Читать книгу "Гуннхильд, северная невеста - Елизавета Дворецкая"

– Женщинам? – Кнут в изумлении поднял брови.

– Я прикажу королеве Асфрид поехать к твоей матери и просить ее о перемирии. Прислушаешься ли ты, а также твой отец, к словам королевы Тюры, знатной женщины, прославленной добротой и мудростью, если она посоветует вам дождаться возвращения Олава и лишь потом выйти на бой с мужчинами, как подобает мужчинам? Иначе никто, даже сам Один, не сможет предотвратить бесчестье. А за бесчестьем и беда тут как тут – ни в чем вам потом не будет удачи.

– В этих словах есть немало смысла, – заметил сидевший рядом немолодой, рослый и сильный человек, темноволосый, с седеющей бородой и серебряными висками. Он был из тех, кто считал, что Кнуту сейчас следует как можно скорее вернуться домой.

– Это Регнер-ярл, – пояснил Кнут. – Очень умный человек.

– Ты ведь будешь учтив с королевой Асфрид и проводишь ее к твоей матери, если она приедет к тебе?

– Так, как если бы она была моей собственной матерью!

– Тогда боги и богини всегда будут к тебе благосклонны и удача тебя не покинет. Ну а теперь мне пора! – с сожалением добавила Гуннхильд и поднялась. – Я была бы рада продолжать нашу беседу, но время истекло. Отворяются ворота рассвета!

Она прошла к дверям; опомнившись, Кнут устремился за ней и сам помог сесть на коня, с недоумением трогая его влажную шкуру и будто сомневаясь, что это животное способно скакать по воздушным тропам между морем и небом.

– Желаю тебе удачи, Кнут-конунг! – Гуннхильд помахала рукой на прощание. – Я знаю, ты достоин моей благосклонности!

Она послала коня вперед и выехала за ворота. Многие устремились за ней, но прекрасная всадница быстро исчезла в темноте. Стук копыт, постепенно отдаляясь, замер, но казалось, он еще доносится еле слышно откуда-то сверху. Хирдманы задирали головы, обшаривая взглядом небесный свод, надеясь хоть мельком увидеть среди звезд силуэт девы верхом на коне.

* * *

Назавтра той же дорогой двинулась старая королева Асфрид. Сопровождали ее служанки и двое хёвдингов из Хейдабьора, Торберн Сильный и фриз Альвбад. Кнут принял гостей хорошо. Северяне старались держаться уверенно, как победители, всем видом давая понять, что именно южане должны пытаться склонить их к миру.

Кнут предложил старой королеве и ее спутникам признать власть Кнютлингов над Южной Ютландией и Хейдабьором, раз уж их прежний конунг сбежал.

– Это не в нашей власти, – твердо ответил Торберн Сильный. – Годфред Грозный победил конунга фризов, который раньше владел этими краями, а потом привез купцов, которых захватил в вендском Рёрике и поселил здесь. Годфред-конунг предложил купцам самое выгодное место, где встречаются все пути по морю и по суше, и выстроил Датский вал, чтобы защитить нас от саксов, прикрывал вик от нападений с моря. Между ним и торговыми людьми был заключен договор о том, что никто не изменит другому: конунг не нарушит условий и не будет требовать чересчур много, а мы не станем искать другого покровителя. Фрейр и Фрейя были призваны в свидетели клятвы, и в знак своей благосклонности Фрейя дала Годфреду кольцо, которое с тех пор служит кольцом клятв…

– Неправда! – возмутился Альвбад. – Этим кольцом владел наш конунг Фольквальд, и оно звалось кольцом Фроувы, а Годфред…

– Да знаем мы ваши старые песни! Не об этом сейчас речь. В этом кольце и его законных владельцах заключена удача нашего вика. Если мы нарушим старинный договор, боги отвернутся от нас, и ни в каких делах на море и на суше не будет нам удачи. Потомки Годфреда – наши единственные законные конунги, и пока их род жив, мы не примем другого.

