Читать книгу "Кубинский кризис. Хроника подводной войны - Питер Хухтхаузен"

— Эти приказы одобрены Политбюро и Первым секретарем, и нам этого достаточно, мы приказы выполняем. Подробные указания получите от адмирала Фокина в Главном штабе ВМФ, давайте побыстрее заканчивайте с инструктажами и немедленно вылетайте в Североморск, в штаб Северного флота. Я в курсе, что у вас проблемы с командованием 69-й бригады, но теперь новым командиром бригады будет бывший начальник штаба бригады, капитан первого ранга Виталий Агафонов.

Рыбалко был потрясен. Он знал, что Агафонов являлся начальником штаба бригады, а командир бригады, контр-адмирал Евсеев, неожиданно был госпитализирован. Как, черт побери, Главком Горшков узнал об этом? Все произошло буквально несколько часов назад.

Рыбалко подумал, что хорошо справилась со своей задачей система связи политофицеров, или же это сработал независимый канал связи Управления безопасности, которое часто плотно отслеживало подобные вопросы и докладывало по своим каналам в Управление безопасности ВМФ в Комитете государственной безопасности, КГБ? Ходили слухи, что на самом деле Евсеев не болен. Все знали, что он крепко поддает, и когда стало известно, что новое задание будет очень деликатным, опасным и долгим мероприятием, он загадочно ушел в сторону с приступом постоянно высокого кровяного давления. Кое-кто считал, что он просто сдрейфил. Он был ветераном-подводником Второй мировой войны, вдоволь навоевался и теперь частенько болел на нервной почве. В любом случае Агафонов какое-то время был на должности начальника штаба бригады, и бригадой ему будет командовать легко. Рыбалко вдруг кольнула мысль, что предстоящая операция будет пользоваться особым вниманием высшего руководства, и это породило в нем смешанные чувства.

Капитан 1 ранга Виталий Агафонов имел прекрасный послужной список командира подводной лодки. Однажды в начале этого года, во время пожара в носовом торпедном отсеке дизельной ПЛ «Б-139», еще одной неудачницы, базирующейся в Полярном, Агафонов лично принял командование горящей лодкой и отвел ее от переполненной лодками стенки подальше на тот случай, если взорвутся оставшиеся торпеды. Он успешно справился с этим делом и стал известен как храбрый и действительно решительный офицер.

Рыбалко застыл в молчании, быстро обдумывал ситуацию. Он понимал, что условия, при которых возможно применение оружия, виртуально дают его командирам персональное право начать ядерную войну с Соединенными Штатами. Это было невероятным, и он не поверил своим ушам. Горшков вернул его в реальность.

— Вы свободны, адмирал. — Горшков, явно нарушая военный этикет, выпроваживал младшего по званию адмирала из кабинета министра, не удосужившись даже взглянуть на хозяина кабинета.

Покрасневший маршал покосился на склочного адмирала флота, который стоял, широко расставив ноги, как будто готовясь драться с министром на кулаках. Малиновский сделал глубокий вдох, сдерживая себя. Он не был готов к перепалке с настырным адмиралом флота; ему надо было подготовиться к дневному заседанию Политбюро, и еще требовалось время для проработки вариантов предполагаемых условий применения оружия генералом Плиевым, командующим советскими сухопутными и ракетными войсками, уже прибывшим в Гавану в рамках начальной стадии операции «Анадырь». Напряжение нарастало, и ему на самом деле было нужно время. В целом он представлял, что вскоре страна может оказаться в состоянии реальной войны с Соединенными Штатами, и он понимал, что войска удручающе не готовы к ней. Кто, кроме него, догадывался о том, что все будет зависеть от его способности поразить Политбюро и украинского фермера Хрущева, ставшего первым лицом страны, безупречным строевым шагом?

Министр неожиданно поправил свой мундир и с натянутой улыбкой произнес: «С богом», что было старинным русским прощанием и разрешением адмиралам покинуть кабинет.

Когда адмиралы вышли и дверь кабинета захлопнулась за ними, маршал повернулся, подошел к окну и посмотрел в него. Навалилась неожиданная тишина, он полез во внутренний карман кителя и достал сигарету. За крышами домов просматривался далекий Арбат, и он видел, как растут повседневные людские толпы. Он представил свою Машу там, в толпе, разыскивающую лимоны. Он стукнул сигаретой по зажигалке и закурил, наблюдая за своим отражением и огоньком зажигалки в окне. Полковник, его порученец, появился незаметно, подошел к маршалу и молча посмотрел в окно. Как бы невзначай, он слегка коснулся плечом маршала и сказал:

— Мне тоже не нравится этот адмирал флота, — и, словно читая мысли министра, добавил: — Не верю я в его подводные лодки.

Маршал никак не прореагировал на его замечание и продолжал смотреть в окно на очереди горожан, толкущихся перед дверями магазинов и у лотков, которые продавали всякую всячину прямо под открытым небом.

* * *

В маленькой спальне гостиничного номера адмирал Рыбалко наблюдал за тем, как его жена Лида заканчивает перепаковывать его старый кожаный чемодан. Она всегда так делала, обычно после того, как нужные вещи уже были уложены в чемодан им самим. Лида заново перебирала весь чемодан и так умело укладывала те же вещи, что они занимали вдвое меньше места. Рыбалко подумал о том, как ей достается сейчас в Москве, во время экономической неразберихи. Но Лида никогда не падала духом, словно все происходящее было частью какой-то игры.

— Готов? — улыбнулась Лида и потянула чемодан в прихожую, сняла там с вешалки тяжелую черную шинель мужа и стала счищать с нее воображаемые пылинки.

— Лида, не надо, — Леонид взял ее за плечи и обнял вместе с шинелью, — мы ведь расстаемся ненадолго. — Она посмотрела на него и улыбнулась, стараясь не казаться грустной. — Вот и машина. — Адмирал отошел от окна и помог жене надеть ее тяжелое пальто. Они вместе вышли из квартиры и направились к лифту.

Выйдя из дома, они прошли к машине, подгоняемые порывами ветра.

— Нам надо быть в аэропорту Внуково до полудня.

Рыбалко произнес эти слова своим обычным тоном, но таким тоном старшие, как правило, не разговаривают с водителем. Рыбалко был известен своими мягкими внешними манерами в отношении подчиненных, но все, кто был знаком с ним, знали о его жесткой реакции на малейшее нарушение дисциплины или отход от установленных правил. Он был адмиралом, которого немного побаивались и глубоко уважали.

* * *

Выйдя из машины во Внуково, Рыбалко вместе с Лидой направился к поджидавшему его самолету. Он сразу же заметил подполковника морской пехоты, стоявшего у трапа, ведущего внутрь бело-голубого «Ту-104», предназначенного для перевозки высокопоставленных пассажиров. На маленькой платформе в нижней части трапа стояли двое старших офицеров из координационного отдела Министерства обороны — его бывший заместитель, контр-адмирал Хужаков, и полковник Геннадий Тихомиров, мрачный предсказатель, прослуживший в Разведуправлении непрерывно почти двадцать лет. Лидия шла рядом с мужем, молча держа его под руку; несмотря на скорое расставание, она выглядела нарядной и свежей. Ей доводилось не только провожать мужа в служебные командировки, но и посчастливилось сопровождать его к большинству новых мест службы; там, в последовавших одно за другим трех береговых местах службы, она стала центром бурной общественной жизни. Нынешний отъезд все же чем-то отличался от прежних…