Читать книгу "Волки на воле и взаперти - Александр Тамоников"

— Ладно, посмотрим. Сделай, пожалуйста, кофе, я побреюсь и оденусь.

В восемь часов Губанов простился с Эльзой, договорившись связаться с ней, как только будет получена информация.

Она проводила гостя и стала набирать номер Джонсона.

Выйдя из подъезда, Губанов тоже достал сотовый телефон, набрал номер жены.

Маргарита ответила уставшим голосом:

— Наконец-то. Я не знала, что и думать. Собиралась уже поднимать тревогу.

— Ты же знала, куда я поехал.

— Но ты обещал вернуться и не вернулся. А вдруг с тобой что случилось? По телевидению часто показывают, как пропадают люди.

— Меньше пялься в свой ящик. Мы просто сильно выпили, и я был не в состоянии не только ехать, но и позвонить. Извини.

— А сейчас ты где?

— Еду на службу.

— Надеюсь, на сегодняшний вечер у тебя не запланирована деловая встреча?

— Нет. Хотя… в любом случае заеду домой переодеться. Все, Рита, подъехало такси. До вечера. И не звони, пожалуйста, мне на службу.

Он отключил телефон, сплюнул на асфальт.

— Беспокоится она, шум хотела поднять. Дура! Сказано же было: спи спокойно. Нет, надо нервы и себе, и другим трепать.

В 9.00 он уже был в своем кабинете. Раньше обычного. До этого он приезжал к 9.30.

Через пост охраны проходил с опаской. Но офицеры, осмотрев чиновника через свою аппаратуру, пропустили его без проблем.

В кабинете вспомнил, что старый телефон и SIM-карты находятся в бардачке машины, а та стоит у дома. Он достал телефон, набрал номер дочери. Ксения оказалась дома, наверняка наводила марафет перед тем, как ехать в салон.

— Да, пап?

— Доброе утро, Ксеня!

— Доброе. Ты не ночевал дома? Мама вся никакая.

— Она сама доводит себя, я ей все объяснил.

— Мне этого делать не надо. А, собственно, ты чего звонишь?

— Тебе придется приехать в свой салон несколько позже обычного.

Дочь удивилась:

— Почему?

— Я уехал вчера на такси, моя машина осталась на нашей стоянке. Она мне будет нужна. Я уже в Администрации и выехать за ней не могу. Поэтому прошу тебя перегнать «Тойоту» на стоянку Администрации. Возникнут вопросы у охраны, позвони.

— Но мне надо быть сегодня вовремя. Валера должен…

— Ты не забыла, кто подарил тебе этот салон? А на твоего Валеру мне плевать. В общем, жду звонка, что машина у Администрации. Благодарю за понимание.

Он отключил телефон, приоткрыл дверь кабинета. Соседний был закрыт. Ровно в 9.30 явился курьер с кучей бумаг:

— Начальник поручил разобраться и дать ответы. Это жалобы граждан.

— Но я не занимаюсь жалобами.

— А я всего лишь курьер, — пожал плечами юноша, — позвоните начальнику, думаю, он объяснит, почему направил эти бумаги вам. А я пошел.

Курьер удалился.

Губанов отодвинул бумаги на край стола. Это потом, сейчас главное — не пропустить встречу советника президента с военными. Жалобы подождут. Все равно ничем он помочь не сможет. Отпишется с копией в регион и передаст эти же бумаги этому же курьеру.

Но почему жалобы принесли ему? Это надо прояснить, иначе еще больше станут нагружать чужой работой.

Он набрал номер по аппарату внутренней связи.

— Слушаю, — ответил начальник Губанова.

— Доброе утро, Александр Александрович.

— Доброе. Что у вас, Вениамин Дмитриевич?

— Мне здесь принесли жалобы граждан. Это не моя работа.

— Знаю, но Хохлов заболел, и заниматься жалобами некому. Вы особо не перегружены, поэтому документацию я отправил вам. Прошу внимательно ознакомиться с жалобами и дать ответы по существу вопроса. Ответы передать мне. Сколько времени вам потребуется?

— Ну не знаю, Александр Александрович, ведь если пишут в Администрацию, это значит, проблемы достали вконец, а местные власти не желают их решать. Поэтому придется вникать в каждое письмо.

— Ну вам, как бывшему губернатору, эти вопросы близки, как никому другому в нашем департаменте. Работайте.

Начальник отключился.

Даже в этом вопросе начальник не упустил возможности упрекнуть его, напомнить о делах губернаторских. Впрочем, шеф никогда и не скрывал, что Губанов ему, как сотрудник, не нужен. Ну и черт с ним, пусть думает и считает, как хочет. Недолго осталось.

Губанов поймал себя на мысли, что все чаще он упоминает это «недолго осталось», «скоро все закончится». Это плохо. Нельзя терять концентрации. Тут, в Администрации, надо держать ухо востро, иначе сожрут и не подавятся. Все только и думают, как слить ближнего, нагадить ему, чтобы заметило начальство и продвинуло наверх. Гадюшник, одним словом.

До 9.30 он прочитал три жалобы. Писали люди из разных регионов, жаловались же они на одно и то же: беспредел властных структур, попирающих их законные права и не вникающих в их нужды. А чего они хотели? Элита только до выборов интересуется нуждами черни, потом находятся дела поважнее. Неужели эти жалобщики до сих пор не поймут: систему, зародившуюся еще в Смутные времена Годунова и претерпевающую лишь незначительные изменения, не уничтожить ни за что. И те, кто у власти, будут иметь все, а обыватели только то, что позволит им не сдохнуть с голода. Так было при царях, при коммунистах, в девяностые, сейчас, так будет и дальше. Если наверху власть не пожелает сломать эту систему. А ей это нужно? Хотя, может быть, и наступят времена истинного народовластия. Но не при его, Губанова, жизни, это точно.

Позвонила дочь. Она перегнала «Тойоту», охрана разрешила поставить ее на стоянку, проверив документы. Губанов поблагодарил дочь.

В 10.00 в коридоре обозначилось какое-то движение.

Губанов выглянул из-за двери. К соседнему служебному помещению подошли двое охранников, открыли двери, вошли внутрь. Вскоре один вышел, второй остался.

Американцы оказались правы: сегодня в закрытом кабинете намечалась встреча. Официантка из буфета внесла туда минеральную воду, стаканы — всего по шесть штук.

Значит, присутствовать на мероприятии будут шесть человек. Теперь надо узнать, кто конкретно, заснять и подслушать разговор.

Губанов вернулся к столу, достал ручку и зажигалку, переданные ему Эльзой.

Начал нервно ходить по кабинету. Заметил, что дрожат пальцы. От чего? Заканчивается действие препарата? Но у спецназа обычно «долгоиграющие» средства. Нервы? Скорее всего. Попадись он на пропускном пункте, это был бы крах. На рабочем месте его проверять не станут. Хотя… а вдруг подключена система обнаружения «прослушки»?

Губанов понятия не имел, существуют ли такие в природе, но воспаленное воображение рисовало всевозможные новейшие приборы, сидящих у мониторов, похожих на бульдогов офицеров ФСО и почему-то тюремную камеру с опущенными нарами.