Читать книгу "Ревность - Селия Фремлин"

— Особенно в такой день, как сегодня, — признался Доусон, блаженно щурясь в сиянии полуденного солнца. — Как подумаю о свежескошенном сене на лугах, о жаворонках в синем небе, об изгородях, выкрашенных… ну, этим, белым…

— А почему бы вам не переехать в деревню, если так хочется? — участливо спросила Розамунда. — Вы же теперь на пенсии…

Линди повела себя умнее. Линди помалкивала. И до Розамунды дошло — как раз этого говорить не надо было: она вдребезги разбила маленькую хрупкую мечту Доусона.

— А? Да… — Сосед поерзал на стуле, принял менее вольготную позу, соображая, как выпутаться из затруднительного положения, чем защитить стоящую перед мысленным взором ностальгическую картинку от ударов реальных возможностей. — Ну, знаете ли, в моем возрасте… А потом, друзья… Придется ведь расстаться со всеми друзьями. Жене это точно будет не по душе. И не забудьте про Женскую гильдию. Жена обожает Женскую гильдию. Уж столько сил ей отдает, столько сил… Знаете, они ведь собираются ставить спектакль осенью. «Веер леди Уиндермир». И жена будет играть саму леди Уиндермир! А это же главная роль. Самая важная роль в пьесе!

В его голосе звучала неподдельная гордость. Линди быстро подняла глаза:

— Забавно, мне всегда казалось, что эта роль для более молодой женщины. Впрочем, уверена, миссис Доусон прекрасно справится. Не хотите ли еще кофе?

Только Доусон собрался открыть рот, как легкий звук, раздавшийся из соседнего сада, звук, едва различимый для чужого уха, насторожил его, заставил резко выпрямиться на стуле.

— Жена вернулась! — сообщил он, поспешно поднимаясь на ноги. — Побегу, наверно, домой. Надо ей помочь, знаете, долг зовет. Спасибо за чудесный антракт, мисс… э-э…

— Просто Линди. Пожалуйста, зовите меня Линди, — попросила новая соседка, также вставая из-за стола. — И пожалуйста, заходите еще. Когда сможете. И жену приводите. Буду очень рада. Мечтаю поближе познакомиться со своими соседями.

Линди приветливо улыбалась. Трудно вообразить, чтобы кто-то мог держаться более мило, искренне и дружелюбно. Она на самом деле хотела познакомиться с миссис Доусон, просто сгорала от нетерпения.

Тем не менее, лишь только за соседом захлопнулась задняя дверь его дома, — словно это был сигнал, которого она дожидалась, — выражение лица Линди резко переменилось. Она снова села, пододвинулась поближе к Розамунде и разразилась тихой, но страстной тирадой.

— Какой стыд! — вполголоса воскликнула она. — Какой позор! Бедный мужик! Всегда так было?

— Что всегда так было? — не поняла Розамунда. — Ты о Доусонах?

Ее совершенно сбил с толку этот неожиданный взрыв эмоций: только что Линди рассыпалась перед Доусоном в любезностях, а теперь вдруг такое негодование!

— Разумеется, о Доусонах! Вернее — о миссис Доусон. Должно быть, та еще стерва. Ты ее знаешь?

Розамунда ощетинилась:

— Естественно! И никакая она не стерва. Она…

— Ну как же не стерва? Разве ты не видела? Он же до смерти перепугался. Небось все время держал ушки на макушке, потому что я, например, ни звука не слышала. И как только понял, что жена дома, только услыхал, что она вернулась, вскочил как ужаленный! Разве ты не заметила?

— Да все было не так, ты не понимаешь… — запротестовала Розамунда. — Они очень счастливая пара. Он заскочил сюда, потому что не знал, чем заняться, пока она ходит по магазинам. Она вернулась, и он пошел домой. Все очень просто. А потом, думаю, ему хотелось посмотреть, что она принесла на обед. Знаешь, с тех пор как Доусон вышел на пенсию, он сам чаще всего готовит.

