Читать книгу "Кровавый гимн - Энн Райс"

Вы можете прожить всю жизнь в Америке, так и не увидев хоть одного смертного в столь плачевном состоянии.

Но в восемнадцатом веке, когда я появился на свет, подобная картина не была редкостью. В те времена в Париже люди умирали от голода прямо на улицах. То же самое происходило в девятнадцатом веке в Новом Орлеане, когда в Америку хлынули изголодавшиеся ирландцы. В городе было полно попрошаек, больше похожих на обтянутые кожей скелеты. В наше время людей в состоянии, близком к тому, в котором пребывала Мона Мэйфейр, можно встретить, пожалуй, лишь в лагере какой-нибудь зарубежной миссии или в особой больничной палате.

Большая Рамона вдруг сообщила, что когда-то на этой кровати умерла ее собственная дочь, Маленькая Ида, и что это не место для больного ребенка. Жасмин шикнула на бабушку, а Мона так расхохоталась, что у нее начался приступ удушья. Однако ей удалось с ним справиться.

Стоя на кладбище и вспоминая недавние события, как если бы они возникали перед моими глазами, отражаясь в волшебном зеркале, я видел и Мону, когда-то удивительно красивую, утонченную девушку около пяти футов и одного дюйма ростом. Но болезнь, вызванная невероятно тяжелыми родами, тайна которых, несмотря на все мои способности, так и осталась для меня нераскрытой, сделала свое черное дело, и теперь Мона весила меньше семидесяти фунтов, а ее роскошные густые рыжие волосы только подчеркивали страшную картину тотального разрушения. Девочка была на волосок от смерти, и только желание жить и сила воли не позволяли ей сдаться на милость судьбы.

Именно воля и колдовство – то, на чем стоят ведьмы – помогли ей собрать все эти цветы и по приезде на ферму привлечь помощников.

Но теперь, когда Квинн пришел, когда Квинн был рядом, а мысль о смерти приобрела четкие очертания, боль во всех внутренних органах, во всех суставах одолела Мону, девочка чувствовала ее каждой клеточкой кожи. Даже сидеть среди цветов было пыткой.

Что до моего доблестного Квинна, то он больше не проклинал свою судьбу и предлагал Моне Темную Кровь. Меня это не удивило, но лучше бы он этого не делал.

Невыносимо тяжело смотреть, как кто-то умирает, когда ты знаешь, что обладаешь феноменальной губительной силой. А он все еще любил ее и не мог вынести ее страданий. А кто бы смог?

С другой стороны, как я уже говорил, только накануне вечером Квинн собственными глазами лицезрел богоявление и наблюдал, как Меррик и преследовавший его дух исчезли в объятиях Небесного Света.

Так почему же, ради всего святого, он отказывался просто взять Мону за руку и оставаться с ней рядом, пока все это не кончится? Нет сомнений, что она не дожила бы до полуночи.

Однако ему недоставало сил, чтобы позволить ей уйти. Следует подчеркнуть, что Квинн никогда не пришел бы к Моне по собственной воле, ибо, как я уже говорил, он старательно скрывал от нее свою тайну. Однако Мона сама приехала на ферму и молила позволить ей умереть в его спальне, на его кровати. Но это была территория Квинна, так сказать, его логово, логово вампира мужского пола. И теперь, когда здесь оказалась его возлюбленная, чудовищная жажда обладания и надуманная идея спасения завладели им.

Я все это прекрасно понимал, как и то, что он не сможет совершить Обряд Тьмы. Он еще неопытен и непременно убьет чересчур слабую и хрупкую Мону. Выхода не было. Черт побери! Дитя, выбравшее Темную Кровь, рискует отправиться в ад. Я должен подняться к ним. Вампиру Лестату следует поспешить на помощь!

Я знаю, что вы сейчас думаете. Вы думаете: «Это что – комедия? Нам не нужна комедия!» Уверяю вас, нет!

