Читать книгу "Пиковая дама и благородный король - Лариса Соболева"

— И что?

— А то, что это убийство не вписывается в стандартное ограбление.

— Но сумочку…

— Сумочку убийца прихватил, да. Но для каких целей? Что было в ней? Вдруг там лежала вещь, которую Зинаида не отдавала, а ему она позарез была нужна? И не исключено, что убийца шел вместе с ней через сквер…

— За ней? — уточнила Вероника.

— Нет, с ней. Не исключено, что он ее сопровождал.

Это меняло дело. Ведь Ларичев дал понять, что подозревает не Веронику, значит, выпустит ее из города, а как ей мечталось умчаться отсюда — не подлежит описанию. Не успела зародиться мысль о свободе, как на плечи Вероники взгромоздилась вина: Зинаиды нет, и больше никогда не будет, а она поглощена лишь собственной проблемой, о сестре недосуг поплакать. Неужели за это время Вероника полностью истребила в себе душу по примеру коллег? Те чужие волнения с переживаниями отторгают, предпочитают только позитив, зато их тронь, такие зубы покажут — от одного вида упадешь замертво.

— О чем вы думаете? — озадачился Ларичев, не спускавший все это время с нее глаз.

— А? — вздрогнула Вероника, очнувшись.

— На вашем лице выражение меняется ежесекундно, следовательно, с такой же скоростью меняются и мысли. Интересно, что вы там себе фантазируете?

— Мои фантазии на одну тему: хочу похоронить сестру и уехать. Отпустите меня, а?

Он поменял позу, снова сев прямо и уставившись в лобовое стекло, — ни дать ни взять римский полководец загляделся вдаль. Ну, хоть пауза длилась недолго, Ларичев развел руками, насколько позволяло пространство, и с сожалением вздохнул:

— Не могу.

— Почему?! — задергалась Вероника. — Почему, почему?

— Наши версии могут быть ошибочными, а мотив пока только у вас.

— Ха-ха… Какой? Какой мотив?

— Вы снимаете квартиру, а со смертью сестры…

— Выходит, я убила Зину из-за квартиры, да? — взвинченно перебила Вероника. — Вы это имеете в виду? А у меня алиби!

— Неужели?

— Да-да-да! Есть! Меня каждый день и вечерами видела масса народу. Друзья, знакомые, коллеги… Я же работаю! В приличной фирме! Я дизайнер…

— Убийства такого рода заказывают киллерам.

Правильное было первое впечатление от него: Ларичева не пронять ничем, он имеет в запасе сто возражений на один вопль. Вероника стухла:

— Значит, я у вас типа запасного варианта? Версии лопнут, а тут сестричка убитой, так?

— М-м… примерно, — беззастенчиво сознался он.

— Ну и циничный же у вас подход, — презрительно бросила Вероника. — Знала б, как у нас в стране обстоят дела с поисками преступников, удрала бы подальше от границ нашего государства — на всякий случай.

— Вы приехали, — указал он на подъезд. — Вот ключ.

Вероника вырвала ключ, открыла дверцу, но, ступив ногой на тротуар, обернулась:

— Там бумажка с печатями… на двери.

— Ну и что? Срывайте, открывайте…

— Нет уж, нет уж. Только вам лично доверяю снять бумажку, а то вы же потом меня обвините еще в чем-нибудь страшном. Идемте, идемте, иначе из машины не выйду.

Угроза подействовала, мало того, он сделал одолжение — взял чемодан Вероники, который забрали из гостиницы.

Дому не исполнилось и года со дня сдачи в эксплуатацию, подъезд не успел впитать запахи жильцов и кошек — вечных спутников многоэтажек. Вообще-то двери надежно запирают на кодовые замки, бездомным кошкам сюда не проникнуть без помощи человека, но одной удалось. Видно, она долго ждала, когда откроется путь к свободе и рванула к ней на всех четырех лапах. Вероника только увидела сверкнувшие дьявольские глаза, несущиеся прямо на нее из темноты подъезда, одновременно гаснувшие, как лампочки. От страха она закричала. Да любая женщина заорала бы и кинулась бежать, а Вероника застыла в оцепенении, но когда нечто живое и обманчиво шелковое коснулось ее щиколоток, она куда-то вскарабкалась, лишь бы повыше, снова закричав.

— Вы что, кошек не видели? — спросил Ларичев.

— А? Это была кошка? Простая? — не верила она.

— Да уж куда проще. Гражданка Долгих, вы оглушили всех своим визгом, к тому же залезли на меня… Ваш чемодан, вы — не много ли для одного?

Не виновата она, что в подъезде оказалась единственная возвышенность — Ларичев, да и прыгнула на него, схватившись за стальную шею, а также поджав ноги, неосознанно. Инстинкт самосохранения сильней приличий. Это все пронеслось в голове, извиниться Вероника даже не подумала, перебьется гражданин начальник.

На площадке Ларичев демонстративно отодрал полоску с печатями, потряс ею в воздухе, показывая так называемой подозреваемой, и хотел сунуть в карман. Вероника не дала, перехватив его руку:

— Дайте сюда… — Получив «опечатку», она положила ее в сумочку, злорадно заявив: — Пусть у меня хранится, на ней ваши отпечатки.

Комедия! Однако Ларичев с серьезной миной напомнил ей немаловажный факт, о котором она в порыве радости, захватив полоску с печатями, позабыла:

— И ваши тоже. Прошу!

Он вставил ключ в замочную скважину, два раза повернул его и распахнул дверь, приглашая войти первой. Не решавшуюся переступить порог Веронику вдруг осенило:

— А откуда у вас ключ?

— Висел в прихожей запасной.

— Но как вы вошли в прихожую, если у Зины не нашли ключа?

— Вы как маленькая, Вероника. Неужели думаете, открыть замок сложно? Это проще простого, если иметь специальные инструменты. Ну, заходите, заходите.

Она вошла робко, с нежеланием, преодолевая внутренний барьер и побаиваясь пространства, принадлежавшего нелюбимой сестре. Пять лет — большой срок, за это время происходят перемены, наверняка изменилась и Зина. Сейчас Веронике предстояло частично узнать, что появилось нового в сестре, а знать она… не хотела. О Зине попросту забыла, слишком они были разные, слишком по-разному смотрели на жизнь и свое место в ней, слишком далеко жили друг от друга, хотя расстояния не проблема, имелось бы желание увидеться. А его, желания, как раз и не возникало.

В прихожей щелкнул выключатель, загорелся свет — не яркий, бледно-желтый, но его было достаточно, чтоб рассмотреть интерьер, который о многом может рассказать.

Зеркало от пола до потолка, видимо, это шкаф-купе; диван-канапе в стиле какого-то там по счету Людовика, на нем небрежно брошен легкий шарфик восточной расцветки; еще один шкаф, узкий и с дверцами — наверняка для обуви.

Стильная стойка для тростей и зонтов, трости не было, а зонтиков Вероника мимоходом насчитала четыре. На стене телефонная трубка, фотографии в рамках — почему в прихожей?

— Проходите, не стесняйтесь, — крикнул из комнаты Ларичев.