Читать книгу "История Бернарды и Тайры на Архане - Вероника Мелан"

– Да это же легко, только слушай внимательно и выполняй.

– Буду выполнять все, что скажешь, спать-то надо.

– Сейчас расскажу. Вот способ первый: представь, что эссенция сна – это такая сине-зеленая спокойная, мягкая и тягучая энергия. Ей нужно заполнить тело, но не быстро. Начинать нужно со стоп – представляй, как она наполняет твои ступни, пальчики, сгущается там, растекается по каждой клеточке, как заполняет лодыжки. Потом, когда стопы полностью ей заполнятся, представляй, как эссенция начинает наполнять голени, икры, колени, как твое тело, словно сосуд, напитывается ей – густой, вязкой, мягкой. Постепенно она заполнит и расслабит тебя всю: бедра, живот, грудную клетку. Затем пальчики рук, ладони, сгибы локтей, предплечья. А уже в самом конце голову. Твое тело расслабится, и ты заснешь.

– Хорошо бы.

Я слушала шепот и выполняла все, что Тайра советует. Наполнялась сине-зеленой эссенцией – пыталась делать это медленно, но иногда то застревала в представлениях о том, как энергия держится исключительно в стопах, то вдруг наполнялась ей целиком и неравномерно. А иногда вообще срывалась и начинала думать о том, как непривычно не слышать за окном не только гул проезжающих мимо машин, но даже шелест листвы на деревьях. Ведь на Архане нет деревьев? Или почти нет… Надо бы завтра посмотреть.

– Есть второй способ, – продолжали шептать справа. – Нужно представить, что твой разум – это открытый беспокойный глаз. Просто глаз и веки. Он – разум – постоянно смотрит в разных направлениях, пытается увидеть, впитать, проанализировать – это очень мешает спать. Так вот, возьми золотое светящееся одеяло и накрой им его. Увидь, как одеяло отсекает лишнее – волнение, страхи, беспокойства, мысли – плохие и хорошие – просто не дает им просачиваться сквозь свою плотную мерцающую поверхность. Оно дарит успокоение и знание о том, что все обязательно будет прекрасно, да и не важно, будет ли, так как уже сейчас все хорошо, спокойно, мирно, сейчас хочется спать. Ты увидишь, как у твоего «глаза» начинают слипаться веки, как он закрывается, успокаивается, как перестает тревожиться о чем бы то ни было и хочет лишь одного – спать. Он засыпает, а вместе с ним засыпает и беспокойный ум.

Аналогия с глазом мне понравилась. Лежа в темной комнате, я вообразила свой беспокойный разум-глаз и накрыла его толстым светящимся одеялом. Плотным, мягким, непроницаемым. И действительно – волнения тут же отсекло, задышалось ровнее, мысли тоже погрязли в лени и перестали кружить, осели. Когда ты укрыт одеялом, тебе мирно и спокойно, как в защищенной пещере. Снаружи может быть что угодно: дождь, ветер, снег, буря, но тебе хорошо, тебя все это не коснется, с тобой все будет в порядке, ты в безопасности. Здорово…

– Если человек чем-то болеет, то он должен засыпать иначе.

– Как?

Не то, чтобы мне требовался третий метод – я уже кемарила, но пропускать такую интересную информацию было бы глупо.

– Он должен стать эмбрионом. Или зародышем. Превратиться в маленького, лежащего в утробе Вселенной ребенка – свернуться в золотом, сотканном из божественного света шаре и чувствовать, как через пуповину в его маленькое и совершенно здоровое, неподверженное болезням тело просачивается любовь Бога. Как она наполняет его, как он нежится в ней, как окружен заботой, как сильно любим. В этот момент в теле человека запускаются процессы регенерации. Потому что пока ты чувствуешь свои маленькие ручки и ножки и знаешь, что ты еще не родился, что того, что происходило с тобой после, еще не было, ты начинаешь выздоравливать, сбрасывать с себя накопленный опыт, очищаться. Время поворачивается назад и полностью исчезает, клетки обновляются.

– И что? – с меня вновь слетел весь начавший, было, подступать сон. – Так можно вылечить любую болезнь?

– Можно. Надо просто наблюдать за своими ручками, ножками, закрытыми глазками, нежной кожей и понимать, что ничего еще не было – ты еще не родился, и твои органы не подвержены болезням, старению и распаду – они совершенно здоровы, новы и прекрасно функционируют. Все, каждый из них. Купаются в абсолютном и первородном здоровье.

– Слушай, если бы ты написала об этом книгу, в моем мире она бы очень быстро разошлась и помогла многим людям.

Как ни странно, Тайра со мной не согласилась.

– Не разошлась бы. Ведь это тоже работа, пусть и приятная, а люди не очень любят трудиться. Так, к сожалению, устроено большинство. Даже в тех мирах, где время идет.

– Тут ты права. Но информация все равно ценная, я ее запомню.

– Любое знание ценно само по себе, но практическую пользу оно приносит лишь тому, кто с ним работает.

– Это да.

Наши философские разговоры медленно, но верно вновь начали погружать меня в сон. Так или иначе, а описанные Тайрой методы работали. Может, с моей помощью, а, может, сами по себе.

– Есть еще один метод – довольно простой. С ним очень быстро заснешь.

– Еще один? – промямлила я сонно.

– Да. Просто расфокусируй внутренний взгляд. Раствори его. Ведь твои глаза, даже когда закрыты, где-то сфокусированы, так? В какой-то точке.

Я попробовала мысленно проанализировать то, о чем она говорила.

– Так.

– Так вот сделай так, чтобы фокус исчез. Раствори этот взгляд.

– И все?

– И все. И побудь в этом состоянии минуту-другую.

– Хорошо, я попробую.

Мы на время затихли; комната наполнилась тишиной и нашим мирным дыханием. Через какое-то время сквозь полудрему, в которую я незаметно соскользнула, пробился шепот.

– Ну как, получается?

– А-а-а?

– Значит, получается, – довольно прошептали слева, и все снова погрузилось в тишину.

На этот раз уже до утра.

Глава 4. Руур

С восходом солнца жизнь в Рууре забурлила.

Забурлили и мы: быстро позавтракали, переоделись, извлекли из-под пола деньги Кима и выдвинулись в город – искать лавку женской одежды, а по совместительству и обувную лавку, так как пока на наших ногах сверкали летние новомодные и совершенно незнакомые местным жителям, скрытые длинными полами «тулу», спортивные кроссовки, Ив превратился в легкий ситцевый шарфик и был повязан вокруг моей шеи, еда осталась в доме – еще вернемся, деньги упрятаны во внутренний карман подола Тайры.

Готовы.

По мере восхождения солнца над горизонтом жара неумолимо нарастала.

Первые десять минут мы двигались по тихим узким и почти безлюдным улицам – кое-где дома стояли на расстоянии нескольких метров друг от друга, в других местах сливались в сплошную одно– и двухэтажную «китайскую» стену с обоймой из крашенных в синий цвет оконных ставней и дверей, – но по мере продвижения город начал напоминать один сплошной, расстелившийся на многие километры во все стороны цветастый арабский рынок.