Читать книгу "Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская"

уже было оставаться на открытом месте. Вскоре толпу облетела страшная весть: пересох Нил.

— О великая Тефнут! Чем мы прогневали тебя?! — в отчаянии заголосили люди.

И они всей толпой пошли в храм, надеясь умилостивить богиню влаги обильными дарами и песнопениями.

Между тем Ра пришел в Золотой Чертог — земной дворец богов.

Золотой Чертог был так великолепен, что с ним не могло сравниться ни одно здание, построенное людьми. Даже храм Мемфиса с громадными статуями богов и жертвенниками показался бы рядом с Чертогом ветхой лачугой пахаря. Чертог воздвиг сам бог Птах, покровитель ремесел, зодчества и живописи. И это поистине было творение, достойное великого бога! Все здание окружали исполинские колонны в виде связок папируса, снизу доверху изукрашенные резными надписями, прославляющими могущество Ра. У входа высились два обелиска, врезавшиеся в самое небо позолоченными верхушками. Полированное золото отражало солнечные лучи, рассыпая вокруг Чертога сияющие искры зайчиков. Тут же стояли сфинксы, увенчанные красно-белыми коронами. Их постаменты обвивали гирлянды живых цветов.

Главной и самой большой комнатой в Чертоге был тронный зал. Туда и прошел Ра. Он сел на свой золотой трон, взял в руки жезл и бич о трех плетях — символы власти, принял царственную позу и стукнул жезлом о пол, призывая слуг.

Еще не замерло эхо под потолком Чертога, а слуги уже пали к ногам божества.

— Что тебе угодно, владыка? — с молитвенно воздетыми руками вопрошали они.

— Приведите ко мне лунного бога Тота! — сказал Ра. — У него воистину мудрое сердце![11]

Изображение бога Тота в виде человека в короне из перьев с жезлом, обвитым змеем, и знаком «анх» в руке

Слуги исчезли. Спустя несколько минут перед троном солнечного бога предстал Тот. Это был высокий, хоть и немного сутулый, мужчина с бронзово-смуглым телом; только голова у него была не человеческая, а птичья — голова ибиса: изогнутый длинный клюв и блестящие глаза, похожие на мокрые виноградины.

Он был в одной набедренной повязке, да голые плечи прикрывал полосатый праздничный платок.

— Здравствуй, Тот, — промолвил Ра. — Надо ли рассказывать тебе, что произошло?

— Мне уже все известно, — ответил Тот с почтительным поклоном.

Ра кивнул. Он знал, что от мудрого сердца Тота ничто не укроется, даже тайные помыслы богов известны ему. Недаром Тот считается покровителем знаний, мудрости, медицины и колдовства. Все волшебные слова и чудодейственные заклинания знает этот бог. Ни один египетский писец, ни один школьник не приступит к работе, не помолившись Тоту.

— Ты хочешь, чтобы Я привел Тефнут из Нубии? Ибо она убежала в Нубийскую пустыню, — произнес Тот, задумчиво вертя в руках пальмовую ветку — символ владычества над временем.

— Да, — сказал Ра. — Но учти: эта богиня очень могущественна и очень своенравна. Она приняла облик львицы. Силой ее назад не привести. Одолеть ее гнев можно только умом и хитростью. Поэтому я и обратился за помощью к тебе.

— Хорошо, — поклонился Тот. — Я исполню твой приказ. Я верну беглянку.

Сказав это, он превратился в маленького павиана и вышел из Чертога.

Долго бродил по Нубийской пустыне Тот, очень долго, но наконец ему удалось найти Тефнут. В облике львицы богиня дождя охотилась на антилоп. Приблизившись к ней, Тот поклонился и сказал:

— Здравствуй, могучая львица! Ра и все боги пребывают в великой печали, ибо ты покинула Та-Кемет.

Внемли же моему совету: не держи в сердце гнев, забудь свою обиду и вернись на родину.

— Убирайся прочь, маленький ничтожный павиан! — зарычала свирепая Тефнут. — Я не желаю тебя слушать. Уходи, или я растерзаю тебя в кровавые клочья!

Тот понял, что разумных доводов Тефнут слушать не будет. Поэтому он решил прибегнуть к лести. «Кто очень силен, обычно бывает и очень глуп, — подумал он, усмехаясь про себя. — А глупый охотно верит в любую льстивую ложь!.. Однако надо быть осторожным. Нельзя докучать ей настойчивыми уговорами. Вон какие у нее острые клыки!»

— Не трогай меня, львица, — промолвил он вкрадчиво и как бы виновато. — Я знаю, что ты — самая прекрасная и самая могущественная богиня!.. Но объясни мне: почему ты, такая сильная, боишься меня — маленькую слабую обезьянку? Почему ты испугалась? Я этого не могу понять.

— Я-a?! Тебя?! Боюсь?! — опешила львица и села с вытаращенными глазами и широко открытым ртом.

— А разве не так?! — Тот, в свою очередь, изобразил недоумение. — Но, богиня, рассуди сама! Если в дом человека заползет скорпион, человек сразу его убьет: прихлопнет сандалией, как только заметит. А почему? А потому, что человек, хоть он и сильней скорпиона, все-таки боится его: боится, что скорпион его ужалит… Или змея: она боится, что ей причинят зло, и из страха нападает на всех, кто подойдет близко, даже на безобидных коров. А большая корова боится маленького слепня и убивает слепня хвостом, едва он сядет ей на спину… И только владыка зверей лев — вот кто действительно могуч! Если к его логову приблизится шакал или обезьяна, он даже не взглянет на них; а если он дремлет, то даже и не подумает проснуться, услышав шум. Потому что он не знает страха. Ему не нужно убивать, чтобы доказать свое могущество. Убивает лишь тот, кто не уверен в своей силе и потому боится.

Тот и Тефнут в Нубийской пустыне. Над Тефнут — солнечный диск с уреем и богиня-коршун Нехбет, покровительница Верхнего Египта. Нехбет держит перо — иероглиф слова «маат» («правда», «истина», «миропорядок»).

Тефнут стало очень стыдно.

— Так знай же: я не боюсь тебя, слабая тщедушная обезьяна! — взревела она свирепо, под этой свирепостью скрывая свое смущение. — Клянусь, я не трону тебя, потому что я — самая могущественная из богинь, и ты мне нисколько не страшен!

Довольный первым успехом, Тот подавил хитрую улыбку и, придав своему лицу выражение безысходной грусти, сказал со вздохом:

— Великая и прекрасная богиня! Твой супруг Шу очень тоскует по тебе. А земля Та-Кемет погрузилась в безмолвие, какого еще не было со времен сотворения мира! — Опустив глаза, Тот многозначительно помолчал. — В твоих храмах больше не устраивают торжества, богиня. Твои жрецы облачились в траурные одежды, твои алтари пусты, твои музыканты касаются струн, но струны не поют под их пальцами…