться, – признался Рэйми. – Итак, чем ты займешься?

– Я понятия не имею, – устало сказала Лахлин.

Послышался тихий сигнал мобильного. Рэйми вынул телефон из внутреннего кармана пиджака и хмуро посмотрел на экран.

– Мне надо на работу. «Берлога» – один из самых безопасных домов в городе, поэтому ты пока останешься здесь. Сегодня я приведу твоих телохранителей.

Рэйми нажал на кнопки своего телефона и прижал устройство к уху. Встав, он засунул свободную руку в передний карман джинсов и качнулся на пятки.

– Кора? Что случилось?

Лахлин услышала приглушенный женский крик и решила выйти в соседнюю комнату, чтобы Рэйми побыл один.

– Да, извини, я сегодня впустую потратил время. Скажи им, что я буду через двадцать минут, – произнес он. – Пусть Лиам подберет тех, кто обеспечит охрану нового клиента, начиная с сегодняшнего дня.

Лахлин прищурилась, услышав комментарий о впустую потраченном времени.

– Да, открой личное дело Лахлин Латимор… Да, такая же сделка, как обычно…

На этот раз женский крик стал громче, и Лахлин услышала слова «безвозмездность» и «благотворительность». Она вскочила на ноги и подняла руки в запретном жесте.

– Нет! Никакой благотворительности, – твердо заявила она и посмотрела в светлые глаза Рэйми.

Он опустил телефон и прижал его к бедру.

– Этот разговор не связан с тобой.

– Так я тебе и поверила! – Покусывая край большого пальца, она качалась на каблуках. – Послушай, забудь о моей защите, со мной все будет хорошо.

– Черта с два. Ты многого не понимаешь. Мы с Линцем договорились…

– А я говорю тебе, что если не смогу оплатить твою работу, то не приму никаких телохранителей. – Лахлин хмуро уставилась на него.

Она никогда раньше не смотрела на рослого бывшего спецназовца, поэтому решила, что выиграла битву, когда он снова поднес телефон к уху. Рэйми не сводил с нее глаз. Решительное выражение его лица не изменилось.

– Кора, нужно два телохранителя. Безвозмездная сделка.

Лахлин прищурилась, глядя на него, когда он закончил разговор.

– Моя работа, мои правила. Ты не имеешь права слова.

Лахлин указала на себя:

– Мое тело, моя защита. Я все оплачу.

Рэйми простонал:

– Ты решила меня доконать?

– Но я права, – возразила Лахлин, заметив, что его взгляд перепрыгивает с ее глаз на губы и обратно. Она снова почувствовала предательское желание.

– Когда я вернусь в офис, ты официально станешь клиентом, – хрипло сказал Рэйми. – Но пока ты не мой клиент.

Его слова не имели никакого смысла, но она увидела, что он смотрит на нее, как на нечто крайне соблазнительное. Казалось, он хочет ее поцеловать.

Внезапно Рэйми обхватил руками бедра Лахлин и прижал ее к себе.

– Я никогда не пристаю к клиентам. – Он посмотрел на часы на своем запястье. – Но у меня еще есть время.

У Лахлин закружилась голова. Она моргнула, когда он обнял ее руками за талию и поцеловал в губы. Лахлин резко вдохнула и почувствовала дрожь в ногах. А потом ей показалось, что она парит в воздухе. Рэйми целовал и обнимал ее, и ей казалось, что время остановилось. Его поцелуй оказался лучше, чем она себе представляла. Она наконец испытала страсть, о которой читала в любовных романах.

Это было прекрасно. Это было правильно.

Рэйми прервал поцелуй и уставился на нее в упор. Его глаза потемнели и страстно сверкали.

Впервые за свою жизнь Лахлин позволила себе ни о чем не думать. Она крепче прижалась к Рэйми, запустила пальцы в его мягкие волосы, коснулась рукой его подбородка, покрытого щетиной, и сильной шеи. Она простонала ему в рот, когда его рука скользнула под ее футболку. Ей захотелось большего.

– Вот это да…

Рэйми застыл на месте. Лахлин перестала целовать Рэйми и посмотрела через его плечо на открытую дверь, где стоял Линц. Она коснулась пальцами своих опухших губ и взглянула на грудь. Ее соски напряглись и уперлись в тонкую ткань кружевного бюстгальтера и футболки.

– О, это просто здорово! – удивленно сказал Линц. – Мне выйти минут на пятнадцать?

Рэйми посмотрел на Лахлин и увидел в ее глазах желание и сожаление. Он медленно покачал головой.

– Нет, мы закончили, – произнес он.

Лахлин встретила взгляд Рэйми и кивнула в знак согласия.

Глава 4

Вернувшись к себе в офис, Рэйми швырнул пиджак на спинку кресла для посетителей и бросил телефон на стол, где были фотографии матери и трех его сестер. Он схватился рукой за спинку кресла и закрыл глаза, вспоминая удивленное и задумчивое лицо Линца. Он знал, что Линц обо всем догадался.

Рэйми понимал, что Линц не забыл эпизод из прошлого. Когда Рэйми уволился из армии, Сэйдж было чуть за двадцать, и Коннор, благослови бог его душу, решил их сосватать. До того как у него началась болезнь Альцгеймера, он намекал о том, что хотел бы видеть Рэйми своим зятем.

Проблема заключалась в том, что между Рэйми и Сэйдж не было никакого влечения.

В отличие от бушующего шторма, который случился, когда Рэйми поцеловал Лахлин. И Линц это увидел…

Рэйми поборол желание позвонить Линцу и убедить его, что это был только поцелуй, который ничего не значит. Он никогда не станет членом семьи Баллантайн и не женится на Лахлин. Он вообще не хотел жениться.

Недавно он наблюдал, как его лучшие друзья – Линц, Джегер и Бек – влюбляются и взваливают на себя тяжелую ношу ответственности. Рэйми был противником браков. Он не верил в любовь, потому что стал свидетелем горя своей матери, когда его отец бросил семью после двадцати пяти лет брака.

Если Рэйми женится на Лахлин и оплошает, последствия будут трагическими. Он потеряет своих лучших друзей, ценных клиентов и огромную, замечательную часть своей жизни. Женитьба – огромный риск, на который он не решится.

Но, черт побери, как же она целуется!..

– Рэйми?

Он посмотрел на свою секретаршу:

– Что?

Кора уперлась рукой в круглое бедро, и Рэйми понял, что говорит с ней грубо.