Читать книгу "Коронованная любовью - Барбара Картленд"

Дни пролетали пугающе быстро, и Хиона ловила себя на том, что почти ненавидит красивые платья, которые ее мать покупала на деньги королевы, и изысканнейшее, отделанное кружевами белье, которое разительно отличалось от всего, что ей приходилось носить до сих пор.

Какое значение имеет, как она будет выглядеть, если ее выдают за человека, которого она интересует только в качестве подпорки трона, довольно шаткого, насколько она могла понять, и с которым у нее не могло быть ничего общего?

Чем больше она разговаривала с капитаном Дариусом, тем больше убеждалась, что от нее скрывают истинную политическую ситуацию в Славонии.

Более того: после того как в первый же день славонский посол так неожиданно появился в гостиной, Хиона не сомневалась, что капитан Дариус не осмеливается говорить ей правду о чем бы то ни было.

Иногда казалось, что он вот-вот откровенно объяснит ей те загадки, в существовании которых она не сомневалась, но не имела к ним ключа.

Но в последний момент чувство долга, а может быть страх, брали верх, и он предпочитал молчать.

Она понимала, что он опасается подслушивания — часто, когда она задавала ему какой-нибудь вопрос о его родине, он косился на дверь, словно считал, что за ней притаился кто-то.

И в конце первой недели ей пришлось убедиться, что подозрения капитана Дариуса были не напрасны.

Во время урока какой-то легкий шум в комнате за гостиной заставил ее вскочить и распахнуть дверь.

За дверью стоял один из помощников славонского посла. Он быстро в явном замешательстве объяснил, что привез письмо ее матери, а так как дверь была открьгга, вошел, не позвонив.

Действительно, в хорошую погоду дверь иногда оставляли открытой, чтобы впустить в прихожую солнца, но Хиона помнила, что дверь, когда она входила в гостиную, была заперта.

Следовательно, он сам себя впустил в дом.

Она взяла письмо — приглашение ее матери и ей с Хлорис на банкет в славонском посольстве — и взглянула на подателя, ожидая, что он уйдет.

Однако он посмотрел мимо нее на капитана Дариуса, подошедшего к двери, и выражение его лица сказало Хионе, что он питает к молодому славонцу глубокую вражду.

Он сказал по-немецки:

— Если вы закончили ваш урок, Дариус, то, возможно, захотите вернуться в посольство вместе со мной.

— Разумеется, — ответил капитан. — Её высочество и я на сегодня почти закончили. Быть может, вы подождете, пока я объясню ей отрывок, который ей надо будет перевести к завтрашнему уроку.

Тот кивнул, поклонился Хионе и вышел на улицу. Она увидела, что карета ждет его в некотором отдалении.

Конечно, если бы он подъехал к дому, что было бы естественно, они услышали бы топот копыт и стук колес.

И он не мог бы проникнуть в дом незаметно.

Хиона закрыла за ним дверь, вернулась в гостиную и, пока они с капитаном Дариусом разбирали учебники и тетради на столе, спросила:

— Почему он шпионит за вами?

— Потому что не доверяет мне.

— Но почему он вам не доверяет?

— Потому что я славонец.

Хиону его ответ не удивил. Другого она и не ждала. Она спросила:

— Если вам не доверяют, то почему вас включили в число тех, кто приехал в Англию? Ведь все остальные австрийцы или немцы, насколько я поняла.

— На этом настояли некоторые члены парламента. Они сказали, что по крайней мере один член депутации должен быть славонцем. После многих споров и противодействия выбор остановили на мне, считая, что я слишком молод, чтобы быть опасным.

— Опасным? — переспросила Хиона.

— Не столько физически, сколько политически.

— Почему? Что происходит? Объясните мне, прошу вас.

— Не смею, — сказал он. — Откровенно говоря, ваше высочество, это может стоить мне жизни. Но я восхищаюсь вами и позволю себе сказать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, если возникнет такая необходимость, и вы можете во всем на меня положиться, хотя, увы, многого это не стоит.

— Для меня — очень много! — ответила Хиона. — Мне страшно, очень страшно думать, что я окажусь одна в чужой стране, где мне не с кем будет поговорить откровенно и свободно.

— Для меня бы это была огромная честь, — сказал капитан Дариус. — Как был бы я горд! Но если бы они узнали, что мы вели этот разговор, меня немедленно убрали бы с моего поста, и встречаться нам стало бы невозможно.

Хиона судорожно вздохнула.

— Понимаю, — сказала она. — И мы должны быть очень-очень осторожны, хотя прежде здесь это принято не было. В следующий раз, когда вы придете, я запру дверь.

Улыбка капитана словно озарила его лицо.

— Голос практичной англичанки! — сказал он. — А мне даже в голову не пришло, что есть такой простой выход — попросить вас запереть дверь.

Хиона тоже засмеялась, а потом сказала:

— Да, звучит забавно, но ведь это очень серьезно, правда?

Капитан кивнул:

— Конечно, но я ничего не могу сделать. Только предложить вам мою помощь, если возникнет необходимость, а пока соблюдать осторожность, чтобы меня не отослали.

— Да, это по-настоящему важно, — согласилась Хиона. — Ведь, потеряв вас, я останусь совсем одна!

Капитан Дариус посмотрел на нее так, что ей стало еще страшнее.

Он боится за нее, боится того, что прячет будущее. Ей больше всего хотелось расспросить его, но она инстинктивно знала, что пока не время.

Она достаточно наслышалась о балканских политических интригах и понимала, что любого, кто может показаться опасным, уберут без пощады.

Она понимала, что было бы ошибкой недооценивать подозрительность немцев на службе короля — они способны на самое ужасное, лишь бы помешать ей уклониться от брака, в котором они видят спасение трона.

Облечь все это в четкие слова было трудно, но теперь каждую ночь Хиона лежала без сна, размышляя над тем, в чем она не сомневалась, но не могла ничем подтвердить, и ее мучил отчаянный страх перед тем, что ожидало ее, когда она покинет Англию.

А тем временем их маленький дом тонул в свадебных подарках от самых разных людей, которые прежде не обращали на нее ни малейшего внимания.

И не только от тех, кто знал ее отца, но и от других посольств, и от родственников, которые прежде не вспоминали об обедневшей принцессе Луизе и ее двух дочерях.

— Сомневаюсь, что ты получишь столько же подарков, Хлорис, — сказала Хиона своей сестре.

— Я буду изумлена, если получу хотя бы половину, — ответила Хлорис. — Но ведь все хотят числиться в знакомых королевы! И конечно, уже ждут от тебя приглашения погостить в твоем великолепном дворце.