Читать книгу "Дети земли и неба - Гай Гэвриэл Кей"

Республика и прежде пыталась устроить блокаду Сеньяна, но никогда — с помощью двух военных галер. Это было громадной тратой денег, людей и времени, и ни один из капитанов этих кораблей не мог быть доволен своим нахождением в море вместе с замерзшими, скучающими, возбужденными бойцами. К тому же такое задание никак не способствовало его карьере.

Тем не менее блокада приносила результаты. Она наносила реальный вред, хотя находящиеся на галерах люди пока не могли этого знать.

В прошлом пираты Сеньяна всегда находили способы уплыть с острова, но теперь, когда два смертельно опасных судна контролировали проходы на север и на юг от острова, ведущие в открытое море, положение изменилось.

По-видимому, Совет Двенадцати решил, что пираты доставляют им слишком большие неприятности, и терпеть больше нельзя. Над ними издевались в песнях и в стихах, а Сересса не привыкла быть предметом насмешек. Ее жители предъявляли свои права на это море, они даже назвали его в свою честь. И, что еще важнее, они гарантировали безопасность всех кораблей, входящих в порт по их каналам, к их купцам и на их рынки. Герои Сеньяна, совершающие набеги ради пропитания и ради вящей славы Джада, стали проблемой.

Даница поделилась этой мыслью с дедом.

— Да, колючкой в лапе льва, — согласился тот.

Львами называли себя серессцы. Лев был изображен на их флаге и на красных печатях, скрепляющих их документы. Кажется, на площади перед их дворцом тоже стоят львы на колоннах, по обе стороны от невольничьего рынка.

Даница предпочитала называть их дикими собаками, коварными и опасными. Она считала, что может убить некоторых из них сегодня ночью, если они отправят в залив скиф с намерением поджечь суда Сеньяна, вытащенные на прибрежную полосу у его стен.

Он не собирался говорить, что любит ее, ничего такого. Так не было принято на острове Храк. Но Даница Градек действительно появлялась в его снах, и это продолжалось уже некоторое время. На острове и в Сеньяне были женщины, трактовавшие сны за плату. Мирко не нуждался в их услугах.

Она лишала его покоя, эта Даница. Не похожая ни на одну из девушек на Храке, или в городе, куда он ездил, переплывая пролив, чтобы продать рыбу или вино.

Теперь приходилось торговать очень осторожно: Сересса запретила любые контакты с пиратами этой весной. Море патрулировали военные галеры. Если поймают, могут выпороть или поставить клеймо. Могут даже повесить — это зависит от того, кто поймает и сколько денег сможет твоя семья выделить на взятки. У Серессы почти наверняка были шпионы в Сеньяне, поэтому там тоже нужно было быть осторожным. У Серессы шпионы повсюду, таково общее мнение.

Даница была моложе него, но всегда вела себя так, словно она старше. Она могла рассмеяться, но не всегда, когда ты говорил нечто такое, что считал забавным. Она слишком холодная, говорили другие мужчины, яйца отморозишь, занимаясь с ней любовью. Тем не менее они о ней говорили.

Она владела луком лучше любого из них. Лучше любого, кого знал Мирко, во всяком случае. Это неестественно для женщины, неправильно, должно вызывать неудовольствие, но у Мирко не вызывало. Он не понимал, почему. Говорили, его отец в свое время был прославленным воином. Его все уважали. Он погиб во время набега на деревню хаджуков, где-то по другую сторону гор.

Даница отличалась высоким ростом, как и ее мать. У нее были русые волосы и очень светлые голубые глаза. В жилах этой семьи текла северная кровь. У ее деда были такие же глаза. Его боялись, когда он приехал в Сеньян — покрытый шрамами и агрессивный, с густыми усами. Один из старых героев пограничных земель, говорили мужчины.

Она поцеловала Мирко один раз, эта Даница. Всего несколько дней назад. Он тогда причалил к берегу к югу от городских стен с двумя флягами вина, перед рассветом, когда садилась голубая луна. Даница и еще трое других знакомых ему людей ждали на прибрежной полосе, чтобы купить у него вино. Они сигналили ему с берега факелами.

Он случайно узнал кое-что незадолго до этого и, повинуясь порыву, попросил ее отойти в сторонку от остальных. Конечно, посыпались шутки. Мирко не обратил на них внимания, и, похоже, девушка тоже. Трудно было прочесть выражение ее лица, а он не мог бы утверждать, что хорошо понимает женщин.

Он рассказал ей, что три дня назад в компании с другими людьми доставлял припасы на военную галеру в северном канале и случайно услышал разговор насчет отправки судна с целью поджечь лодки жителей Сеньяна, лежащие на прибрежной полосе. Скучающие люди на кораблях, особенно наемники, могут потерять бдительность. Мирко сказал, что если бы он сам такое затеял, то выбрал бы для этого безлунную ночь. «Конечно», — ответила она.

Он думал, что если расскажет об этом именно ей, Даница сможет сообщить об этом капитану пиратов и получить награду, и за это будет более приветлива с ним.

Оказалось, Даница Градек очень хорошо целуется. Яростно, даже жадно. Она оказалась все-таки не такого высокого роста, как Мирко. Он не был уверен, вспоминая тот момент, была ли это страсть, или торжество, или гнев, который, по слухам, таился в ней, но он хотел больше. Поцелуев ее самой.

— Хороший мальчик, — сказала она и отступила на шаг.

«Мальчик?» Это ему не понравилось.

— Ты предупредишь капитанов?

— Конечно.

Ему не пришло в голову, что она может солгать.

Она защищала этого мальчика, объяснила Даница своему «жадеку». Конечно, Мирко не был мальчиком, но она думала о нем именно так. Она так думала о большинстве мужчин своего возраста. Мало кто из них был другим: она могла восхищаться их мастерством и храбростью, но такие чаще всего яростно отрицали саму мысль о женщине-пирате. Им было ненавистно то, что она лучше них владеет луком, но она ни в коем случае не собиралась скрывать то, на что способна. Она уже давно так решила.

Герои Сеньяна, поклоняющиеся в равной мере и Джаду, и независимости, также славились агрессивностью. По мнению всего мира ею славились и их женщины. Ходили ужасные рассказы, от которых волосы вставали дыбом, о женщинах Сеньяна, устремляющихся вниз с холмов или из леса на поле боя в конце дня после победы — диких, как волки, — чтобы лизать и пить кровь из ран убитых врагов, и даже еще живых! Они отрывали или отрубали конечности и цедили из них по каплям кровь в свои разинутые рты. Легенды гласили, что женщины Сеньяна верят: если они будут пить кровь, их еще не рожденные сыновья будут сильными воинами.

Несказанная глупость, но полезная. Полезно внушать людям страх, если живешь в опасной части света.

Но в Сеньяне не считали, что женщина, вчерашняя девочка, может верить — не говоря уже о том, чтобы доказать, — будто она может сравняться с мужчиной, настоящим воином. Это не очень нравилось им, героям.

По крайней мере, Даница не очень хорошо владела мечом. Зато кое-кто шпионил за ней, когда она метала кинжалы в цель за городскими стенами, и по его словам, она делала это необычайно ловко. Она быстро бегала. Умела управлять судном, умела двигаться бесшумно, и…