Читать книгу "Жрица Итфат - Вадим Зеланд"

Раз-два, туфли надень-ка,

Как тебе не стыдно спать.

Славная милая смешная енька

Нас приглашает танцевать.

Наконец, наплясавшись вволю, они все собрались вокруг Матильды, и будучи в полном восторге, принялись ее восхвалять на свой манер:

– Мана-тида-енька! Мана-тида-енька! Нас приглашает танцевать!

Так бы они кричали еще долго, но Матильда замахала на них руками:

– Все, хватит! Я устала, мне надо отдохнуть.

Гламроки, будто проникшись пониманием, подхватили ее на руки и понесли в сторону построек, не переставая восклицать:

– Мана-тида! Мана-тида-енька! Ты наша мана!

Они внесли ее в ближайший домик, бережно усадили на что-то вроде лежанки и удалились, почтительно пятясь назад. Лежанка была завалена сеном. Кроме того, там были еще стол и стул, а также нечто наподобие туалета. В остальном помещение было пустым и сугубо аскетичным. С круглыми высоко посаженными окнами на каждой стене и с одной дверью. Все из того же незнакомого гладкого материала, которым были отделаны все постройки. Несмотря на примитивность, жилище было достаточно технологичным, за исключением сена, невесть откуда взявшегося в этой пустыне.

Матильда с облегчением вздохнула. Наконец, ее оставили в покое. Однако ненадолго. Вскоре дверь отворилась, и в дом вошел гламрок (не постучавшись конечно, какие уж там манеры), зато с подношением. Матильда только сейчас почувствовала, насколько была голодна. Гламрок поставил на стол поднос с миской, чашкой и ложкой.

– Что это? – спросила Матильда.

– Еда! – лаконично ответил тот.

В чашке была вода, в миске что-то вроде фасоли. Запах вроде тоже был неплохой. Матильда осторожно попробовала. Блюдо оказалось довольно вкусным, как ни странно.

– Откуда это у вас? – осведомилась она.

– Хлевьюн дает. Еды много!

«Сволочи, – подумала Матильда. – Почему же вы хотели меня съесть, если у вас и так жратвы дохрена». Но вслух ничего не сказала. Гламрок был немногословен, а она не имела ни малейшего желания вдаваться в расспросы, и тот удалился, пятясь задом и затворив за собою дверь. Наконец-то, и похоже окончательно, церемонии на сегодня были завершены.

Матильда быстро поела, забралась на лежанку и зарылась в сено. Постель была не ахти какая, но в таких обстоятельствах рассчитывать на удобства не приходилось. Несчастная настолько устала от впечатлений и событий прошедшего дня, что не могла ни уснуть, ни расплакаться. Да, все закончилось удачно. Гламурная дива стала богиней гламроков. Но что дальше? Что она будет здесь делать? Зачем ей все это?

Матильду охватила глубокая печаль. Неужели ей не суждено вернуться обратно? Неужели больше никогда и ничего не будет, из того что было? Что было и осталось в том, беззаботном прошлом, что не ценилось тогда, и что может быть теперь утеряно безвозвратно. И никто никогда не уложит ее в чистую постельку, не поцелует в лобик, не назовет ласково «Тиличка, ляля». Ей вспомнилось, как это делала ее мама. Каково ей сейчас? Наверно беспокоится? А остальные ищут ее, куда она пропала?

С этими грустными мыслями Матильда, уже вконец обессилев, уснула.

ГОРОД МАНЕКЕНОВ

Жрица Итфат ошалело озиралась по сторонам. Ее было трудно чем-либо удивить, но произошедшее с ней и окружающей действительностью не вписывалось ни в какие рамки. После того как песочные часы, или чем это являлось, перевернулись и осыпались, реальность успокоилась. Небо стало голубым, а песок желтым, однако солнце так и не появилось. «Откуда же свет?» – подумала жрица.

– Улетели-улетели мои туфельки, – продолжала она разговаривать сама с собой. – Ладно-ладно, будем считать, что я за свой страх расплатилась. Но если и дальше так пойдет, мне скоро нечем будет расплачиваться.

У Итфат только и оставалось, что ее шикарное платье из темно-синего бархата с бриллиантовым воротничком, да еще перстень с кристаллом на левой руке.

– Больше ты ничего от меня не дождешься, ты, полоумная реальность! Если ты свихнулась, так это не значит, что и я тоже должна. Тебе больше не удастся меня запугать. Отдавай мои туфли! Слышишь?

Между тем, вслед за опрокидыванием песочных часов к пейзажу добавилась новая деталь. Вдалеке стали проглядываться очертания какого-то города.

– Ну вот, Итфат, жрица-жрица, теперь тебе есть куда идти. Уже идем! Уже скорей! Пора кончать с этой бессмыслицей. Только бы не мираж.

Она отряхнула платье от песка и зашагала в сторону наметившейся цели. Песок скрипел под ее босыми ногами, будто стеклянный, хотя на ощупь был мягким. Жрица обратила внимание, что ступает по нему как по вате. Но еще больше ее озадачило другое, не менее странное явление. Ей казалось, что она не сама идет, а пейзаж движется навстречу, в то время как она лишь переставляет ноги. К тому же цель приближалась с какой-то неестественной быстротой.

– Это еще что за фокусы? – возмутилась Итфат. – Ты хочешь меня удивить, или опять испугать? – сказала она, обращаясь к реальности. – Так не бывает! А чего не бывает, того и бояться не стоит. Не страшно не страшно! Совсем-совсем! Поняла?

Реальность тем временем продолжала быстро меняться, словно игнорируя восклицания жрицы. Уже через несколько минут небо посерело, песчаные волны перешли в каменистую пустошь, а очертания города выросли на глазах. Итфат почему-то не чувствовала камней, они ей не мешали, как ни странно, с ее босыми ногами. Но она уже устала чему-либо удивляться.

Жрица вошла в город, если таковым можно было назвать абстрактное нагромождение кубических построек и углублений, с бесконечным переплетением лестниц повсюду, куда бы ни падал взор. Вокруг стояла мертвая тишина, изредка прерываемая объемными звуками падающих капель, как будто невидимая гигантская клепсидра отмеряла промежутки времени.

– Ти-хий ужас. Это просто ти-хонь-кий, такой, у-жас, – повторяла Итфат, блуждая в лабиринте расположений и конструкций. – Час от часу не легче. Неужели кошмары еще только начинаются?

– Эй, есть тут кто-нибудь?! – крикнула она, и тут же объемное эхо разнесло ее возглас многократным «будь-будь-будь».

– Т-с-с, – опешила жрица, переходя на шепот. – Нет, если ужас тихий, то и вести себя надо тихонечко.

Она осторожно открыла дверь одного дома и заглянула внутрь. Там никого не оказалось. Из обстановки были только стол, стул и лежанка. Больше ничего. Аналогичная картина повторялась в каждом из домов, куда заглядывала Итфат. Она их обследовала один за другим, но нигде не было ни души.

Тогда она отважилась взобраться на высокую лестницу, чтобы осмотреться. Как выяснилось, лестница никуда не вела, а после нескольких поворотов зависала в воздухе. Итфат не стала подниматься до самого верха, потому что от высоты у нее уже начала кружиться голова. Остановившись где-то посередине, она огляделась по сторонам. Невдалеке меж одинаковых крыш возвышалось черное строение.