Читать книгу "История шарлатанства - Нэйт Педерсен"

Сегодня существуют и официально одобренные лекарства для аверсионной терапии, такие как антабус. Эти вещества вызывают рвоту при приеме алкоголя. Но – сюрприз! – они используются нечасто, потому что пациенты их не любят. Ну да, отвращение к терапии, которая должна вызывать отвращение. И для этого даже не нужна сурьма.

Очистка от сурьмы

Понятно, почему в современных фармакопеях нет ни одного рвотного средства, кроме антабуса и аналогов (препаратов для лечения алкоголизма), – у нас появились более эффективные способы выводить потребленные яды из организма. Сегодня мы используем активированный уголь, чтобы адсорбировать токсичные вещества в желудке, а также хелаторы для связывания этих веществ в крови. Можно уже не блевать.

Может, сурьма и была чудесным лекарством для последователей Парацельса и Валентина, но рвотные чаши и нарывные пластыри – не то, что по достоинству оценит современный пациент. Хотя в некоторых странах сурьму продолжают использовать для лечения паразитарных инвазий, в США этот метод не разрешен. У соединений сурьмы, подобной мышьяку, множество побочных эффектов, в том числе стоматит, почечная недостаточность и, конечно, тошнота, рвота, боли в животе. Есть и еще одна проблемка: сурьма канцерогенна.

Жалко, что об этом не знал несчастный Оливер Голдсмит.

Мышьяк

Порошок для наследства, поедатели крысиного яда,
смерть горяченькой доярки в погоне за красотой,
избавитель от сифилиса и ядовитые обои

Перед вами Мэри Френсис Крейтон – жена, сестра и мать с выдающимся талантом избегать ответственности за убийства. В 1920 году он убила свою свекровь; окружающие думали, что богатая 47-летняя дама умерла от отравления трупным ядом. На самом деле Мэри напоила ее вкусным горячим шоколадом – прямо после этого у несчастной свекрови началась неукротимая рвота, и спустя несколько часов она скончалась.

Производство мышьяка, 1704 год. Любимый отравителями белый мышьяк получают путем прокаливания минерала – сульфида мышьяка

В 1923 году Мэри снова совершила убийство. Она уговорила своего брата Чарли, еще подростка, переехать к ней и ее мужу и стала кормить его перед сном шоколадным пудингом. У Чарльза появились боли в желудке и сухость во рту, и очень скоро он умер страшной смертью, корчась от рвоты и судорог.

Смерть списали на кишечную инфекцию, однако вскоре выяснилось, что Мэри получила за Чарльза страховую выплату в размере 1000 долларов. В полицию поступило анонимное письмо, где Мэри Френсис обвинялась во лжи, а ее брат был назван жертвой преступления. Трупы умерших были эксгумированы, и судебные химики провели анализы тел Чарли и свекрови Мэри. Каков же был ответ? Мышьяк.

Мышьяк, более известный за свою способность убивать, а не лечить, является сильным гепатотоксином и канцерогеном. Смертельная доза (около 100 миллиграммов) обычно убивает человека за несколько часов. Еще со Средних веков мышьяк называли «королем ядов», «ядом королей» и «порошком для наследства». Даже Гиппократу во времена античности была известна токсичность мышьяка; он описал спазмы в животе у горнорабочих, добывавших руду с содержанием мышьяка. Римский император Нерон по достоинству оценил свойства мышьяка, отравив им своего брата Британника и тем самым сохранив свой титул.

Почему мышьяк стал самым популярным ядом у всех отравителей, от домохозяек до императоров? Во-первых, его практически невозможно определить. Наиболее популярная форма яда, «белый мышьяк», не имеет запаха и, будучи подмешанным к еде или напиткам, часто не имеет и вкуса. Симптомы отравления, к счастью для убийцы, напоминают обычную пищевую интоксикацию. В те времена, когда продукты еще не хранили в холодильниках, какой-нибудь король, у которого внезапно начались схваткообразные боли в животе, обильная рвота и понос, далеко не всегда рассматривался как жертва покушения. Семейства Медичи и Борджиа в эпоху Возрождения постоянно использовали мышьяк, чтобы избавиться от самых разных людей. Как сказал британский эссеист Макс Бирбом, «ни один живой римлянин не мог похвастаться, что вчера ужинал с Борджиа».

Мэри Френсис Крейтон, «Борджиа с Лонг-Айленда», предстает перед судом, 1936 год

И хотя Мэри Френсис Крейтон прозвали «Борджиа с Лонг-Айленда», ее не смогли признать виновной ни в одной из этих подозрительных смертей. Несколькими годами позже ей удалось отравить мышьяком еще одну жертву (действительно, почему нет? В первые два раза сработало неплохо!). Теперь это была Ада Аппельгейт, жена мужчины, который вздумал путаться с несовершеннолетней дочерью Мэри.

Несмотря на кажущуюся очевидность уголовных дел, была причина, по которой доказать преступления Мэри оказалось очень сложно. В начале XX века мышьяк был повсюду.

Примите мышьяк два раза, завтра на прием можете не приходить

Мышьяк использовался в качестве лекарства со времен античности: он нашел применение как местнораздражающее средство, заставляющее поверхностные слои кожи погибать и отслаиваться. В случае заболеваний, сопровождающихся патологическим утолщением кожи, например при псориазе, это и правда работало, однако мышьяк назначали при любой кожной патологии, включая язвы и экзему. Сама по себе капелька мышьяка там и сям не приносила большого вреда, однако постоянное или чрезмерное применение приводило к хроническому отравлению мышьяком. И, как многие другие лекарства того времени, мышьяк применялся по поводу и без повода: для лечения лихорадки, боли в желудке, изжоги, ревматизма, а также просто для повышения жизненных сил. Начиная с «тонизирующих пилюль Эйкена» и «серной субстанции для рассасывания» и заканчивая «таблетками Гросса от невралгии», официальная медицина XVIII века, не гнушавшаяся шарлатанскими методами, обожала мышьяк.

Обратите внимание: половина наклейки на банке занята предостережениями о токсичности и информацией о противоядиях

В продаже можно было встретить и препараты от малярии на основе мышьяка, вроде «безвкусных капель от малярии и лихорадки» (назвали их так в противоположность главному конкуренту, хинину, обладавшему горьким вкусом). Убивали ли эти лекарства малярийных плазмодиев? Неизвестно. Однако некоторые доктора язвительно замечали, что мышьяк способен «излечить от лихорадки путем убийства пациента». Врач по имени Томас Фаулер, веривший в силу лекарства, разработал собственный состав, который на 150 лет стал самым известным препаратом мышьяка.