Я всего лишь избавляюсь от всякой фальшивой шелухи. Разве вы не видите? Никакого гламура, никаких излишеств – пора сосредоточиться на главном. Следует отказаться от искусственных ухищрений и уничтожить барьер из мелочей, которые делают беднее логический ряд моих рассуждений.

Двигаемся дальше. Я прошел через парадный вход – как обычный человек. Громкий хлопок двери заставил Клема испуганно вздрогнуть от неожиданности. Я одарил его чарующей улыбкой и со словами: «Это я, Лестат, друг Квинна. Как дела? Вот что, Клем, приготовь машину. Немного погодя мы поедем в Новый Орлеан. Договорились, старина?» – направился вверх по лестнице.

Проходя мимо маленького Жерома, я лучезарно улыбнулся, в коридоре слегка приобнял растерянную Жасмин, потом телепатически повернул ручку двери, ведущей в спальню Квинна, и проник внутрь.

Проник? Почему не просто вошел? Пора отказаться от этих надуманных вывертов. Понимаете, о чем я? Если хотите знать, на самом деле я буквально влетел в комнату.

А сейчас я поведаю вам один маленький секрет. Телепатическое видение в десятки раз слабее, чем то, что вампир видит собственными глазами. Телепатия – это, конечно, круто, но наше реальное зрение отличается поистине необыкновенной остротой. Поэтому в своей книге я не уделяю телепатии особого внимания. Как бы то ни было, я отдаю предпочтение настоящим чувствам и ощущениям.

Мона, сидящая на кровати с пологом, являла собой душераздирающее зрелище. Девочка страдала физически больше, чем Квинн мог себе представить. Даже прикосновение его рук было для нее мучительным. Сам того не желая, я сразу вычислил, что она должна была умереть около двух часов назад: почки уже отказали, сердце барахлило, и она не могла набрать в легкие достаточно воздуха для полноценного дыхания.

Но обращенные на меня бесподобные зеленые глаза были широко открыты. Незамутненный интеллект Моны на каком-то мистическом уровне помогал ей без лишних слов понять то, что пытался объяснить Квинн: смертельный процесс можно остановить и повернуть вспять, если она присоединится к нам. Она навеки станет одной из нас, обретет вампирскую сущность, бессмертие… Бессмертный убийца… Вечное существование за пределами жизни…

«Я знаю тебя, маленькая ведьма. Мы живем вечно», – мысленно произнес я, и ответом мне стало слабое подобие улыбки.

Может ли Обряд Тьмы восстановить разрушенное тело несчастной? Бьюсь об заклад – да.

Двести лет назад в спальне на Иль-Сен-Луи я был свидетелем того, как Темная Кровь, наполняющая истощенное тело моей матери, изгоняет из него старость и чахотку и дарит волшебные силы. В те ночи я был еще неопытным новичком, и только любовь и страх заставляли меня совершить обращение. Я впервые наблюдал подобное и даже не знал, как это называется.

– Квинн, позволь мне провести Обряд Тьмы, – сказал я с порога.

У мальчика словно гора с плеч свалилась. Он был так невинен и так смущен. Естественно, мне не нравилось, что он на четыре дюйма выше меня, но это не имело значения. Именно поэтому я называл его братишкой и ради него был готов практически на все. К тому же речь шла о Моне. Тело этой юной ведьмы, красавицы, обладавшей необузданным характером и неистребимой силой духа, отчаянно боролось со смертью.

Они придвинулись ближе друг к другу. Почувствовала ли Мона неестественность плоти Квинна, когда сжала его руку в своей? Глаза ее были устремлены на меня.

Я пересек комнату, подошел к ним и, взяв бразды правления в свои руки, преподнес ей все в лучшем виде: да, это правда, мы – вампиры, но у нее, дорогой и любимой, остается выбор. Странно, что Квинн не рассказал ей про Свет, ведь он видел Свет собственными глазами и знает, какова мера Божественного Прощения, гораздо лучше, чем я.