Читать книгу "В логове львов - Кен Фоллетт"

Прошло шесть месяцев с тех пор, как он впервые увидел поразительно красивое лицо Джейн в дальнем конце заполненной людьми комнаты во время приема с коктейлями, устроенного в ознаменование выхода в свет новой книги по гинекологии, написанной феминистками. Он еще поделился с ней тогда мыслью, что не бывает феминистской медицины. Существовала лишь хорошая медицина и плохая. Она возразила, что нет такой науки, как христианская математика, и все же понадобился церковный еретик Галилео, чтобы доказать факт вращения Земли вокруг Солнца. «А ведь вы правы!» – воскликнул Жан-Пьер, совершенно обезоружив ее своим простодушным признанием, и так они стали друзьями.

Вот только к его мужским чарам она оказалась невосприимчива, словно не замечала их. Он ей нравился, но она хранила привязанность к своему американцу, хотя Эллис был значительно старше нее. И странным образом это делало ее еще более привлекательной для Жан-Пьера. Если бы только Эллиса можно было убрать со сцены. Попал бы он под автобус, что ли, или как-то иначе самоустранился… В последнее время сопротивление Джейн начало постепенно ослабевать. Или он всего лишь выдавал желаемое за действительное?

Брюнетка спросила:

– А правда, что ты на два года отправляешься в Афганистан?

– Правда.

– Почему?

– Наверное, потому, что верю в концепцию свободы. И еще: я получил такое блестящее образование и накопил бесценный опыт не для того только, чтобы делать коронарное шунтирование ожиревшим бизнесменам.

Ложь слетала с его губ почти бессознательно.

– Но зачем на целых два года? Обычно специалисты проводят там три или шесть месяцев. Год – максимум. Два года кажутся целой вечностью.

– Неужели? – Жан-Пьер иронично усмехнулся. – Понимаешь, трудно добиться чего-то по-настоящему важного за небольшой период времени. Идея отправлять туда врачей в короткие командировки в высшей степени неэффективна. На самом деле повстанцы нуждаются в постоянной медицинской помощи, в больнице, которая будет находиться в одном и том же месте, а ее персонал не станет то и дело меняться. По крайней мере его костяк. А при нынешнем положении дел люди там не знают, куда им отправлять своих больных и раненых, они не соблюдают рекомендации медиков, потому что знают их недостаточно долго для доверительных отношений, и никто не уделяет внимания медицинскому просвещению населения. При этом расходы на доставку добровольцев в страну и возвращение на родину делают подобные «бесплатные» услуги достаточно дорогими.

Жан-Пьер вложил столько напускной страсти в эту речь, что почти поверил сам себе. Ему пришлось мысленно вспомнить подлинный мотив поездки в Афганистан и реальную причину, почему ему предстояло задержаться там на два года.

– Кто здесь намеревается лечить людей бесплатно? – Голос донесся из-за спины Жан-Пьера.

Он повернулся и увидел другую пару, несшую подносы с едой: Валери, которая числилась интерном, как и он сам, в компании своего ухажера, рентгенолога. Они уселись за один стол с Жан-Пьером и брюнеткой.

На вопрос Валери ответила брюнетка:

– Жан-Пьер отправляется в Афганистан, чтобы помогать повстанцам.

– Да неужто? – Валери казалась искренне удивленной. – А я слышала, что тебе предложили прекрасную работу в Хьюстоне.

– Я от нее отказался.

Это произвело на Валери впечатление.

– Но почему?

– Я считаю более достойным занятием спасать жизни борцам за свободу, а здоровье техасских миллионеров меня совершенно не волнует. И ничего не меняет в этом мире.

Рентгенолог оказался не настолько поражен решением Жан-Пьера, как его партнерша. Он съел немного картофельного пюре и сказал:

– Разумный ход. Когда вернешься, без проблем получишь ту же работу. Станешь не просто доктором, но еще и героем.

– Ты так к этому относишься? – с холодком спросил Жан-Пьер.

Ему не понравился оборот, который начинал принимать их разговор.

– В прошлом году двое из этой больницы побывали в Афганистане, – продолжал рентгенолог. – Оба получили прекрасные должности по возвращении.

Жан-Пьер снисходительно улыбнулся.

– Что ж, приятно думать, что я буду при хорошей работе, если останусь в живых.

– И это окажется справедливым! – пылко воскликнула брюнетка. – После такого самопожертвования!

– Как относятся к твоему намерению родители? – поинтересовалась Валери.

– Мама его одобряет, – ответил Жан-Пьер.

Разумеется, она полностью его поддерживала: ей нравились герои. Зато Жан-Пьер живо воображал, что сказал бы его отец о молодом враче-идеалисте, отправлявшемся работать на афганских мятежников. Социализм не подразумевает, что каждый волен делать то, что ему заблагорассудится! – заявил бы он своим хриплым и напористым голосом, слегка раскрасневшись. Кем ты считаешь этих самых «повстанцев»? На самом деле они обыкновенные бандиты, злоупотребляющие послушанием простых крестьян. Все феодальные институты следует ликвидировать, прежде чем восторжествует социализм. И он бы грохнул по столу одним из своих крепких кулаков. Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, а чтобы построить социализм, необходимо крушить головы! Не беспокойся, папочка, я все это прекрасно знаю.

– А мой отец уже умер, – сказал Жан-Пьер вслух. – Но он тоже был борцом за свободу. Сражался в рядах Сопротивления во время войны.

– Чем конкретно он помогал Сопротивлению? – спросил все еще скептически настроенный рентгенолог, но Жан-Пьер уже не удостоил его ответом, потому что увидел, как через кафетерий проходит Рауль Клермон, редактор газеты «Восстание», обильно потевший в воскресном костюме. За каким дьяволом толстяка-журналиста принесло сейчас в больничную столовую?

– Мне нужно с тобой переговорить, – без предисловий начал Рауль.

Он сильно запыхался.

Жан-Пьер жестом указал ему на свободный стул.

– Рауль…

– Это весьма срочно, – оборвал его газетчик, и у него был такой вид, словно он не хотел, чтобы его имя произносили при посторонних.

– Почему бы тебе не пообедать с нами? Потом мы на досуге побеседуем.

– Сожалею, но не могу.

Жан-Пьер различил паническую интонацию в голосе толстяка. Взглянув ему в глаза, он заметил в них умоляющее выражение, просьбу перестать дурачиться. Удивленный, он поднялся из-за стола.

– Хорошо, – сказал он, а чтобы сгладить впечатление чрезмерной тревоги у своих коллег, с шутливой игривостью бросил: – Не трогайте остатки моего обеда. Я скоро вернусь.

Потом под руку с Раулем он вышел из кафетерия.

Жан-Пьер собирался остановиться сразу за дверью и поговорить, но Рауль повел его дальше по коридору.

– Меня послал мсье Леблон, – сказал он.

– Я уже начал догадываться, что он всему причиной, – отозвался Жан-Пьер.