Читать книгу "Три луны Кертории - Александр Дихнов"

Такая ситуация рождала немало вопросов общего порядка, но сейчас меня занимало ее преломление применительно к армии. На Кертории не было полиции или подобных ей организаций, поэтому на вооруженные силы, в числе прочего, ложились функции по элементарному поддержанию порядка. Да и вообще управлять чем-либо на этой планете можно было только посредством армии просто в силу отсутствия иных структур. Так каким же образом сохраняют контроль над своими владениями все эти многочисленные бароны и графы?

Капитан Рагайн любезно разъяснил мне основополагающий принцип, но не могу сказать, что я сразу им прониклась. Итак, в распоряжении герцога Галлего, как и любого другого местного властителя, имелась в качестве обязательного атрибута личная гвардия. По моему мнению, куда лучше подошло бы определение «отряд телохранителей», поскольку и по численности — тридцать единиц, — и функционально это было оно самое. Аналогия с тем, как у Ранье все было организовано на Новой Калифорнии, стала исчерпывающе полной после заверения капитана Рагайна, что личный состав гвардии — это сплошь специально подобранные заслуженные ветераны, лучшие из лучших, на которых можно положиться в любой ситуации. Меня такое сходство не очень обрадовало. Нет, я не склонна недооценивать возможности подобных соединений, являвших собой очень грозную силу, которой к тому же можно найти множество применений, но, к сожалению, я слишком хорошо помнила, чем закончилась история отряда, в чьи задачи входило обеспечивать покой Ранье на Новой Калифорнии. Они, конечно, и с последней поставленной перед ними задачей справились, но… Не хотелось бы дальнейшего развития аналогии или повторений, как известно свойственных истории.

И разумеется, личная гвардия никакого отношения к управлению землями Галлего не имела. Для этого, оказывается, существовал расквартированный по всему герцогству корпус из нескольких тысяч человек, формально находящийся в подчинении у Короля. Признаться, узнав об этом, я подумала, что катастрофически заблуждалась относительно керторианского устройства общества и вся гордая местная знать — суть не более чем марионетки Короля. Или, скажем чуть вежливее, администраторы, управляющие вверенными их заботам землями. Однако когда я прямо поинтересовалась об лом у капитана Рагайна, ответ меня сильно удивил. Как выяснилось, на Кертории, с ее изощренным этикетом и повсеместной приверженностью букве закона, чуть ли не основой государственности являлась некая никак не задокументированная договоренность. То есть реально части королевской армии, размещенные в провинциях, подчинялись-таки местному правителю, и более того — только ему. Им можно было отдавать любые распоряжения и приказы с одной-единственной оговоркой: они должны касаться исключительно внутренних дел провинции. Фактически, как подчеркнул капитан, герцог… или герцогиня… Галлего обладают на своих землях неограниченной властью. Что ж, у меня остались вопросы, которые в ближайшем будущем следовало уточнить, но если верить капитану личной гвардии герцогов Галлего, то помимо денег мне досталась еще и небольшая абсолютная монархия. Это выглядело… забавно.

Собственно, на этом хорошие новости заканчивались. Все остальное, с чем я столкнулась на Кертории, заслуживало оценки «плохо», и рассматриваться могло лишь точное местоположение обсуждаемой проблемы в чрезвычайно узком диапазоне: от «терпимо» до «невыносимо».

Начать с того, что я крайне скверно себя чувствовала — имеется в виду банальное физическое состояние. У меня постоянно болела голова, отсутствовали даже намеки на нормальный сон, периодически поднималась температура, и все это на фоне дикой апатии, когда для того, чтобы произвести любое шевеление, нужно долго себя настраивать и уговаривать. При том что уж на здоровье-то я никогда не жаловалась и оно меня не подводило даже при наличии серьезных оснований. Да я на третий день после того, как милейший герцог Peг пырнул меня ножичком, была куда бодрее, чем просто проведя те же три дня на Кертории… Причина отвратительного самочувствия, правда, была ясна — хоть я прежде на своей шкуре такого и не испытывала, но симптоматика-то очевидна, и называлось это безобразие акклиматизацией. Похоже, нечто — типа химического состава воздуха или воды — настолько не нравилось человеческой части моего организма, что ее слабости удалось впервые взять верх над удивительной силой керторианской. Представлялось даже интересным, а не является ли климат Кертории смертельной угрозой для людей как биологического вида, но на данном этапе интерес этот носил чисто академический характер. Лично со мной все было понятно — до помирать дело не дойдет, и через некоторое время адаптация безусловно состоится. Жаль лишь, что если для многих осознание грядущего выздоровления оказывается достаточной причиной для перехода в умиротворенно-благостное настроение, то я к этим многим определенно не отношусь.

