Читать книгу "По ту сторону - Инга Андрианова"

Душка не солгал: спустя два года мать возглавила партийную ячейку школы, а еще через год стала ее директором.

Отец рвался в Москву с отчаянным упорством: каждый раз он устраивался на работу, получал очередное жилье и забирал меня к себе. Месяц спустя органы объявляли его неблагонадежным и высылали за пределы области. Я возвращалась к матери в наезженную колею и продолжала плавать в бассейне, а заодно и в школе.

Скитание по городам, спортивным клубам и школам не прибавляло ни мозгов, ни жизненного опыта. Я только больше отдалялась, становилась чужой, как на радиоактивных уральских сопках, так и в Москве, где мало кому была нужна со своим стандартным набором титулов и жалкими достижениями в учебе. И лишь на Украине оставалось еще что-то теплое, родное и вечное, во что я верила и в чем не сомневалась.

Годам к четырнадцати во мне проснулся интерес, и слеповатый от рождения левый глаз начал поглядывать на молодых людей, населявших мою спортивную планету. То справа, то слева проплывали дельфиноподобные самцы с фигурами Давида и мозгами Голиафа. Их мускулы картинно играли в струях воды, а локоны чувственно стекали на загорелые затылки. Мальчишки из внешнего мира терялись на фоне плечистых парней в тугих плавках. Вальяжная походка, твердый взгляд и полная уверенность в себе — вот формула, разившая девчонок наповал, простой прием, сбивавший с ног и умников, и острословов всех элитных школ. Одна беда — разговор с пловцами давался мне с трудом: на первой же минуте он вливался в спортивное русло, на второй закисал там окончательно, а на третьей вызывал зевоту и желание уйти в монастырь.

Одноклассники меня сторонились, опасаясь то ли удара в глаз, то ли плевка в физиономию. Чего еще ждать от дочери врага народа, которая выползает на сушу только в отсутствие сборов, соревнований и гастролей по Москве. Да, я была еще той штучкой!

— Вам, жителям столицы, с нами скучно, — смеялся Стас, когда я возвращалась из Москвы с переломанной техникой и взлохмаченной психикой. Он гнал волну к моим ногам, — В Индии жара. Принцесса недовольна…

Стас был ходячим парадоксом: умница-философ, с прекрасными спортивными данными, развязными манерами и вопиюще смазливой внешностью. Стас — мечта всех водоплавающих и сухопутных барышень нашего городка, откровенно пялился в мою сторону, таскал за мной сумку и названивал по ночам. Его странный выбор удивлял не только девиц, готовых удушить меня в раздевалке, но и меня саму.

— Ты единственный человек в этом захолустье, с которым можно говорить, не померев с тоски, — шептал он в трубку.

Со мной что-то явно было не так: красавец Стас мне действовал на нервы. Я находила в нем море достоинств, пригоршню недостатков, но так и не научилась испытывать к нему теплых чувств. Его забота утомляла, ухаживания раздражали, вот только без них становилось совсем безотрадно…

— Ты все еще меня не видишь, но ничего, я подожду.

И снова по первому же зову он возвращался ко мне из всех своих любовных похождений.

В июне я пришла второй на первенстве России, а через месяц в составе сборной выехала в Сочи.

Пятнадцатый август своей жизни я провела на турбазе у Черного моря. Тренера не загружали нас физически, упирая на режим и питание. Дни напролет мы объедались арбузами, болтались по городу, устраивали дискотеки и мечтали только об одном — оторваться по полной в канун очередного сезона.

Шла последняя неделя сборов. Загорелые и откормленные, мы лениво перекидывались в дурака, когда дверь распахнулась, и с грацией электровоза в комнату влетела Любка-баттерфляй.

— Шторм начался! — протрубила она.

Услышав благую весть, мы кинулись к морю, на ходу натягивая плавки.

Это был поистине королевский подарок: пятибалльный шторм, пустой пляж и ни одного спасателя на обозримом пространстве. Волны, одна свирепее другой накатывали на берег, разбивались в пену и пятились, шипя как змеи.

