Читать книгу "Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941-1942 - Георг фон Конрат"

Я взглянул на него ничего не выражающим взглядом, но когда заговорил, то в словах чувствовался сарказм.

– Товарищ майор, значит ли, что я покидаю этот райский уголок, где раньше времени успел поседеть и превратиться в старика?

– Нет, на самом деле все происходившее здесь только пойдет вам на пользу.

Он паковал свои чемоданы, складывая принадлежности и все вещи, говорившие о том, что это был его кабинет, и в этот момент я испытал чувство, будто это мой отец, который неожиданно уезжает в непредвиденное путешествие. Я понял, что он сам неподвластен самому себе, и больше не таил на него зла. Те полномочия власти, которыми, казалось, он владел, совершенно ему не принадлежали. Возможно, он и сам испытывал боязнь и страх, будучи марионеткой в чьих-то руках. С моего поступления в Академию, а потом перевода в эту школу прошло два года, и я знал, что там, где мне придется обучаться дальше, не будет легче. Скорее меня ожидали новые трудности.

Майор повернулся ко мне, и сейчас в его голосе появилась мягкость.

– Я хочу предостеречь вас, товарищ, что мир очень жесток. Но если вы вспомните все, чему я учил вас, вы все сможете преодолеть.

Я заметил, что у него на глаза навернулись слезы. Отдав ему честь, я поймал на себе его долгий, задумчивый взгляд, наполненный печалью. Затем он вышел.

Теперь я оказался предоставлен сам себе, но не надолго. В тот же вечер прибыли трое моих новых «полоскателей» мозгов. Один из них – врач-психиатр, другой – специалист по задаванию смертельно нудных вопросов, который выглядел так, будто готов убить родную мать за коробок спичек, а третий – майор. Высокого роста и прямой как доска, он вызывал чуть больше симпатии, правда не намного. Он должен был инструктировать меня в вопросах, как разрушать и уничтожать все живое на земле.

Никто из них первым не заговорил со мной. Они смотрели на меня свысока и таким взглядом, будто я не человек, а собака, в то же время их глаза не выражали ничего, игнорируя мое существование.

Глава 3

На следующий день после отъезда майора, с одной стороны, я почувствовал освобождение, а с другой – напряжение со смешанным чувством ожидания и любопытства. Лег спать я переполненный эмоциями. Но, несмотря на то что я провалился в тяжелое небытие, даже во сне тревожные ощущения не покидали меня. Проснулся я от тяжелых шагов вошедших. Должно быть, было около двух часов ночи, хотя я не мог точно знать, так как у меня не было возможности посмотреть на часы. Глубокий гортанный голос закричал на меня по-русски:

– Встать, когда с вами разговаривают старшие!

Я пулей выскочил из комнаты, зная точно, куда идти. Я и без света знал на ощупь каждый сантиметр этого коридора. Открыв дверь в кабинет, я сразу же наткнулся на жесткий, пристальный взгляд моего нового учителя, а скорее сторожевого пса.

– Садитесь, – резким тоном приказал он.

За столом стояло лишь кресло без подлокотников, и я сел в него, а он достал пачку сигарет, аккуратно вытащил одну и, прикурив, сделал пару медленных затяжек. Он смотрел на меня, его глаза светились, словно два огонька, готовые прожечь меня насквозь, и я почувствовал, что такой взгляд мог отпугнуть кого угодно.

Он заговорил, и, к моему удивлению, его голос зазвучал вполне дружелюбно. Тряхнув пачкой сигарет, он спросил мягким голосом:

– Вы курите?

Попав под обманчивое обаяние его голоса, я, немного расслабившись, вежливо отказался. Затем он подошел ко мне и, поставив свою правую ногу на мою левую ступню, остался стоять так некоторое время. Эта выходка причинила мне боль, потому что я был босиком, а он был обут в кирзовые сапоги, но я ничего не сказал, подумав, что, возможно, он сделал это не нарочно. Пока я раздумывал, что же происходит, он занес надо мной свои огромные, как у гориллы, руки, и стал хлестать меня по лицу с такой силой, что я подумал, моя голова не выдержит и отвалится. Я пытался понять, что же я сделал не так. Почувствовав сильное головокружение, я все же краем глаза заметил, что теперь второй ногой он наступил мне на другую ступню. Но в этот момент я получил по щеке удар такой силы, что слетел с кресла. А мои ноги, приплюснутые к полу его сапогами, казалось, теперь будут иметь такой вид, будто по ним прошелся каток. В тот момент я всем сердцем ненавидел этого человека и был готов растереть в порошок и даже убить его. И это яростное желание придало силы не показать, как мне больно, и тем самым не доставить ему еще большего удовлетворения. Не пикнув и ни на мгновение не изменившись в лице, я поднялся и опять сел. Он снова наносил мне удары, а я снова вставал. Так продолжалось минут десять, а затем совершенно неожиданно он спросил:

– Как зовут вашего отца?

Совершенно опешив, какое-то время я ничего не мог сообразить. Было ощущение, будто мне приставили чью-то чужую голову, а руки показались болтающимися в воздухе отдельно от тела. Сделав над собой усилие и сконцентрировавшись, я предположил, что это еще один из способов стать настоящим русским.

– Василий Кириллов, – прозвучал мой ответ.

Едва успев произнести последнее слово, он с силой врезал мне по губам, и я почувствовал, что потекла кровь.

– Витебск, – проговорил я хрипло.

Он в очередной раз стукнул меня по лицу.

Процедура запугивания и уничтожения моего «я» длилась около двух часов.

Когда наш разговор закончился, двое охранников проводили меня обратно в комнату. Я лежал в кровати, в бреду, но не смея спать, потому что знал: через какое-то время за мной придут повторно, как это уже было однажды.

Так, лежа в полубессознательном состоянии, я различил перед собой другого офицера, стоявшего возле кровати, со стетоскопом, висящим на шее. Он спрашивал меня о самочувствии, но я отвернулся, не придавая значения его словам и испытывая огромное желание послать всех к чертовой матери. Зачем беспокоиться о моем здоровье, если сами сделали все, чтобы испортить его? Но он очень осторожно дотрагивался до меня и говорил мягким голосом, поэтому я больше не стал сопротивляться, и, когда он повторил заданный вопрос, я ответил:

– Я чувствую себя отлично.

Но в моем голосе звучала обида.

Он покачал головой:

– Знаете, я уверен, что это не совсем так. Вы выглядите не вполне здоровым, и думаю, нам придется что-то предпринять на ваш счет.

Он сделал мне укол, и через пять минут я заснул.

Не знаю, сколько времени меня никто не беспокоил, но уже снова был вечер. Значит, с тех пор как они приехали, прошли сутки.

За дверью не было слышно никаких шагов, а я был словно в дурмане. Но, окончательно проснувшись, я увидел, что свет горит в том чудовищном кабинете, а затем услышал все тот же жесткий гортанный голос, прокричавший:

– Встань и подойди ко мне!

Теперь я знал, что ожидать от этого тирана. Собравшись с духом, я твердой походкой прошел по коридору и открыл дверь.