Читать книгу "Smoking kills - Алексей Радов"

— Конечно. Извини пожалуйста. Стараюсь, — искренне на первый взгляд отнекивался вундеркинд в футболке скай-фишинга с нерестящейся горбушей.

— Надо было одевать свитер, тебе ведь нравится полоска?

— Не нарочно, — ребенок призадумался о завтрашней контрольной, давай в следующие выходные на поролон.

— Давать тебе будет в покорности принятым коэффициентам сотрудница обмена валют в Мьянме. Зачем так поссориться хочешь, или скучаешь по примерам.

— Это не жизнь, — пожаловался громогласно неблагодарный.

— Везет, что не начал на улице, где тебя быстро освободили от злобы бы равноудаленные от твоих завихрений принявшие неизбежное люди, им также не ясен твой норов, что хочешь получить, мне негде поставить тебе плохую оценку.

— Сходим в кафе, возьмем шейк, — вплетал телевизионные штампы негодник, мотая за шнурки кед.

— Пусть ваш сам бежит к своим, а мы покамест подготовимся, до начала не так чтобы с яхтом времени, где не посидеть, кроме нашей фирменной стойки, — вмешался босс, предлагая решить конфликт без продолжения, демонстрируя, что не имеет прав вмешаться, но к чему на людях быть грубыми.

К половине восьмого пришли почти все, кто оформил заказ на представление.

— Что вы! Не смею задерживать своим вас, отвлекать от душевных разговоров, обмена опытом.

На море, где благоверный Ангеловой впервые за четыре недолгих сезона получал ровный загар, звенел штиль, мирно бродили не чая познакомиться отдыхающие парами, шумела компания игроков в пляжный волейбол. Здесь многое напоминало ее, эта на три четверти не осушенная кварта кьянти, девушка со своим возлюбленным, трущаяся у стенда с разрешенными видами активности в прибрежной полосе. Разносчица бижутерии с укоризной смотрящая удалявшемуся ретиво продавцу помело, сочная мякоть проникла вкусом вседозволенности после ругани за отчаянную сигарету от мисс-бикини, и где они покупают такой срам, растянул улыбку, припомнив разбор летней моды в свежести рабочей курилки. Неподалеку развернулась борьба за номер «Distance», выглядывала розовая кепка со знакомым мячом.

Хотел быть с нею, прикоснуться к пылающему жару плоти, дать разгореться в объятиях после гряды на жалость похожих поцелуев. Она будет видеть сны в километрах одиноко без его ласки, колотить в пол, негодуя громыханием хай-энда, новые съемщики не обязались соблюдать негласные договоренности рассерженными взглядами, при том не занимаются собственным чудом, не заставляют быть ответственным, грамотно молчать, когда нет повода для реакции. Они предлагали приходить в бар, не обычную питейную, там сверстники, многие знают что значит не подчиняться, культивировать заносчивость. Босс галантный, поможет установить причину замыкания на неподчинении авторитету старших, кому верят. Вместо согласия слушали эмбиент, надевали до подъездной двери солнцезащитные очки. Мужчина носил бабочку по вторникам, девушка изводила.

— Эй там! Люди человеческие, — настоятельно призывали и так понурившуюся ребятню в детском отсеке. — Ясно? Бегом в поролон.

Он гордился ее карьерой, что у них есть такой бар, не всем до ста ватт смена.

Глава 10. Апчхи

Пойманный избиратель шипел, бросая сполохи плоти, рвался отбиться. Его нельзя было причислить к нигайте, что падали хищными орлами, щерясь на долину, где мирные коровы гуляли вместе с желавшими отведать свежего гуляками.

Нечто среднее, и от того без удержи ужасающее виделось в его разряженной плоти. Цвета переливались в уходившем солнце, манили обещанием вознаграждения. Кто знает, откуда он появился в этом укромном распадке, но отряд бросил даже личные вещи, и не замечая будто окриков предводителя, свистом и блеском добился, чтобы избиратель спустился, а затем бросился на неясную цель. Кто звал ее иначе величайшей, превознося красоту, тот понимал, здесь придется оставить хранить добычу не более трех человек.