— Правила помним? К волне лицом! Ныряем в основание, а не на гребень! Чем дальше от берега, тем проще резать волны! Добровольцы вперед! — крикнул тренер и первым прыгнул в воду.

За ним шагнуло несколько девчонок. Их тут же выбросило на берег и протащило по гальке под рев и хохот зрителей. Любка-баттерфляй возглавила второе шествие. Как и в предыдущем случае, ее мигом прихлопнуло, опрокинуло и вынесло к нашим ногам. В это время трое могучих ребят проскочили прибой и успели прорезать волну. Их головы показались в пятнадцати метрах от берега. Они держались вместе, громко кричали и синхронно исчезали за трехметровой стеной. Картина казалась нереальной, она притягивала как магнит, и ноги сами понесли меня к воде.

— Проскочишь первую — считай, что повезло! — услышала я голос Стаса, — Ныряй в подножие!

И я нырнула. Со мной плюхнулось еще пять человек и, словно стайка пингвинов, мы поскакали по волнам. Лишь здесь, у самой кромки бездны, я поняла, как хрупок человек, как он беспомощен и жалок, как пестует свой эгоизм, ошибочно приняв его за силу. Здесь, среди вздыбленных валов, он лишь незваный гость, бросивший вызов великому первобытному явлению по имени стихия.

Волны шли одна за одной, не давая опомниться и отдышаться. Тех, кто пытался вернуться на берег, ждала атака с тыла: стена воды настигала беглеца, сбивала с ног, закручивала под себя и тащила обратно в разверстую пасть. Попав в замкнутый круг, бедолага цеплялся за дно, пока волна-откат вертела и трепала, утягивая за собой. Счастливчики, сумевшие бежать, барахтались на берегу в нелепых милых позах, те, кто отполз, вытряхивали гальку из штанов.

Я засмотрелась на забавную картинку, и в этот миг на меня упала мгла, весом с полтонны. Закутав, словно младенца, она потащила меня на самое дно, стукнула там головой, присыпала камнями, затем сменила курс и разом схлынула. Секунду- другую я не могла понять, где верх, где низ, потом рукой нащупала опору и оттолкнулась от нее. Сразу стало светлей, а в серой мути замаячили обрывки пены. Я выбросила руки, приготовилась вдохнуть и тут же попала под новый бурун. Не прошло и секунды, как я оказалась на гребне волны и в авангарде всей этой махины понеслась по знакомому маршруту. В голове проплыла равнодушная мысль, что вдохнуть уже вряд ли удастся. Зашумела вода, мысль заклинило и унесло куда-то вбок, навстречу новой реальности или нереальности, что на данный момент не имело значения. Из сумерек меня достали чьи-то руки. Я жадно вдохнула и снова зажмурилась — над нами навис фантастический вал. Тело привычно погрузилось под воду, но в этот раз меня крепко держали, не давая кувыркаться и барахтаться на дне в компании дохлых крабов. Добрый тренер прервал процедуры на пике веселья и доставил на берег мое измотанное тело. Стоит ли говорить, что в тот день я стала чемпионкой по количеству пойманной гальки.

После сборов мы разъехались по разным городам: я — в Москву, Стас — в Ленинград, но не прошло и недели, как в квартире отца зазвонил телефон, и голос Стаса сообщил, что ждет меня у станции метро. Да, на такое был способен только Стас, который не укладывался в рамки бытия, для которого порыв равнялся вдоху, а мнение других являлось лишь помостом, с которого можно плевать на это самое общественное мнение. Что творилось в его голове — для меня оставалось загадкой, я цеплялась за логику его поступков, но каждый раз безнадежно путалась и теряла нить. Девчонки взрослеют быстрее парней: включается небесный механизм, приходит осознание природы, и сверстник вдруг становится ребенком. Стас был старше на один год, и ровно на один год он был взрослее, значительно взрослее и предательски старше на все 365 дней. В его присутствии я чувствовала себя наивной и страшно злилась на весь мир.