Читать книгу "История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. Том первый - Альфред Штенцель"

Не следует, впрочем, упускать из виду, что все сведения о финикийцах получены нами от их соперников и врагов, и потому односторонни и недоброжелательны. Сами же финикийцы не оставили никаких памятников о себе. Кроме того, надо принять во внимание дух времени и тогдашние условия: международное право не существовало, и на свободном, никому не принадлежащем море правым был сильный. Всякий, предоставлявший себя и свою собственность опасностям моря, требовал от него известного вознаграждения. И выгода не была побудительной причиной действий только лишь финикийского купца, она оставалась и остается таковою же и вообще у купца до нынешних дней. Секретные торговые операции практикуются и в новейшее время, примером чего являются действия американских купцов в торговле с Занзибаром в 1814 г., когда вся слоновая кость шла в Лондон через Бостон. Торговля вообще не принадлежит к числу занятий, развивающих лучшие человеческие качества…

Но, тем не менее, финикийская торговля, как и всякая торговля вообще, имела очень большое значение в истории развития народов. Древняя традиция приписывает именно финикийцам «изобретение» астрономии, хронологии, алфавита, письменности и счета, метрических едениц, монеты и т. п., хотя, в действительности, все это не было созданно ими, а лишь позаимствованно у халдеев, египтян и других народов. Но финикийцы разнесли эти знания по всему известному в древности миру.

Подобным же образом деятельность финикийцев проявилась и в распространении по всей южной Европе и северной Африке полезных растений, пшеницы, масличного дерева, винограда и фруктовых деревьев, произраставших в Азии, и в распространении как произведений мануфактуры и промышленности, например, тканей и металлических изделий, так и самих отраслей промышленности, например ткацкого и красильного дела. Финикийцы являлись распространителями наук и искусств, а, кроме того, форм государственного строя и религиозных воззрений. Этим и объясняется, что все народы древности, имевшие частые сношения с финикийцами, имели много общего с ними в области религиозных воззрений: финикийский Мелькарт сходен с Геркулесом, Астарта с Афродитой и т. д.

Финикийцы явились новаторами в облости морского дела, судостроения, навигации и т. п. Любопытно, что недавние находки (в июне 1999 г.) у Ашкелона финикийских торговых судов, затонувших около 750 и 700 г. до н. э. более чем в 50 км от берега, опровергают распространенное мнение, будто древние мореходы старались не выходить в открытое море и не терять из виду сушу. Эти корабли, типичные торговые суда (длиной 16 и 18 м, соотношение длины и ширины 3:1) направлялись из Ханаана с грузом вина и масла (каждый вез около четырехсот 18-20 литровых амфор), вероятно, в Египет или в Карфаген. Приорететом финикийцев в области мореплавания можно объяснить то, что морское дело у всех культурных народов древности имело очень много общего, что доходило даже до таких мелочей, как одинаковое платье и головные уборы команды.

В связи с высоким состоянием мореплавания, пиратство и работорговля были развиты у финикийцев более чем у какого-либо другого народа, и в этих занятиях они проявляли больше ловкости и хитрости, чем кто-либо в древности (Одиссея XV; 402 и след.).

В соответствии с торговым духом финикийцев находились и их колониальная политика. Они отнюдь не стремились к созданию новых государств, а основывали лишь фактории, служившие исключительно торговым целям. Если туземцы оказывались сильными, то финикийцы обязывались выплачивать им известные суммы денег за право торговли, если же оказывались слабыми, они подчиняли их себе и с большим умением приступали к извлечению всех возможных выгод из страны. Так ими были приобретены рудники на Кипре и во Фракии, приносившие много меди и золота.

Другим основным принципом их колониальной политики было не допускать в свои владения иностранцев; это делалось с той целью, чтобы только самим пользоваться колониальными богатствами. Они не позволяли, например, грекам селиться на Кипре, этрускам на Корсике и Сардинии: в континентальных колониях они опустошали широкую полосу земли вокруг занятой области, чтобы жители последней не имели общения с соседями. В своих водах они всеми силами препятствовали мореплаванию других народов. Этим путем, в течение нескольких веков, они удерживали греков от проникновения в Тартесс (Андалузия), где они добывали большое количество серебра. Лишь в 630 г. до н. э. туда занесло бурей грека с Самоса, по имени Колай, который, нагрузив свой корабль серебром, по возращении домой поведал своим соотечественникам о чудесной стране.

Приведем вкратце историю финикийского государства (Ханаан). Его географическое положение среди величайших культурных государств того времени: Вавилоном, Ассирией, Лидией и Персией с одной стороны и Египтом – с другой, было особенно выгодно для развития торговых сношений, но в то же время усложняло заботы о сохранении независимости. Для отражения натисков соседних властителей был необходим сплоченный, воинственный народ, проникнутый независимым национальным духом. Таким народом финикийцы никогда не были.

Главнейшие города, как Сидон, Тир, Арад и в древности Библ были совершенно независимыми, управлялись самостоятельно аристократическим строем, и были лишь в союзе между собой, причем один из городов играл руководящую роль. При таких условиях оборона страны не была сильной, она без труда занималась нападавшими; города обычно сдавались добровольно, или после кратковременной осады, и теряли свою независимость. На них налагались громадные контрибуции, и предъявлялось требование предоставлять свои суда в распоряжение победителей. Только один Тир неоднократно храбро защищался в течение продолжительного времени.

С древнейшего времени по 1500 г. до н. э., главное значение имели северные города – Берит (Бейрут) и Библ (Джебал). Позднее руководящую роль стал играть Сидон, один из древнейших финикийских городов, удержавший ее за собою до 1100 г. до н. э. Иосиф Флавий пишет, ссылаясь на Тимея, что за 240 лет до строительства Храма Соломона, т.е. около 1200 г., жители Сидона, разбитые царем «аскалонцев» (т. е. филистимлян, «народов моря») бежали на своих судах и основали Тир. Это не совсем верно, поскольку Тир возник гораздо раньше. Возможно, впрочем, что часть жителей Сидона просто перебрались в Тир, возродив город (тирская эра отсчитывалась как раз с 1200 г. до н. э.). За первые пять столетий финикийцами были основаны многочисленные колонии в Греческом Архипелаге, на Черном море и в Ливии. Около 1200 г. до н. э. основаны были Гиппон в Африке и другие города. Проникновение финикийцев в Западное море (западную половину Средиземного) объясняется тем, что к этому времени они были вытеснены из Архипелага и других мест греками. Тир, быстро развившись, приобрел к 1100 г. до н. э. руководящее значение и основал Гадес (Кадикс), Утику, Карфаген и т. д. При царе Хираме I, современнике библейских царей Давида и Соломона, город достиг своего наибольшего расцвета; тирские зодчие строили храм Соломона в Иерусалиме, а сам Хирам воздвиг в Тире много грандиозных построек.

Период после правления царя Хирама характеризуется политической нестабильностью, послуживший причиной переселения в 814 г. до н. э. в Карфаген принцессы Элиссы (Дидоны) с ее несметными богатствами, и большей части аристократии. С этого времени Карфаген стал быстро развиваться и вскоре стал самостоятельным государством, в то время как как Тир стал приходить в упадок, но все же еще какое-то время удерживал за собою руководящую роль.