Часть дружины Кнута – в основном молодые и горячие – стояли за то, чтобы захватить вик силой, пограбить и уйти. Но почти все знатные люди и старшие хирдманы были против: разорение Хейдабьора нарушило бы всю торговлю северных морей, а это принесло бы множество убытков и поссорило Горма со всеми соседями.

– Мы предлагаем вам, королева Асфрид и хёвдинги, следующие условия, – сказал в конце концов Регнер-ярл. – Кнут-конунг уводит дружину, не причиняя вреда никому в Южной Ютландии. Но чтобы мы были уверены, что нам не нанесут удара в спину и позволят благополучно пройти по стране, мы хотим получить заложников. Пусть это будут мать и дочь Олава-конунга. Им не будет грозить ничего дурного, ибо они родственницы королевы Тюры; когда же Олав-конунг пожелает получить их назад, он знает, где нас найти.

Асфрид взглянула на своих спутников: хёвдинги выглядели довольными. Эти условия обещали безопасность Хейдабьору, но в то же время не порочили его чести. Женщин из семьи их конунга, в том числе Госпожу Кольца, не брали в плен, а всего лишь приглашали погостить, пока мужчины уладят свои дела.

– Буду рада повидать свою родственницу Тюру, – величаво произнесла Асфрид.

Как женщина королевского рода, она разделяла ответственность за судьбу его владений. Не в силах выйти на поле сражения, она тоже умела, когда надо, проявить мужество.

* * *

Итак, Одиндис, не состоявшая в родстве с королевой Тюрой, оставалась присматривать за усадьбой Слиасторп со всем имуществом, а Асфрид и Гуннхильд ехали с Кнутом и его дружиной. На сборы им оставалась всего пара дней.

– Нужно выбрать подарки, – сказала Асфрид, вернувшись в дом Торберна и велев внучке готовиться к поездке в Среднюю Ютландию.

– Для Тюры?

– Да, и для ее невестки.

– Невестки? – Гуннхильд подняла глаза от сундука и нахмурилась.

Она ничего не слышала о том, чтобы Кнут Радостный был женат, и эта мысль так неприятно кольнула ее, что она сама удивилась.

– Да, жены Харальда, его младшего сына.

– А! – Гуннхильд вспомнила, что у Горма и Тюры двое сыновей. – А он, оказывается, женат?

– Не совсем, но все же! – Асфрид усмехнулась. – С ним живет дочь Хальвдана, бывшего конунга Съялланда. Когда Горм разбил его, от всей семьи осталась она одна, и ее забрали с собой. Харальд был с ним в этом походе, и ее отдали ему в жены. Но раз уж за нее не платили выкупа, да и в дом она попала как пленница, то ее стоит называть скорее наложницей. Однако другой жены у Харальда нет, и если мы не хотим нажить себе врага в их доме, то следует и ей подарить что-нибудь. Вот это хотя бы! – Она встряхнула шелковое головное покрывало, когда-то белое, а теперь пожелтевшее от времени, но еще вполне пригодное. – Такие женщины особенно чувствительны к неуважению.

Гуннхильд вздохнула. С одной стороны, жаль было раздаривать наложницам врагов остатки своих сокровищ – долгая война опустошила сундуки. А с другой – в судьбе Хлоды, дочери Хальвдана, она увидела отражение своей собственной судьбы – такой, какой она могла бы быть. Ведь не придумай они эту поездку в Слиасторп, возможно, сегодня сама Гуннхильд уже была бы пленницей, а потом и наложницей Кнута, или Харальда, или самого Горма…

И только норны знают, не грозит ли ей подобная участь в будущем. Ведь чего они достигли на сегодняшний день? Только обещания отвезти их с бабушкой к королеве Тюре, но именно поэтому новое столкновение между Гормом и Олавом неизбежно!