Читать книгу "Любовь среди руин - Барбара Картленд"

— Все придет в свое время, — вежливо заметил мсье Битон, — и я уверен, что все очень рады вашему благополучному возвращению.

Мимоза только кивнула, как будто говорить ей стоило огромных усилий.

Прежде чем начать задавать вопросы, мсье Битон немного помолчал.

— Полагаю, вы не имеете представления о том, где вы находились и кто держал вас в заточении?

— Не… могу вспомнить… — еще раз сказала Мимоза.

Она увидела разочарование на лице француза и после паузы спросила;

— А этот… это мой… дом?

— Это ваша вилла, мадемуазель, и вы прожили здесь больше года.

— Все это… мое! — прошептала Мимоза.

— Да, все здесь ваше, — с жаром подтвердил мсье Битон, — и мадам Бланк сохранила ее в совершенном порядке для вас. Она всегда верила, что так или иначе вы возвратитесь, и никогда не теряла надежду.

Мимоза отметила, что фамилия Сюзетты — Бланк; ей хотелось задать еще много вопросов, но она решила, что это было бы ошибкой.

Поэтому она закрыла глаза, как будто почувствовала себя утомленной, и мсье Битон тут же поднялся.

— Я зайду к вам как-нибудь в другой раз, — пообещал он. — А пока, мадемуазель, еще раз хочу отметить, насколько счастливы все мы вашему возвращению.

Он улыбнулся ей и продолжал:

— Обещаю, в будущем у вас будет хорошая охрана, чтобы больше с вами ничего подобного никогда не случилось.

Мимоза пробормотала тихое «спасибо», и он вышел из комнаты.

Она могла различить голоса Сюзетты и мсье Битона, которые оживленно беседовали, спускаясь вниз по лестнице.

Она победила!

Она утвердилась здесь как Минерва.

Мсье Битон также не заподозрил в ней самозванку.

Она почувствовала такое облегчение, что готова была вскочить с кровати и побежать осматривать виллу.

Кроме того, ей хотелось узнать как можно больше о своей кузине.

Она понимала, однако, все безрассудство подобного поведения и заставила себя тихо лежать в кровати.

Позже ей подали восхитительный завтрак, и Мимоза с удовольствием утолила голод.

Все время, пока Мимоза ела, Сюзетта сидела подле нее и болтала без умолку.

— Вы должны съесть все, что сможете, — сказала она, — иначе наш повар будет очень расстроен.

Мимоза отметила: на вилле есть свой повар.

— Он был в отчаянии, пока вас здесь не было, — продолжала Сюзетта, — без вас никто не наслаждался его суфле, его паштетами и всеми прочими вашими любимыми блюдами. И конечно, ему очень не хватало мсье графа, как и всем нам здесь.

Мимоза напряглась.

Потом невинным голосом тихонько спросила:

— Мсье… графа? Кто это… мсье граф?

— Ну же, мадемуазель, вы его помните, право. Мы даже подумали сначала, будто вы были настолько огорчены его отъездом, что бросились в море.

Она замолчала, но Мимоза ничего ей не ответила, поэтому француженка продолжала:

— Но потом один из садовников сказал, будто видел, как двое каких-то людей утащили вас, а когда мы нашли ваш браслет на дорожке, то поняли, что вас похитили.

— Похитили… — медленно проговорила Мимоза. — Меня… похитили!

— Да, мадемуазель, и это, должно быть, было так ужасно для вас! Они, наверное, заставили вас спать на попу или даже…

Она остановилась, видимо, решив, что будет ошибкой напоминать мадемуазель об оскорблениях и жестокости похитителей.

Вместо этого она сказала:

— Что ж, по крайней мере вы забыли ваши страдания по мсье графу.

— Отчего я… была… так… несчастна? — спросила Мимоза.

— Ведь ему пришлось вернуться во Францию, — объяснила Сюзетта. — Для вас это было так ужасно, и все мы тоже так расстроились. Мы полюбили его всем сердцем, но, думается мне, его жена настаивала на его возвращении.

Она негодующе фыркнула, потом продолжала:

— Женщины все одинаковые, и они могут быть очень жестокими, когда что-либо задевает их сердце.

Мимоза не отвечала. Она подумала, что, похоже, мсье граф, кем бы он ни был, вскружил голову ее кузине.

И, хотя это казалось невозможным, она скорее всего жила с ним здесь.

А он был женат!

Как могла Минерва поступить столь опрометчиво, вопреки морали?

Потом девушка задумалась: если бы она сама полюбила кого-то, как ее мама полюбила ее отца, — была бы она способна отказаться от побега с любимым человеком, женат он или нет?

Все казалось таким невероятным, разобраться было так трудно…

Ей оставалось только слушать Сюзетту дальше.

Сюзетта явно отличалась болтливостью, ей скучно было оставаться все это время одной, без собеседницы.

— Конечно, вы чувствовали себя несчастной и потерянной, — продолжала Сюзетта, — и мы все так жалели вас. Но вы такая хорошенькая, поэтому мы ни минуты не сомневались, что кто-нибудь другой обязательно появится.

Она помолчала и заговорила снова:

— В конце концов, трудно не влюбиться в таком великолепном месте, как наша вилла «Голубая звезда».

— Но… а вы… почему вы здесь живете? — спросила Мимоза, надеясь, что ее расспросы не покажутся чересчур заинтересованными.

— Я здесь, потому что мсье граф попросил меня сопровождать вас, когда вы оба покинули Париж. Ему хотелось, чтобы о вас позаботился кто-нибудь надежный и благоразумный.

— Париж! — воскликнула Мимоза, воспользовавшись упоминанием о городе. — Где это… Париж?

— Париж — столица Франции! — ответила Сюзетта. — Вы должны запомнить это.

Вы были там с вашими родителями, когда они погибли при том трагическом крушении поезда.

Мимоза закрыла глаза.

Так вот что случилось с тетей Эмили и Клинтом — крушение поезда!

Теперь вся картина начинала проясняться.

Минерва осталась одна, и граф увлек ее туда, где она могла бы забыть о своем горе.

Он привез ее в Тунис.

Мимоза решила про себя, что граф, возможно, каким-то образом связан с французской администрацией Туниса.

Потом его отозвали во Францию, так как его жена, мучимая ревностью, оказала давление на власти.

Мимоза, стараясь не задавать слишком проницательных вопросов, помолчала, но все же после долгой паузы спросила:

— А граф… Кто это — граф?

— Ну вот, вы начинаете вспоминать его, — удовлетворенно отметила Сюзетта. — Вы называли его просто Андре, но вообще-то он граф де Буассен. Конечно же, вы вспомнили его. Он такой красивый, такой обаятельный, такой веселый. Ах, мне недостает его смеха ничуть не меньше, чем, наверное, вам.