Дальнейшее случилось быстрее, чем они могли представить в видениях, когда считали выручку за презентабельные экземпляры. Избиратель метнулся на ближайшего, сбивая с ног, на заиндевевшую в предвкушении ночной свободы почву. Он поднял руки, научено махая ими перед людьми, взялся за длинный палаш, иначе не назвать, прихваченный для рубки веток на вечерний костер. Та сбила в три погибели, раздались щелчки. Другой бросился с ярко раскаленной палицей, она обернулась, из твари полетели искры, обжигая одежду несчастного, взявшего на себя смелость встать между живыми и избирателем. Другая часть уже жгла ее напропалую, прижимая к камням, выбоинам, весной здесь тек шикарный ручей. Отсюда от места примерно часов восемь, но ничто не может быть столь отвратным, сравниться с нападением нескольких избирателей на открытом участке. Началась паника, люди вздымали руки, голосили и без жалости оборонялись, забыв про осторожность. Еще один упал, точно поверженный ударом кроманьонца, рядом завыл, желая перенестись прочь от происходящего, где нежно примутся обнимать любимые. Руководитель звал остальных бежать к укрытию, природа подарила страждущим в виде надежной скалы за спиной и по бокам, здесь не было возможность атаковать с неба без числа, и не больше пяти и не огромных могли разом вступить в поединок.

Некоторые остались на месте, в надежде на имевшийся полуавтомат, их не ждали, захваченные битвой, они могли победить сами, но также и остаться навсегда в распадке, если друзья не возьмут на себя труд хоронить их.

Надежно прикрывшись, ждали конца, но бой случился не таким чтобы легким. Часть рвалась на помощь, прочие мирно почти сидели, ругая разошедшихся нигайте. Главный держал совет с приближенными, слова терялись в гомоне битвы и неодобрительных выражениях укрывшихся. Чем заняться, когда вернутся. Неподалеку построен неплохой мини-отель, там очень приличное вино и за десять минут жарят парное мясо. Надо отвлечь политикой, заведя правильные беседы, и насладиться пустотой коридоров с гобеленами охоты и пахоты. Их подарил посетитель, встретивший тут счастье.

Когда счастливые прикорнули, некто неизвестный, потому что все и так понимают, проник в апартаменты, и сделал подлость, вопреки расхожим суждениям, они думают, можно биться за справедливость, одиноко обнявшись, он, и стоящие за ним не соблюдают не ими придуманные правила, что нельзя ночью приходить в не свои покои. Разбуженный шумом, человек поднялся, но только увидел молодую, виновато уходящую за недружественным избирателем. Утром обнаружил скромную запись, она не может с ним жить, обещана другому сговором друзей семьи. Безутешный пил две недели по ночам, оставляя день одинаковым сновидениям, не сможет забыть ее лицо, черты характера. Припомнив обстоятельства, разозлился, выбежал к тем, кто вел бой, их оставалось четверо. Они могли победить, но с неба стремились новые участники сражения, поднимая вверх столбы не крупной осыпи. Прибежавший настаивал на отступлении. Высоко пронзили облака огненные жилы, заварушку заметили, и поддержали залпами. Избиратели начали отлет. Им не хотелось рассыпаться здесь, на веселье горстке храбрецов. По одному возносились они метров на сто вверх, затем убирались прочь, не видя перспектив. Криками встретили пятеро на пятачке поддержку. Из укрытия подтянулись остальные, посылая уходящим проклятия. Никто не был готов к смене вектора везения, тем почетнее проступила роль оставшихся биться. Им было не по себе, что часть отряда выбрала избежать боя, в том числе руководство экспедицией. Что будет ждать там, где конечное число противников нельзя назвать точно. Это тревожило, призывало прочь, под пледы.