Читать книгу "The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри - Лэнгторн Марк"

Помимо медицины и создания инфраструктуры, самым эффективным способом распространения вируса был секс. Проституция в Демократической Республике Конго процветала, благодаря строительству автомобильных и железных дорог и развитию промышленности. Среди строителей, шахтеров и руководителей, наводнивших регион в поисках работы, мужчины были в большинстве (в Киншасе – в пропорции два к одному), и все они посещали проституток. А те, обслуживая большое количество клиентов и практикуя небезопасный секс, невольно помогали заразе охватывать город. Отсюда инфекция перешла в соседние регионы по тем самым дорогам, которые и строили зараженные рабочие. Исследование, проведенное журналом Science, показало, что медицинские программы и рост проституции способствовали быстрому распространению ВИЧ из Киншасы, так как инфицированные люди путешествовали по свежепостроенным железным и проезжим дорогам, а также по привычным водным путям. К 1937 году ВИЧ продвинулся на 6,5 км от Киншасы до близлежащего города Браззавиль. К 1946 году он уже достиг Бваманды, преодолев еще 940 км, а к 1953 году – Кисангани, находящегося в 1150 с лишним милях от Киншасы. Авторы исследования утверждают, что к 1960 году распространение вируса в Западной Африке приняло экспоненциальный характер, хотя этого пока никто не осознавал[35]. Можно только предполагать, сколько африканцев умерло от этой болезни, – возможно, около 200 млн за 80 лет.

Затем, примерно в середине 1960-х годов, ВИЧ пересек Атлантику и попал на Гаити. Катализатором этой передачи вируса стал еще один жест доброй воли, который имел весьма печальные последствия. Когда в 1960 году Демократическая Республика Конго обрела независимость, большинство бельгийских чиновников (если не все из них) поспешно покинули регион, оставив за собой опасный вакуум в центре новорожденной республики.

Чтобы заполнить эту пустоту, ЮНЕСКО отправила тысячи гаитянских учителей и управленцев в Африку, в частности в Демократическую Республику Конго. Большая часть из них обосновалась в Киншасе. Эти идеальные кандидаты на то, чтобы занять освобожденные бельгийцами места, были франкоязычными, образованными, темнокожими и готовыми с радостью покинуть Гаити и жестокую диктатуру «Папы Дока» (Франсуа Дювалье). Недели, месяцы или годы проработав в Западной Африке в таких странах, как Демократическая Республика Конго, Ангола и Камерун, они возвращались на родину. Именно в 1964 году, когда эти специалисты вернулись домой, штамм вируса ВИЧ-1 достиг Гаити.

Эти временные рамки точно соответствуют перемещениям тысяч гаитян, которые в 1960 году отправились на работу в Африку и вернулись на родину в середине-конце 1960-х и начале 1970-х годов, когда Заир (как стала называться Демократическая Республика Конго в 1971 году) завершил подготовку местных национальных руководителей. Массовый исход гаитян из центральной Африки начался после 1968 года, хотя многие из них к тому времени уже вернулись домой. В 1998 году Дж. Ф. Молез написал статью для American Journal of Tropical Medicine, в которой говорится: «Медицинские исследования, проведенные на Гаити с 1985 по 1988 год, и клинические наблюдения сообщали о смертях отставных гаитянских руководителей, которые жили и работали в Заире, а затем вернулись на Гаити (и проживали там в течение 10–15 лет), предположительно вызванные СПИДом». Учитывая, что в 1980-х годах продолжительность жизни с момента заражения ВИЧ до смерти от СПИДа составляла от семи до десяти лет, эти даты идеально согласуются с теорией о том, что примерно в 1970 году Гаити пережил собственную эпидемию СПИДа после возвращения своих граждан, работавших в Заире, в конце 1960-х годов.

