Читать книгу "Варяг. Княжий посол - Павел Мамонтов"

– В город я вас не пущу, ждать будете там, в стрелище от стены, у берега, пока к вам не придет ваш купец, он скажет, что делать дальше.

И отряд обережников поехал уже в сопровождении булгарских воинов.

Данила неотрывно следил за стенами Доростола, которые становились все выше по мере того, как к ним приближались. Молодцов смог в полной мере оценить твердыню, в которой держал оборону Святослав, когда они остановились где-то в ста метрах от стен. Доростол походил на Луй Солум, те же зубчатые стены, угловатые башни, нависающие над воротами. Все сложено из целиковых прямоугольных блоков и создавало ощущение несокрушимой монолитности. Ворота, напротив которых стояли обережники, были довольно маленькие, а в каждой башне по узкой прорези двери. Доростол, как и Луй Солум, тоже сейчас усиленно достраивали-ремонтировали, так что каким он будет в итоге, Данила вряд ли увидит, но точно станет еще более неприступным.

Обережники, пока Данила занимался разглядыванием архитектуры, увидели «Лебедушку», швартующуюся к пристани, замахали руками, мол, все нормально, мы тут. Вскоре из крепости пришли сам Путята с таможенниками, там же у стен охранники продали большую часть трофейного табуна: ехать им было недалеко, а с вьючными лошадьми мороки много, да и внимание они привлекают.

В Олешье, по приказу Киевского князя, им заранее выделили сумму денег примерно на такое же количество лошадей, а теперь… ну не возвращать же это серебро обратно, а то еще отчетность можно нарушить какую-нибудь.

Когда все денежные формальности были улажены, ватага въехала в ворота, и Данила в седле вошел в Доростол.

Город блистал куполами храмов и доспехами воинов на стенах и вонял… так же, как и любой средневековый город, по сточным канавам которого текли нечистоты. В Киеве, как показалось Даниле, было посвежее. В остальном, пожалуй, Доростол превосходил столицу княжества Руси: каменные мостовые, каменные дома в несколько этажей, много людей, весьма богато одетых и вовсе не из высшей знати. Населения если не больше, то примерно столько же. Впрочем, Даниле трудно было оценить все достопримечательности, они всей ватагой ехали по узкой улочке, прохожие которой все как один жались к другой стороне. Возможно, в обережниках узнали русов, которые оставили после себя здесь громкую славу, но скорее просто желающих провоцировать крупный воинский отряд не было.

Проводники, посланные Путятой, привели охранников к постоялому двору: крепкому зданию в два этажа, где разместился весь экипаж ладьи, заняв почти все комнаты. Там можно было поесть свежей горячей пищи, выпить такого же свежего пива или меда, с чем во время плавания была напряженка, а главное, поспать на мягких, не качающихся под тобой перинах. Плевать на клопов и блох! Настоящее блаженство!

Утром, ну вернее, уже днем, когда проснулся Данила, он узнал, что Воислав с Путятой отбыли решать какие-то важные дела, должно быть, связанные с их особым заданием, но о том болтали меж собой только обережники! Батька взял с собой Скорохвата и Шибриду, остальные бойцы могли быть до вечера свободны.

Ватага разделилась; одни сразу рванули в местные публичные дома, а Данила, Будим и Ломята решили сначала пройтись по рынку. Будим, как и любой новгородец, торговался любо-дорого, но потом он с Ломятой все равно свалили по борделям.

А Данила… блин, Молодцов офигел от этого рынка. Тут продавался виноград! Виноград! И еще другие фрукты: персики, абрикосы. Он больше года ничего подобного в рот не брал. Только ягоды и мед. Его друзья отнеслись к заморскому яству с уважением, но прохладно, мол, больно сладкое это все, наши предки такого не ели. А Данила, уже в одиночку, набрал целую корзину фруктов, купил кувшин вина, молодого, оно стоило в разы дешевле, чем в Киеве, и стал бродить по рынку, наслаждаясь почти забытыми вкусами и ярким раздольем базара кругом.

