Читать книгу "Найди меня, если сможешь - Меган Миранда"

Помню, он как-то сидел на кухне с ноутом, увлеченно работал. Пришла мама и стала говорить, что ему нужно подстричься, что он похож на чучело, что из-за челки ему вообще ничего уже не видно. И что Элиот? Вместо того чтобы пропустить мамины слова мимо ушей, как сделал бы любой нормальный человек, он на тридцать секунд оторвался от ноута, встал, достал ножницы из ящика рядом с холодильником и одним движением остриг себе челку, стряхнув темные пряди в мусорку. Мы с мамой уставились друг на друга, раскрыв рты, а он спокойно вернулся за ноут. Наконец мама затряслась в припадке беззвучного смеха, и я – куда деваться? – к ней присоединилась. А Элиот высунулся из своего мирка ровно настолько, чтобы улыбнуться нам и весело сверкнуть глазами из-под кривой челки.

Не дожидаясь моего приглашения, Лидия устраивается в кресле перед мониторами и нажимает на какие-то клавиши. Хмурится, наклоняется к экранам, вглядываясь в зеленые линии на черном фоне, которые состоят из пиков и ровных участков с циферками внизу.

– Мануал есть? – спрашивает она, не отрываясь от мониторов.

В сарае больше ничего нет. Деревянная обшивка, окошко, из которого видно тарелку, установленную в самом центре участка и направленную в небо. Кресло и стол с компьютерами внутри.

– Могу поискать.

Где-то в доме стоит коробка с личными вещами Элиота: не исключено, что в ней лежат его тетради с записями и мануалы к оборудованию. Мы сохранили все его вещи, но риелторша или еще кто-то убрал их подальше с глаз покупателей: утащил наверх, в кладовку, будто они ничего не значат. Я переступаю с ноги на ногу в ожидании ответа. Лидия поворачивается, ловит мой взгляд. Она тоже ждет.

– О’кей. Я быстро.

Я выхожу из сарая. Палящее солнце печет затылок. Возле крыльца я чувствую, как наэлектризован воздух – даже волосы встают дыбом. Пытаюсь избавиться от этого ощущения и через окно в спальне Элиота вновь проникаю в дом.

То ли кондиционер стоит на более низкой температуре, чем я думала, то ли разница с уличной температурой слишком велика, но уже в холле я вся покрываюсь мурашками. Справа моя комната. Затем гостиная – с перекошенными картинами и фотографиями. Слева лестница в заднюю половину, откуда можно подняться на чердак.

Когда мы с Джо спорили о доме, я настаивала, что мы можем отремонтировать эту часть. Отрезать ее, отгородить, сделать перепланировку. Нас всего двое – и первого этажа будет более чем достаточно. Но пока все осталось как было.

Кладу ладонь на перила, большой палец – в канавку. Стены выкрашены свежей краской. Ковровое покрытие новое. Перила тоже заменили: теперь здесь столбики из красноватого отполированного дерева. Тут темнее, чем в других комнатах, потому что до окон далеко, но я не включаю свет. Это одновременно и мой дом, и не мой. Стоит закрыть глаза, как появляется Сумеречный дом. Опускаю взгляд и ставлю ногу на первую ступеньку: не по центру – с краю. Перешагиваю через следующую. Ну что за идиотизм? Чем я лучше Джо, который вообще сюда не заходит? Будто это может что-то изменить…

Всего лишь ступенька. Всего лишь дом. Не мой, чужой. В это легко поверить. Новый пол, новая лестница, новое ковровое покрытие. Но воображение не срабатывает. Иду вверх. Ступенька за ступенькой. Площадка второго этажа. Справа комната, где мы смотрели телик, слева – кладовка. По размеру – нечто среднее между спальней и ванной. Здесь пахнет картоном и озоном, будто ее не проветривали несколько месяцев. Коробки не подписаны. В самом деле, зачем? Элиоту они больше не понадобятся, он не станет спрашивать: «А где мои ботинки? Где книги?» Вот только мне теперь придется попотеть, чтобы найти нужную.

