Читать книгу "Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море - Анатолий Юновидов"

Противник без особых усилий и часто незначительными силами прорывал стык наших частей, создавал фланги в боевых порядках обороны, вводил в прорыв танки и мотопехоту и подвергал угрозе окружения части боевого порядка наших войск, ставя их в тяжелое положение.

Ставка приказала:

Возложить полную ответственность за стыки частей на командиров соединений, которым они непосредственно подчинены.

Вести непрерывную и особенно тщательную разведку на стыках частей (соединений).

Создавать на стыках частей и соединений устойчивую, глубокую оборону с широким применением противотанковых и противопехотных заграждений.

Создавать на стыках полосу сплошного огневого заграждения путем организации перекрестного пулеметного, минометного и артиллерийского огня частей, действующих на фронте и расположенных в глубине.

Располагать за стыками резервы и их контратаками уничтожать прорвавшегося противника.

Держать стыки боевых порядков войск под постоянным и личным контролем старших начальников.

Ставка требует от командиров всех степеней исключительного внимания к стыкам, их прочного обеспечения и величайшего упорства в борьбе за них.

По поручению Ставки Верховного Командования

Б. ШАПОШНИКОВ[8].

Но несколько позже, посоветовавшись с членом Военного совета дивизионным комиссаром Ворониным и с находившимся в Одессе бывшим командующим Приморской армии Чибисовым, Софронов принял решение, которого начальник штаба от него никак не ожидал: начать свертывание Тираспольского укрепленного района. Для начала решено было полностью разоружить доты южной части укрепрайона. Доты северной части должны были разоружить только частично: в находящихся в глубине обороны оставлялось по одному пулемету, а в расположенных непосредственно на берегу оставлялось полное вооружение.

Такое решение, конечно, было во многом спорным и рискованным при любом варианте развития ситуации. В случае обхода укрепрайона существовал риск не успеть снять и вывезти вооружение из более чем 200 дотов. И в случае оголения УРа румыны могли без особых проблем форсировать Днестр и создать еще один плацдарм наподобие Дубоссарского. На какой из этих вариантов у противника ушло бы больше времени, понять было сложно.

Но в любом случае силы, высвобожденные за счет свертывания УРа, были использованы не самым лучшим образом: вместо создания единого и хорошо вооруженного резерва армии, которым можно было бы надежно прикрыть любое угрожаемое направление, произошло очередное распыление сил и средств.

Снятые пулеметы пошли на усиление 25-й и 1-й кавалерийских дивизий и частично в резерв командующего армией для довооружения вновь создаваемых частей.

Аналогичная судьба постигла и личный состав укрепрайона. Вместо нескольких пулеметных батальонов в конечном итоге был создан лишь небольшой подвижный резерв на случай, если румыны на каком-либо участке начнут форсировать реку.

В помощь Приморской армии в Одесской военно-морской базе срочно комплектовались 2 морских полка. Впрочем, полками они являлись больше по названию и трехбатальонному составу, а по численности были ближе к батальонам: в одном набралось 1300 бойцов, в другом — около 700. Больше пока взять было неоткуда. Одесская военно-морская база, ставшая приобретать самостоятельное значение только в последние предвоенные годы, но численности была значительно скромнее Севастопольской. И кораблей в ней постоянно находилось тоже немного: два эсминца, дивизион канонерских лодок, тральщики, сторожевые и торпедные катера, а также основательно устаревший крейсер «Коминтерн». Поэтому в состав полков зачислили и школу младших командиров, и различные береговые команды, и всех, без кого можно было обойтись на кораблях, батареях и постах связи.

Но вооружить и такие полки оказалось не так просто — винтовки для них собирались по всем подразделениям базы. С остальным снаряжением и вооружением дела обстояли ничуть не лучше, что, впрочем, было в то время типично для всех флотов и баз. Даже в Севастополе, главной базе Черноморского флота, современного автоматического оружия хватило только для вооружения одной бригады.

Поэтому моряков решено было довооружить самодельными, так называемыми «одесскими гранатами». Вместо тротила в них заливалась селитра, перемешанная с древесными опилками. Корпусами подобных гранат часто служили просто консервные банки с припаянными рукоятками. Из-за дефицита металла и отливочных форм в качестве рубашек для таких гранат использовалась 3-мм проволока. Из-за нехватки гранат моряки и получили бутылки с горючей смесью, массовое изготовление которых было тут же налажено кустарным способом.

Но первая партия выпущенных бутылок с горючей смесью оказалась с серьезными дефектами. Для того чтобы быстрее вооружить 1-й морской полк, передаваемые ему бутылки первоначально не имели запальных пробирок с детонирующим составом. Вместо него использовалась вставляемая в горлышко бутылки пакля, смоченная бензином. В результате использования подобных бутылок в полку даже во время тренировок бывали случаи, когда от таких бутылок загоралась не цель, а пытавшиеся метнуть в нее бутылку моряки.

В результате, после вмешательства ВС ЧФ, обком партии принял решение о расконсервации стекольного завода и выпуске на нем 20 тыс. бутылок с запальными пробирками. Предприимчивые политработники не упустили случая козырнуть достигнутым успехом, и на обертках запалов появились надписи: «Товарищ! Запал и бутылка с горючим подготовлены в Одессе. Подожги танк, рвущийся в наш родной город!»

Ни саперных лопаток, ни тем более средств связи первые морские полки не получили. Не имели они и какой бы то ни было артиллерии. Поэтому поступивший в распоряжение армии наиболее многочисленный 1-й полк было решено использовать в качестве резерва для правого фланга армии. А 2-й и вовсе оставить для прикрытия порта.

Еще один полк удалось сформировать на базе подразделений НКВД. Основой для него послужил 26-й погранотряд. Вот тут вопросов с вооружением не возникло, так как органы НКВД проблем с оружием практически не имели.

Также резервом считались отряды народного ополчения и истребительные батальоны. Численность народного ополчения в Одессе постоянно колебалась, так как его отряды формировались по образцу истребительных батальонов, т. е. по иррегулярному принципу. Его бойцы проходили ежедневно 2–3 часа военной подготовки, а затем возвращались к своим обычным обязанностям. Часть из них эвакуировалась вместе с предприятиями или привлекалась к оборонительным работам.

Сами истребительные батальоны, которые по одному формировали все 7 районов Одессы (и еще один был создан из железнодорожников) были величиной более постоянной, так как в них всегда поддерживалась определенная численность. Но бойцы этих батальонов получали только самые элементарные навыки обращения с винтовкой или пулеметом и гранатами. Они не имели никакого снаряжения и должны были являться на сборные пункты по сигналу тревоги. К тому же часть их состава представляли женщины. Реальная боеспособность таких «частей» также была крайне низкой, но тем не менее и они фигурировали в оборонительных планах Приморской армии как резерв на случай вражеских прорывов.