Чего здесь было меньше, чем в Киеве, так это тканей, а мехов почти не видно было, наверное, еще не сезон: «Лебедушка» обогнала все торговые суда минимум на пять дней. Воск, деготь, мед тоже почти не встречались, а в столице Руси каждый четвертый зазывала предлагал этот товар. Зато тут куда больше было еды, на любой вкус, и такой дешевой! Целый торговый ряд торговал металлическими изделиями, причем не только для убийства ближнего своего, но и вполне гражданского назначения. Данила без труда нашел себе кузнеца, который обещал поправить его броню, правда, Молодцов пока не был уверен, что у него будет время в Доростоле этим всем заниматься.

Пока же он продолжал шататься по рынку. Добротный конь тут стоил столько же, сколько в Киеве захудалая кляча. Медный кубок, купленный на Дунае, можно было обменять на два таких же на Днепре. Конечно, это все-таки рынок, узловая точка торговых путей со всего мира! Простые крестьяне вряд ли живут намного лучше, чем те же полянские смерды, данники Киева. Но все-таки… теперь Данила понял, почему Святослав захотел остаться в Булгарии и ее сделать сердцем своей земли. Как там в летописи говорилось: «…из Византии стекаются золото, паволоки, из Венгрии кони и серебро…»

Нет, не вспомнить, учить древние тексты надо лучше было. Очевидно, почему и Владимир хочет прибрать эту страну себе. В Булгарии сейчас раздрай, правят всей землей богатые вельможи, братья Аарон и Самуил, при них марионеткой сидит как бы законный царь Роман. Вот к нему и направляются княжьи посланцы: ватага обережников во главе с Воиславом. Разумеется, тайно. И разузнать у Романа, не готов ли он перейти под руку князя Владимира, кто еще готов признать Киевского князя своим владыкой, ну и вообще разведать, как дела обстоят у стратегического партнера. Надо ли говорить, что грозит обережникам и всем путешественникам в случае провала, но и в случае успеха миссии!

Данила, чтобы отбросить невеселые мысли, подошел к помосту, где местные скоморохи готовили что-то вроде представления. Он легко протиснулся вперед, человеку с оружием перечить никто не стал. Выступление, на взгляд Молодцова, получилось так себе, но народ кругом ржал. Сперва, как понял Данила, скоморохи изобразили кого-то скачущим на коне со свитой, потом на него напал другой скоморох, побил и стал глумиться над трупом. Глумление и составляло основной юмор представления.

– Слушай, друг, – Данила пихнул локтем своего соседа, небедного, судя по одежде, булгарина, – а что они изображают?

– Ты что, не знаешь? А, сразу виден чужеземец; наш комит Самуил одну луну назад побил византийского кесаря Василия. Заманил в Траяновы ворота и все его войско разбил.

Булгарин азартно махнул рукой. Молодцов его прекрасно понимал: хоть и говорил с акцентом, все-таки одно словенское племя.

– А Траяновы ворота – это крепость такая?

– Нет, ты что, это ущелье на юге!

– Вот оно что, благодарю, я просто только что приплыл сюда.

– А откуда?

– С Севера.

Молодцов своим видом показал, что не расположен к разговору. Так-так, а информация, которую он узнал, уже интересная. Кесарь Василий, ущелье. Что-то знакомое. Данила, поскольку интересовался историей, читал про византийско-булгарские войны, но, блин… у болгар каждая вторая война заканчивалась тем, что они ловили византийцев в ущелье и там громили. Ну или, может, летописцы просто не знали, как все случилось на самом деле, и они переписывали старые хроники на новый лад. Суть одна: ни когда произошла эта битва, ни что случится потом, Данила четко не мог вспомнить. Знал только одно, что Булгарию в итоге захватит Василий Болгаробойца, император Византии; выходит, тот самый, которого сейчас разбил Самуил. Интересные дела.