Но распространение вируса на Гаити происходило не только за счет половых контактов, будь они гетеросексуальными или гомосексуальными. Кое-что еще усугубляло проблему – конечно, никому на тот момент не известную. Доктор Жак Пепин утверждает, что одним из факторов быстрого распространения ВИЧ в Гаити был центр сбора плазмы в Порт-о-Пренсе. Это учреждение проработало всего два года, с 1971 по 1972, но славилось очень низким уровнем гигиены. В те годы гаитянским беднякам предлагалось продавать плазму крови для США за смехотворные суммы, поскольку Америка отчаянно нуждалась как в самой плазме для переливания, так и в содержащихся в ней белковых элементах, таких как гамма-глобулин для прививок против гепатита. США, по-видимому, не могли удовлетворить потребности в плазме из-за дефицита здоровых доноров, готовых сдавать кровь. Одной из причин было то, что большинство американцев были слишком обеспеченны, чтобы соблазниться сдавать кровь, тогда как нищие гаитяне с радостью рвались сдавать кровь по 3 доллара за процедуру.

Компании Hemo-Caribbean удалось подписать десятилетний контракт с министром внутренних дел Гаити Люкнером Камбронном, прозванным «Карибским вампиром», – лидером, вселяющим страх «тонтон-макуты», тайной полиции[36]. Компания Hemo-Caribbean применяла относительно новую процедуру: донор сдавал литр крови, из нее выбиралась плазма с янтарной кислотой, а то, что оставалось, вводилось обратно в организм донора. И все это за 3 доллара. Оплату могли увеличить до 5 долларов, если донор был готов к вакцинации против столбняка – она делала его плазму более ценной, позволяя получить новые порции материала для прививок. После этого в вены доноров вливались остатки взятой у них крови, чтобы они могли снова сдавать плазму, не заработав себе анемию.

В этот процесс закралась катастрофическая ошибка: кровь бесчисленных доноров непреднамеренно смешивалась между собой в аппарате для плазмафереза, прежде чем ее возвращали обратно в их вены. Это приводило к возможности заражения каждого донора – а значит, и реципиента – любым передающимся через кровь вирусом, носителем которого являлся донор… Например, ВИЧ.

Но компания Hemo-Caribbean, по-видимому, была полностью довольна своим методом сбора плазмы. В интервью для New York Times от 28 января 1972 года Джозеф Б. Горинштейн, рассказывая о своих методах, с непринужденной беспечностью заявил, что плазма, которую обрабатывала его компания, была «чертовски чище, чем та, что приходит из трущоб некоторых американских городов».

Только в 1972 году президент Ричард Никсон попросил провести расследование деятельности компаний, занимающихся донорской кровью в США, но пока без проверки на ВИЧ, так как вирус еще не стал общепризнанной проблемой. Вирус циркулировал на Гаити и, скорее всего, уже попадал в США либо с зараженной плазмой, либо с каким-то одним зараженным иммигрантом, который прибыл в один из больших городов – скажем, Нью-Йорк или, скорее, Майами, находящийся всего в тысяче километрах от Гаити.

Этот подтип вируса, занесенный в США за счет единичной миграции, исследователи называют «пандемической кладой». Его прибытие в Америку стало поворотным моментом в истории пандемии ВИЧ. Единичной миграцию вируса называют только в том случае, если он успешно приживается. Возможно, и до этого люди с ВИЧ приезжали в США и даже успели заразить несколько человек, но эта линия распространения инфекции оборвалась сама собой. Предполагают, что единичный случай успешного заражения произошел между 1969 и 1972 годами. Это соответствует общей картине последующей эпидемиологии ВИЧ в США, поскольку первые случаи СПИДа были зарегистрированы примерно через десять лет после того, как ВИЧ предположительно попал в страну из Гаити. Именно такой временной интервал необходим, чтобы заражение ВИЧ-инфекцией привело к развитию СПИДа и смерти больного[37]. Как и в Конго в те десятилетия, когда еще не начались массовые путешествия (и колониальные медицинские программы с использованием полых игл), вирус затаился почти на десять лет, прежде чем его кто-то обнаружил.