Я стою над ближайшей коробкой и жду, что сейчас раздастся голос брата: «Кеннеди, а ну-ка убери нос от моих вещей!» Все бы отдала за эти слова! Внутри лежит его одежда, и мне чудится, что он рядом. Только это не он. Это всего лишь запах стирального порошка, которым пользовалась мама.

Перерыв половину коробок, я все-таки нахожу ту, куда сгрузили вещи из ящиков стола: записные книжки, дневники – содержимое его головы. Коробка набита битком, но и внутри, конечно, ничего не подписано, поэтому я забираю ее целиком и спускаюсь, уткнувшись носом в крышку, не глядя на лестницу. Не смотреть! Главное – не смотреть!

Не останавливаясь, выхожу из дома и иду к сараю. Надеюсь, Лидия сможет разобраться, что мы ищем.

6

Нолан

Да со мной играют в кошки-мышки! Как это понимать? Он шутит? Или серьезно? «Пришли мне свои данные, тогда я пришлю тебе свои».

Подобные фразы звучали на всех семинарах по борьбе с похищениями детей, на которых были мои родители или которые они обсуждали. Этот К. Дж. – какой-то подонок, принявший меня за беспомощного ребенка. Он думает, что сейчас я пришлю ему свою фотку, затем он назначит мне встречу на темной подземной парковке какого-нибудь торгового центра, где не работает ни один фонарь, там заманит меня в белый фургон, и все – поминай как звали. Нашел дурака.

Хотя дураком я себя и так чувствую – сейчас, когда на улице светит солнце. Может, мне все приснилось? Или воображение разыгралось, вынудив меня игнорировать доводы рассудка?

Правда, есть одна проблема: измеритель по-прежнему ведет себя так, словно в комнате Лайама что-то есть. Я включаю камеру на телефоне, направляю на ИЭП и подношу прибор к стене. Вот теперь у меня в любом случае будут доказательства.

Почему стрелка отклоняется от нуля? Что ж, я сходу могу придумать несколько причин. Магнитное поле, источник которого я не учитываю. Или вспышка на солнце. А еще она может реагировать на провода, идущие вдоль дороги, или соседский электрощиток. Ночью я все перепроверил с другим оборудованием, но оно не показало ничего необычного. Стандартные колебания, какие-то помехи. Но я не могу отвести глаз от стены, за которой находится комната Лайама. Затем опускаю взгляд на прибор, спрятанный под столом. И это странное ощущение, которое не позволяет выкинуть из головы мысль о доме – доме Джонсов.

Вчера я отклонился от обычного маршрута и не пошел в дальний конец парка. Я поднес измеритель к стене того дома. Потом услышал шаги. Увидел девчонку. Она уехала на велосипеде, темные волосы развевались за спиной. Она крутила педали изо всех сил, будто за ней кто-то гонится. И мне стало страшно. Я понесся через поле, назад в парк, к машине.

И вот теперь-то главный вопрос. А если то, что я ищу в парке, происходит не только в парке, но и в том доме? Если вчера я как раз на него и наткнулся? Я бросаюсь искать в интернете статьи о преступлении двухлетней давности и сразу же нахожу несколько ссылок. «Двойное убийство потрясло Вест-Арбордейл». В статье есть снимок дома, одиноко стоящего посреди поля. Фотографировали издалека, поэтому он выглядит пустым и заброшенным. Перечитываю. Ничего сверхъестественного. Дело раскрыто. Никаких тайн. Но я хорошо помню чувство, возникшее, когда я заглянул в окно к Джонсам. Впервые оно посетило меня накануне исчезновения Лайама. Его я не спутаю ни с чем.

Звонок телефона внизу заставляет меня отпрянуть от экрана. Стены обретают физические очертания. Пахнет блинчиками. Скрипит входная дверь. Гудит мамина машина. Итак, безупречный план готов: сначала блинчики, затем – побег.