Читать книгу "Дети жемчужной Медведицы - Александр Форш"

Долго ли они ехали, Яшка не понял, только лошадка вдруг встала. Мужик с козел на землю спрыгнул, посмотрел на Яшку будто с укором и заговорил:

– Чего расселся? Помогай давай барыню твою в дом затащить.

Дом у бородатого оказался добротный, с просторной терраской, крепким крыльцом. А ставни какие! Искусный мастер дерево резал: птицы да зверье того и гляди на тебя с этих ставень прыгнут. Яшка залюбовался, да чуть было не прозевал порожек, о который едва не споткнулся. Бородатый глянул насмешливо, перехватил Наталью Николаевну поудобнее под руки, шагнул в дом.

Внутри стоял тяжелый дух: смесь целого роя запахов, в котором Яшка сумел различить полынь и топленый барсучий жир. Кто же все-таки таков этот мужик? И почему Яшка его бояться совсем перестал? Вон и хозяйку без опаски вместе с ним в хату тащит.

Наталья Николаевна меж тем в себя пришла, застонала жалобно.

– В светелку не надо ее, давай-ка сюда. – Бородатый распоряжался Яшкой будто был он его личный холоп – не иначе. Но у парня внутри было спокойно, не чувствовал он больше опасности от здоровяка.

Бородатый толкнул неприметную дверцу, из-за которой тут же пахнуло какими-то травами, коих Яшка никогда не нюхивал. В полной темноте, ориентируясь только на голос хозяина дома, они уложили Наталью Николаевну на лежанку. Может, и не лежанка то была вовсе, но скрипнула вроде, и тут уж Яшка совсем успокоился. Размяк. Так бы и рухнул на пол, если бы сильные руки не подхватили уже его самого. От бородатого пахло табаком и кострищем, а силищи в нем оказалось, как у медведя. И чего просил подсобить, когда сам мог вместе с бричкой и им самим хозяйку в дом допереть.

– Ей полежать надо, – кивнул бородатый, подтолкнув Яшку к выходу и притворяя дверь. – Скоро уж от бремени разрешится. А мы с тобой успеем погуторить. – И, заметив голодный Яшкин взгляд, добавил: – В печи каша, сам себе положи, мне силы еще понадобятся.

Дождавшись, когда Яшка доест кашу, оближет ложку и с тоской глянет на полупустой чугунок, бородатый начал допрос:

– Ну рассказывай: куда ты с бабой беременной через лес потащился? Если бы я вас не перехватил, аккурат в трясину бы угодили.

– Так в Медвежьи Озера, усадебка там у Натальи Николаевны имеется, – пропустив мимо ушей упоминание трясины, бесхитростно делился Яшка. Он этот лес как свои пять пальцев знает – нет здесь трясины и не было никогда. – Я просил ее в городе остаться, она упрямая, ни в какую. Хочу, говорит, дома рожать и все тут.

– Медвежьи Озера говоришь. – Бородатый задумался. – Занесло тебя друже. Медвежьи Озера, почитай, в двадцати верстах отсюда, да по прямой дороге. Ты как заблудиться-то смог?

– Вы, верно, пошутить надо мной решили, дяденька? – Яшка раздулся индюком. – Какие двадцать верст? Мой батя в этом лесу зайцев стрелял, я все детство с ним прошатался. С закрытыми глазами отовсюду выйти смогу.

– Ты вот что, – примирительно поднял руки бородатый, – не петушись мне тут, а лучше подумай, если бы лес был тот самый, как бы ты в нем заплутал? Вспомни, может, свернул где не туда?

– Не мог я не туда свернуть, – продолжал упрямиться Яшка, а сам уже про себя смекнул: могло быть такое! Они же как выехали, Наталья Николаевна все смеялась, вспоминая, как в театру ходила. Будто какой-то граф до того перебрал в буфете коньяку, что сам на сцену полез да начал актерам советы раздавать. Вроде как не по правде они все говорят, не верит он им, хоть тресни. Ну и отвлекся Яшка от дороги. Но признаваться в этом никак не хотелось. – Не мог, и все тут!

Неизвестно куда бы ушел их разговор, но скрипнула дверь, и из-за нее вышла Наталья Николаевна: бледная, что молодой месяц, руки дрожат, а по подолу пятно кровавое расползается.

Яшка бросился было к хозяйке, когда дорогу ему перегородил бородатый. От испуга Яшке почудилось, будто стал тот выше ростом и в плечах шире. Вместо лица и вовсе морда медвежья проступила. Привидится же такое!

– Сиди тут, – прорычал он, – я ей помогу.

– Да как же! Лекарь нужен ведь!

– Где я тебе лекаря посреди леса возьму? – Бородатый точно повторил недавние мысли самого Яшки. Он уже успел отвести роженицу обратно в каморку и вернуться. Подхватил с печи бадейку с теплой водой – когда только успел согреть? – и исчез за дверью, плотно прикрыв ее за собой.

Яшка весь извелся в ожиданиях. Из каморки сперва не доносилось ни звука, он даже приложил ухо к двери, но так ничего и не расслышал. Снова за стол уселся, голову руками обхватил, волосы взъерошил. И только когда Наталья Николаевна заголосила, не стерпел, рванул на помощь, вот только дверь с другой стороны заперта оказалась.

Яшка колотил в дверь кулаками, затем и ногами, а его будто и не слышали. Крик хозяйки оборвался, и уже через мгновение раздался детский плач. Яшка так и сполз по двери в облегчении. Уселся на полу и разрыдался. Кто увидит – стыда не оберешься, взрослый парень, почти девятнадцать годков, воет белугой, только губы сами в улыбке растягиваются. И как не радоваться, когда обошлось все? Теперь уж они домой втроем поедут. Хозяин рад будет, давно он наследника ждал, вот господь и смилостивился.

Короткий женский крик заставил Яшку вздрогнуть. Он вскочил на ноги, снова припал ухом к двери.

Ничего не разобрать. Лишь детское кряхтение да спор шепотом. Хозяйка о чем-то говорила с бородатым.

Дом в лесу они покинули уже через два дня. Наталья Николаевна старалась держаться, хотя ноги ее едва несли. Яшка грешным делом подумал – к упырю они забрели, вон всю кровь из хозяйки выпил, не бывает живой человек таким бледным. Едва усевшись в бричку, велела она гнать побыстрее. На бородатого даже не взглянула на прощанье. Он и сам глаза прятал, да бороду все поглаживал.

Когда выехали на прямую дорогу, Наталья Николаевна наконец заговорила:

– Не была я беременной, Яшка. Болезнь у меня случилась, которую в городе вылечили. Для того я туда и ездила. Только попробуй кому сбрехнуть, что в лесу два дня провели, с живого шкуру спущу. Понял меня?

Яшка кивнул. Да и как не понять, когда они домой вдвоем возвращаются, а за домом бородатого маленький холмик с крестом появился.

200… год

Влад

Участковый заявился на следующий же день после выходки Влада. Усадил парня на стул и кружил вокруг него подобно голодной акуле.

– Так как ты говоришь, – участковый раскрыл папку, быстро пробежался глазами по написанному, – тот мужик сам себе руку сломал? С подоконника спрыгнул и аккурат на нее приземлился?

– Со стремянки.

– С какой стремянки?

– Якут со стремянки упал. Я вообще этого не видел, мне потом рассказали. – Влад уже знал, работяга его не сдал. Почему не сдал – не понял, но даже зауважал в тот момент.