Что дальше? Еда? Это находилось ближе к «терпимо». Лучшее, что можно было сказать о ней: керторианская пища съедобна. Остальные показатели — вкус, качество, разнообразие меню — устойчиво находились в области отрицательных значений. Поскольку по большому счету меня вопросы питания беспокоили мало, то пережить это было легко, однако если у кого-то, хорошо знакомого, скажем, с Ранье, сложилось впечатление, будто Кертория — рай для гурманов, то я порекомендовала бы не спешить заказывать сюда билеты…

Одежда? Ну, это просто — не надо о грустном. Нет, мужской гардероб, как я заметила, был богат как по форме, так и по исполнению, но женский… Средневековье. Дремучее, безнадежное средневековье. Причем нельзя сказать, что среди изобилия платьев, принадлежавших некогда матери Ранье, не было красивых. Отнюдь. Во многих я бы с удовольствием постояла перед зеркалом, если бы они вдруг стали на пару размеров меньше, но только вот такая форма одежды, единственно принятая на Кертории, была, мягко говоря, нефункциональна. Не подходила для тех вещей, которыми я туг собиралась заниматься. Разумеется, я быстро предпринята шаги по исправлению ситуации, но неясно было, во-первых, что из этого получится, а во-вторых — когда. С магазинами же готового платья дела здесь обстояли туго.

Сигареты? Да, это оказалось хуже всего, много хуже, чем я ожидала. Принц был прав и на этот раз — тот факт, что керторианцы в принципе курят, проблему не решил. Я, как и обещала Его Высочеству, провела эксперимент, но результаты его носили самый плачевный характер. Легкое головокружение, тошнота и ни малейших признаков тонизирующего воздействия — вот ощущения после употребления керторианского зелья. А желание покурить нормальную сигарету почему-то никуда не делось… При этом изначально я рассматривала вариант, что курить придется бросать, но из Галактики это выглядело как незначительная неприятность. В конце концов, многие бросают, и что такого? Однако мне явно стоило задуматься, почему в рекламу наиновейших способов освобождения от табачной зависимости вкладываются баснословные деньги. Ведь если бы вся эта суматоха вокруг бросания курить была не очень-то и нужна, то подобный бизнес стал бы убыточным, не так ли? Теперь у меня оставался прекрасный выбор из единственной возможности — терпеть, с чем я себя практически ежечасно и поздравляла.

Что еще можно добавить для полноты картины? А, да, конечно. Люди. Простые, так сказать, керторианцы. Их тут в замке было довольно много — и телохранители, и слуги, и мужского пола, и женского, так что кое-какие выводы относительно народа в целом напрашивались сами собой. И самое лучшее на тот момент определение типичного керторианца, которое я смогла придумать, — это «молчаливая галлюцинация». Ну а как еще можно назвать тех, кто незаметно появляется, когда тебе что-то надо, и столь же незаметно исчезает; кто не скажет ни слова, если не спросить, а в последнем случае ограничится максимально кратким ответом; кто беспрекословно исполнит любой твой приказ; кто кажется полностью лишенными эмоций… Нет по-своему это удобно, когда никто не спорит и не суется с советами, но вкупе с огромным, старинным и довольно-таки мрачным замком его население создавало у меня стойкое и явно угрожающее психическому здоровью ощущение, что я являюсь единственным живым членом экипажа «Летучего Голландца».