Но Линди продолжала настаивать на своем:

— Это тоже ужасно! По-моему, после стольких лет тяжелой работы можно бы дать мужчине на пенсии чуточку отдыха. Ох уж эти женщины, для которых пенсия мужа всего-навсего предлог превратить его в прислугу…

— Но миссис Доусон не такая! И вообще все совсем не так. Он обожает готовить, это его хобби. Вечно выискивает разные экзотические рецепты, пробует и страшно гордится, когда получается вкусно. И она тоже — ходит и всем хвастается, какой он у нее замечательный повар. Мне это ужасно нравится. Она его поддерживает, и это мудро. Другая мужа на кухню бы и не пустила.

— Конечно, тебе это нравится. Но беда в том, Рози, что ты на все смотришь с точки зрения женщины, — заявила Линди покровительственным тоном, который выводил Розамунду из себя. — То есть с точки зрения замужней женщины. А мне иногда кажется, что мы, одинокие женщины, понимаем, что на самом деле чувствует мужчина, лучше, чем вы, замужние. Нам в отличие от вас не застит глаза желание заставить его чувствовать то, что нам нужно. Понимаешь, обычно жена не просто хочет, чтобы ее муж испытывал чувства, которые она для него выбрала, нет, она хочет, чтобы эти чувства разделяли вообще все мужья. Ей так спокойней. Посмотри на себя — с каким жаром ты бросилась доказывать, что Доусон просто счастлив торчать на кухне и готовить обед; что исключительно из-за преданности он подскочил как ошпаренная кошка, когда вернулась жена. Кстати, ты заметила, как тихонечко она вернулась — ни шороха, ни скрипа. Будто застукать его хотела… Ой, Рози, прости! Вы, наверное, дружите? Мне не следовало так расходиться на ее счет. Поговорим о чем-нибудь другом. — Она мило улыбнулась. — Как мне быть с садом? Что посоветуешь? Хочется чего-нибудь этакого, что бы оживило его следующим летом. Может быть, тюльпаны, как думаешь?

— Точно! — процедила сквозь зубы Розамунда, которую новая тема никак не умиротворила. — Тюльпаны, тюльпаны и тюльпаны! Лучше не придумать!

Линди, несколько удивленная таким горячим откликом, бросила на нее быстрый взгляд. Она, разумеется, не знала, что Джефри и Розамунда ненавидели тюльпаны лютой ненавистью. Джефри называл их мерзкими, чопорными уродами; говорил, что эти цветы словно сделаны из пластика. Они единодушно решили, что тюльпанами могут увлекаться только чопорные, неприятные люди, люди без души.

— Да, тюльпаны — это то, что нужно, — повторила Розамунда. — Посади кучу тюльпанов на каждой клумбе. И перед домом тоже.

Глава V

— Ты не видела вилы, Розамунда? — крикнул Джефри. — Хочу помочь Линди кое-что перекопать.

Кончался август, была суббота. Розамунда ответила не сразу — соображала. Не где могли быть вилы, это она прекрасно знала — на своем обычном месте в сарае. И Джефри, кстати, это тоже известно. Стало быть, он пришел за другим. Ему, надо понимать, нужно одобрение. Розамунда должна подтвердить, что позволяет ему почти все выходные пропадать у Линди. Она скажет, где вилы, и вроде как поможет в перепланировке соседского сада, вроде как они занимаются этим втроем, а не просто — он и Линди.

— Они в сарае, — откликнулась Розамунда. — Я принесу.

Шагая с вилами в руках по желтеющей, утомленной от долгого лета траве, она никак не могла решить, растрогаться ей или расстроиться — такое облегчение отразилось на лице мужа. С одной стороны, совсем неплохо, что он хочет быть уверен, что она не ревнует и не чувствует себя брошенной; но с другой — как обидно, что он мог так о ней подумать!