Читать книгу "Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II - Детлеф Йена"

Статьи Гельбига были переведены в 1808 году на французский, а в 1811–1813 годах на английский языки. Так родилась легенда о Потемкине. Гельбиг написал политическую биографию, которая могла быть на руку западноевропейским противникам русской восточной политики. Эта политика пережила в последующие столетия разнообразные изменения. Но легенда о Потемкине продолжает жить, не меняясь в своей основе.

Еще в 30-е годы XX века в Германии появилась книга под названием «От шута к первому человеку в государстве». Издание было напичкано высказываниями Гельбига, хотя английский историк Роберт Нисбет Бэйн определил творение Гельбига как «не представляющее никакой ценности». Это тоже слабость человеческой психики. Невозможному она (психика) с приятной дрожью доверяет намного раньше, чем неприкрытой и скучной исторической правде.

Насколько фантастичным было изображение князя Потемкина современниками за границей, настолько острым рисовали его в России. Противники и сторонники Потемкина и восточной политики Екатерины отличались в их оценках Потемкина и власти придворных группировок и отдельных личностей. В личности светлейшего князя искали объяснения характера и духа целой эпохи. В прозападно настроенных политических кругах, а также среди завистливой дворцовой знати Потемкин наталкивался на особое отторжение.

Сугубо национальная литература, наоборот, хвалила его, особенно что касалось русских устремлений относительно Константинополя. Потемкин считался великолепным исполнителем воли государыни. Петр Великий прорубил окно в Европу через Балтийское море. Екатерина Великая открыла двери в страны Средиземноморья и хотела закончить победоносный поход против «неверных». Светлейший князь и фельдмаршал Потемкин был для апологетов имперской политики, с одной стороны, как Ахиллес, с другой — как Александр Великий — борьба России против Константинополя была уже пройдена в легендарном греческом походе против Трои! Мифы оживали!

Для реальной исторической фигуры, такой как князь Григорий Потемкин, образ которого по незнанию, вследствие отвержения или возвеличивания стал мистифицированным, существует угроза потерять действительные его достижения. Исторический образ стал анекдотом и жил в анекдоте. В этом заключены причины живучести легенды о «потемкинских деревнях». Никто не пытался проверить достоверность фактов. Именно поэтому на Западе Потемкин стал воплощением образа азиатского низкопоклонствующего фаворита, и ни один человек не думал о том, что этот тип вообще не вписывается в картину просвещенного самодержавия Екатерины II.

И если князь уже при жизни был легендой, то после его смерти было сделано все, чтобы эта легенда вошла в историю. Через месяц после его смерти 23 ноября 1791 года его тело было помешено в построенную им крипту церкви крепости в Херсоне. Сердце было вырезано и похоронено под алтарем. Князь почивал на южно-украинской земле, которая была им завоевана, и среди тех, кто отдал жизнь за новые русские земли. Так хотела Екатерина II в понимании ее собственной исторической значимости, и это было в соответствии с жизненными достижениями колонизаторов, политиков и военачальников.

В 1796 году императрица скончалась, и ее нелюбимый сын Павел I вступил на отцовский трон. Ненависть, существовавшая между матерью и сыном, привела к резким изменениям в жизни России. С маниакальной яростью Павел искоренял все воспоминания о своей матери, узурпаторше, которая не только была виновна в смерти его отца Петра III, но и отказала ему самому в законных правах на престол. Конечно же Григорий Потемкин также стал жертвой остракизма. Склеп в церкви в Херсоне был засыпан, памятник разрушен. Потемкин умер в степях под Яссами, и на том месте был воздвигнут обелиск. Он был снесен. Однако императору не было суждено достичь реальных успехов в управлении страной. Ему почти не удалось разрушить ореол славы Екатерины, такими же безуспешными оказались его попытки и в отношении Потемкина. Легенда продолжала жить, и не только в бессмертных произведениях Пушкина и Тургенева [17].

Для великих русских поэтов и мыслителей князь Потемкин был не просто личностью, вокруг которой вилось великое множество фантастических измышлений. Александр Пушкин был уверен, что Екатерина II действовала всегда обдуманно, преследуя заранее поставленные цели. Вся ее деятельность, по мнению Пушкина, была холодным расчетом. Неуемные фантазии и экзальтированные выходки Потемкина поэт считает гениальной попыткой перейти границы возможного и одновременно дополнить чувство реальности императрицы. В любом отношении Потемкин стал символом своей эпохи. Образное сравнение Пушкина скрывает в себе интересные чувства, доходит до определенной точки во внутренней структуре отношений между Екатериной и Потемкиным. Всю правду знали только сами императрица и князь.

Во 2-й половине XIX века в России начали проводить серьезные научные исследования исторической фигуры Потемкина. Исследования были связаны с масштабными изданиями источников. Исследование феномена Потемкина в XX веке нашло своих поклонников. И до настоящего времени остается очень привлекательным занятием — даже по крупицам изучать тот след, который оставил Григорий Потемкин. И когда в конце возникает образ, который в условиях своего времени был естественным и человечным, тогда остается великая историческая личность — потому что конгениальным образом он выражал свою эпоху и при этом оставался человеком со всеми своими сильными сторонами, слабостями и страстями.

—2—
Происхождение, детство и юность Григория Потемкина

В новой российской истории были именитые аристократы, политики и военачальники, которые только в определенном возрасте попадали в объектив общественного интереса. Многие обстоятельства жизни, детские годы и отрочество Григория Александровича Потемкина также остаются загадкой. Из вторых и третьих рук стало известно, что семья Потемкиных в XVI веке, возможно, при царе Иване IV, иммигрировала из Польши или Литвы в Россию. При этом речь идет о неком «Гансе Александровиче» Потемкине.

Во время войны перемена убеждений не являлась каким-то уж необыкновенным явлением. Во время лифляндской войны, когда в 1558 году фронты и соотношения сил часто менялись в борьбе за господство в балтийских регионах, были не только переселения, но и массовое бегство жертв войны. Уважаемые русские бояре и высокопоставленные лица дворянского рода — к примеру, находящийся в дружественных отношениях с Иваном IV государственный деятель и военачальник князь Андрей Курбский — спасались бегством от Ивана Грозного в Польшу и Литву. Андрей Курбский и царь Иван IV после побега князя в 1564 году вели интенсивную переписку, в которой говорилось о положении внутри России и о терроре при правлении Ивана Грозного. Они задавались вопросом, почему многие дворяне видели свое благополучие в бегстве из отечества.

В то время как Курбский сожалел о многих убийствах и преследованиях, обвинял правителей в истреблении аристократии и в разрушении страны, Иван IV считал, что и с помощью террора можно бороться за права доверенных ему подданных. Посланному Богом царю вменялось в обязанность вознаграждать и наказывать. Бояре искали простора, а помощники-палачи Ивана кнутом, топором, веревкой и огнем вершили свое дело во имя справедливого Бога и благосклонного царя.