Читать книгу "Поцелуй Мистраля - Лорел Гамильтон"

– Покажи ей, Рис. Покажи, с чего ты так осмелел.

Спиной к ней Рис не повернулся, но немного сдвинулся всторону, к нам. Льющийся из ниоткуда слабый белый свет переместился с нимвместе, освещая его торс. В бою такой свет не то что бесполезен - он сделаетРиса мишенью. Но бессмертные сидхе по этому поводу не переживают: когда смертьтебе не грозит, можно сколько угодно подставляться под выстрелы.

Свет наконец коснулся нас - как первое белое дыхание зари,что скользит по небу, чистое и светлое, когда рассвет заметен разве только поредеющей тьме. Свет словно ширился, пока Рис подходил к нам, скользил ниже поего телу, обрисовывая наготу.

Рис протянул ко мне руку. От запястья почти до локтя на нейсинел контур рыбы. Головой рыба была повернута к запястью и казалась неловкоизогнутой, как полукруг, к которому не пририсовали вторую половинку.

Аблойк потрогал ее кончиками пальцев, осторожно, как толькочто королева.

– Я ее не видел у тебя на руке с той поры, как закрылсвой кабачок.

– Я знаю тело Риса, - сказала я. - Ее вообще здесь небыло.

– При твоей жизни, - заметил Аблойк. Я перевела взглядна Риса:

– Но почему рыба?…

– Лосось, если точнее, - поправил он.

Я закрыла рот, чтобы не ляпнуть какой глупости, и попыталасьпоступить по совету отца - подумать. Подумала я вслух:

– Лосось означает мудрость. В одном нашем мифеговорится, что лосось старше всех живых существ, и потому владеет мудростьювсего мира, с самого его начала. И еще, по тому же мифу, лосось - этодолголетие.

– Миф, говоришь? - усмехнулся Рис.

– У меня биологическое образование, Рис. Ты никак неубедишь меня, что лососи появились раньше трилобитов или даже динозавров.Современные рыбы - они современные, если смотреть по геологической шкале.

Аблойк глянул на меня с интересом.

– Я забыл, что принц Эссус решил дать тебе образованиесреди людей. - Он улыбнулся. - Когда ты рассуждаешь, тебя не так-то легко сбитьс мысли.

Он плотнее сжал руку, в которой по-прежнему держал кубок. Янахмурилась и даже шагнула от него прочь:

– Прекрати.

– Ты пила из его кубка, - сказал Рис. - Ты любым егословам должна верить не рассуждая… Если ты человек, конечно, - ухмыльнулся он.

– Видимо, она не настолько человек, - заметил Аблойк.

– Судя по вашему поведению, эта бледная татуировкачем-то важна. Я не понимаю, чем.

– Разве Эссус тебе о ней не рассказывал? - спросил Рис.

– Он ничего не говорил о татуировке у тебя на руке, -удивилась я. Королева хмыкнула:

– Эссус не так много придавал тебе значения, чтобырассказывать.

– Он не рассказывал ей по той же причине, по которойникто не рассказывал Галену, - сказал Дойль.

Гален так и лежал под сухими деревьями. Все остальные,повалившиеся на землю, тоже не поднялись на ноги - они сидели или стояли наколенях в сухой траве и хворосте. Над головой Галена засветилсязеленовато-белый огонек. Не ореол, как над Рисом, а скорее шарик света чутьповыше его головы.

Гален попытался заговорить, но только захрипел, и должен былсперва откашляться.

– Я и правда ничего не знаю о татуировках у Риса.

– Никто ничего не говорил молодым, ваше величество, -сказал Дойль. - Общеизвестно лишь, что наши последователи наносили символы насвои тела и шли в битву, защищенные только ими.

– В конце концов они научились носить броню, -проговорила Андис. Рука у нее опустилась немного, Мистраль опять мог спокойностоять на коленях.

– Да, и только самые фанатичные кланы еще пыталисьснискать нашу милость и благословение. Они погибли из-за своей преданности.

– О чем вы говорите? - спросила я.

– Когда-то мы, сидхе, их боги, носили на себе символыкак знак благословения Богини и Бога. Но как слабела наша сила, слабели и знакина наших телах, - сказал Дойль густым как патока басом. Рассказ подхватил Рис:

– В ту пору наши последователи, раскрашивая тела вподражание нам, приобретали нашу защиту, отсвет магии, которой мы владели.Татуировки наносились в знак посвящения, это верно, но когда-то очень давно онимогли на самом деле призывать нас на помощь. - Он взглянул на бледно-голубуюрыбу у себя на руке. - Эта отметина стерлась примерно четыре тысячи лет назад.

– Она слабая и неполная, - бросила королева из дальнегоконца зала.

– Да. - Рис кивнул и взглянул на королеву. - Но этоначало.

Никка заговорил негромко - я почти забыла, что он здесь, тактихо он стоял у стены. Крылья у него чуть засветились в темноте, словно пожилкам в них потек свет, а не кровь. Огромные эти крылья еще несколько днейназад были только родимым пятном у него на спине, но они вырвались из его тела,совершенно настоящие, реальные. Сейчас он их расправил, и они засияли, какпросвеченный солнцем витраж - просвеченный солнцем, нам не видимым.

Никка поднял правую руку и показал нам отметину на внешнейстороне запястья у самого основания кисти. Мне света было маловато, чтобыразглядеть наверняка, но Дойль сказал:

– Бабочка.

– Я никогда не носил знак милости Богини, - тихо сказалНикка.

Королева совсем опустила меч, опять потерявшийся в черныхскладках пышной юбки.

– А как с остальными?

– Вы их почувствуете, если сосредоточитесь, - сказалстражам Рис.

Мороз вызвал шар тусклого серебристо-серого света, повисшийнад его головой, наподобие зеленоватого шара у Галена, и принялся расстегиватьрубашку. Он не раздевался при народе без особой необходимости, и потому еще дотого, как обнажился безупречный изгиб его правого плеча, я догадалась, что тамчто-то есть.

Он повернул руку, чтобы разглядеть рисунок. Королева велела:

– Покажи нам.

Он показал сперва ей, потом медленно повернулся на стовосемьдесят градусов, к нам. Рисунок был бледный и синеватый, как у Риса:небольшое дерево, нагое, сбросившее листву, а земля под ним вроде бы заснежена.Как и у Риса, татуировка была тусклая, не до конца прорисованная - словнохудожник начал работу и не успел закончить.

– Убийственный Мороз никогда не носил знаковблагословения, - почему-то недовольно сказала королева.

– Да, не носил, - подтвердил Мороз. - Когда сидхеносили такие знаки, я еще не был вполне сидхе.

Он натянул рубашку обратно на плечи и застегнул пуговицы.Мороз не просто был полностью одет, он был вооружен. У большинства стражей присебе имелись мечи и кинжалы, но только у Мороза и Дойля - еще и пистолеты. Риссвой пистолет оставил в спальне вместе с одеждой.