Читать книгу "Ржев — Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков"

«…11 декабря 1941 года мы вернулись в ставку из Берлина, с внеочередного заседания рейхстага по поводу вступления Японии в войну. Буквально за несколько дней распутица на Востоке сменилась чудовищными морозами со всеми вытекающими последствиями для действующей армии.

Самое страшное заключалось в том, что вслед за автопарком отказал и железнодорожный транспорт: немецкие локомотивы и водокачки превращались в глыбы льда… В этой тяжелейшей ситуации Гитлер отдал первый приказ по Восточному фронту: держаться, ни шагу назад! Отступление – неважно, на 5 или 50 км – означало бы невосполнимую утрату тяжелого вооружения, что делало армию практически беззащитной перед лицом противника. Инстинктивно принятое, это решение фюрера было в целом правильным: чтобы не повторить печальную судьбу отступавшей без тяжелого вооружения “Великой армии” Наполеона в 1812 г., следовало не отступать и, стиснув зубы, сражаться. Это не исключало тем не менее организованного отхода на заранее подготовленные позиции…». [18]

Давайте подумаем, уважаемый читатель: а можно ли при развертывании полномасштабной войны, даже с определением «молниеносная», и желая победы, упускать из виду что-то, что могло бы помешать военному торжеству над противником? Именно о скорой победе над «недочеловеками» почти на каждом углу кричали подчиненные Геббельса. Да и сам фюрер постоянно подстегивал себя тем, что неоднократно объявлял, как превосходно выполняется план «Барбаросса», что СССР уже повержен. Были даже приготовлены специально украшенные пригласительные билеты на парад фашистских завоевателей на Красной площади. После этого и Москву и Ленинград следовало разрушить, а на их месте выкопать моря, чтобы навсегда скрыть под водой память о главных городах страны Советов. Что-то вроде: «И концы в воду…»

Но ничего у Гитлера не получилось. Почему? Потому что среди других препятствий на его пути к победе был другой Верховный, как оказалось, более умный, прозорливый и оказавшийся более успешным в военном деле – И. В. Сталин. И никто другой.

Как было сказано выше, все нити военного руководства советскими вооруженными силами сходились в его кремлевском кабинете. Тогда как же могло получиться, что через полгода после начала войны Гитлер потерпел поражение в «блицкриге»? От какого-то недоучившегося священника?! Понятно, что если один Верховный терпит неудачи в военных действиях, то другой выигрывает.

Чтобы разобраться в этом, не надо применять сложные законы логики и какие-то особые расчеты. Ответ один: в «молниеносной войне» победил тот, кто был сильнее и умнее, несмотря на чудовищную ситуацию, сложившуюся в первые месяцы фашистской агрессии. То есть победу над фюрером и его вермахтом смог организовать будущий маршал Сталин. Как же ему это удалось сделать? Более того, как он смог проявить эти высокие качества успешного военного руководителя?

Здесь следует напомнить читателям, что Ставка Верховного главнокомандования руководила фронтами, авиацией, флотами и т. д. Ставила им задачи, утверждала планы операций, обеспечивала их необходимыми силами и средствами, подключала к борьбе против агрессора Центральный штаб партизанского движения и т. д. Основным рабочим органом Ставки ВГК являлся Генеральный штаб Красной армии, тесно взаимодействующий с управлениями Народного комиссариата обороны и Военно-морского флота.

Маршал Г. К. Жуков писал по этому поводу:

«Деятельность Ставки неотделима от имени И. В. Сталина. Мне очень нравилось в работе И. В. Сталина полное отсутствие формализма. Верховный главнокомандующий сделал все возможное, чтобы Ставка и ее рабочий аппарат– Генштаб и Военные советы фронтов стали мудрыми и искусными военными помощниками в деле достижения победы над фашистской Германией». [19]

Потому-то и нравилась работа Ставки Жукову, так как никакого бюрократического специального аппарата у нее не было, так как роль ее штатных сотрудников выполняли те, кто уже нес другие свои основные нагрузки, а Сталин руководил работой этого серьезного аппарата так же, не оставляя свою деятельность на других государственных постах. Записи в «Журнале посещений кремлевского кабинета» Сталина сегодня дают ответ на многие спорные вопросы. Сошлюсь еще на мнение маршала А. М. Василевского:

«За более чем 30-месячный период моей службы в должности начальника Генерального штаба, а в дальнейшем и в бытность членом Ставки, она полностью в утвержденном ее составе ни разу не собиралась». (Выделено мной. – В. М.) [20]

Да, тут есть о чем задуматься и о чем поразмышлять. Например, сколько я ни пытался найти для этой книги хотя бы одну фотографию официального заседания Ставки во время войны, сделать мне этого не удалось. Некоторые под Ставкой ВГК до сих пор подразумевают группу людей, имеющих свои кабинеты, технических работников в них, обязательную для таких учреждений охрану, график заседаний и т. д. и т. п. Оказывается, такого коллектива, как Ставка, в его привычном понимании не существовало.

Вот что говорил известному историку, руководителю Центра военной истории России РАН академику Г. А. Куманеву начальник тыла Красной армии генерал армии А. В. Хрулев по поводу работы Ставки Верховного главнокомандования.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА

А. В. Хрулев: Государственный Комитет Обороны – это кабинет Сталина. Что служило аппаратом ГКО? Особый сектор ЦК партии, аппарат Совнаркома СССР и аппараты всех наркоматов. А что такое Ставка? Это – Сталин (и ни одного человека в его секретариате), Генеральный штаб (он вызывал к себе с картой начальника Генерального штаба или помощника начальника Генерального штаба) и весь Наркомат обороны. Это и была фактически Ставка. Вызывает он командующего войсками какого-либо фронта и говорит:

– Мы хотим вам дать директиву провести такую-то операцию. Что вам для этого надо?

Тот отвечает:

– Разрешите мне посоветоваться с фронтом, узнать, что там делается.

– Идите к ВЧ. (Связь, использующая для передачи высокие частоты (ВЧ). – В. М.)

Вся связь, которая была у Сталина, была ВЧ – один телефон, но все было подчинено ему. Как только сказал, сейчас все выключают и связывают его с тем, кого он хочет вызвать к телефону. Никаких радиостанций, ни телеграфных станций, ничего не было. Телеграф был у Наркомата связи в Генеральном штабе. В Генштабе имелись и радиостанции. Не было такого положения, что Сталин сидит где-то и может все обозревать. Он все к себе тянул. Сам никуда не ходил.

Он приезжает, допустим, в 4 часа дня к себе в кабинет в Кремль и начинает вызывать. У него есть список, кого он вызывает. Раз он приехал, то сразу все члены Государственного Комитета вызываются к нему. Заранее он их не собирал. Он приезжал – и тогда Поскребышев начинал всех обзванивать.

Вы, возможно, представляете себе все это так: вот Сталин открыл заседание, предлагает повестку дня, начинает эту повестку дня обсуждать и т. д. Ничего подобного! Некоторые вопросы он сам ставил, некоторые вопросы у него возникали в процессе обсуждения, и он сразу же вызывал: это Хрулева касается, давайте сюда Хрулева; это Яковлева касается, давайте сюда Яковлева; это Пересыпкина касается, давайте его сюда. И всем давал задания…