Читать книгу "Метаморфозы родительской любви, или Как воспитывать, но не калечить - Ирина Млодик"

Постоянно указывая ребенку, мы отнимаем у него способность желать, возможность осознать, чего он хочет, намерение принимать решение, начать добиваться, взаимодействовать с миром. Указывая, мы не помогаем ему формировать собственную позицию и взгляды, мы заменяем их своими, уже сформированными, соответствующими нашей жизни, обделяя его возможностью протестировать реальность и определить, что именно стоит в том или ином случае предпринять, как поступить.

Альтернатива указаниям. Нам, родителям, часто не хватает терпения, времени, душевных сил для того, чтобы сопровождать наших детей в их потребностях, выборах и решениях. Нам зачастую легче самим все взвесить, все обдумать, все выбрать, принять решение, а иногда и сделать за них, и… чуть позже к сожалению, встретиться с последствиями нашего выбора. И услышать «тебе надо, ты и делай», «ты хотела, чтобы я туда поступил, я поступил, чего еще ты от меня хочешь?».

Как ни странно, если позволять ребенку с детства хотеть и выбирать, во всяком случае, в не опасных для его жизни и здоровья моментах, то он учится принимать осознанные, соответствующие именно его жизни решения. Ему значительно полезнее научиться взвешивать свои силы и возможности и в случае необходимости уметь обращаться за помощью к миру и окружающим его людям. Поэтому вопрос «Тебе помочь?» значительно полезнее, чем утверждение «Ты не можешь, дай я сделаю сам» или «Делай, как я тебе сказал, что за самовольство такое!».

Унижения, ругательства

Унижения в общении с собственным ребенком среди большинства взрослых все же не считаются полезными, хотя, к сожалению, в моменты сильного разочарования или бессилия родителю трудно их избежать.

Послание при ругательствах и унижении: «Ты, наверное, не понимаешь, что я тобой недоволен и разочарован, поэтому я поднимаю децибелы и усиливаю акцент на том, как именно ты плох. За счет применения унизительной лексики я перевожу свое недовольство в нападение, чтобы запугать и унизить тебя, чтобы мне полегчало, а ты стал окончательно виноватым».

Те, кого часто ругают, живут с постоянно сильно заниженной самооценкой. Если они и уверены в чем-то, то только в одном – как непоправимо они плохи, как недостойны хорошего отношения, пока не сотворят чудо и не исправятся. Они ощущают себя совершенно бесправными, беззащитными, готовыми к тому, что любой взрослый может обрушить на них свое сокрушительное недовольство. Причем часто за взрослыми остается безоговорочное право на подобное унижающее поведение, но если ругается ребенок, то его поведение также безоговорочно считается недопустимым. И потому он со временем становится лишь стороной, «принимающей чужие ругательства». Без права защититься, без права остановить унижение, без права ответить в ответ или усомниться в правоте унижающего.

И потому такие дети очень старательны. Слишком страшно и неприятно быть постоянным объектом унижения. Они могли бы сделать в сотни раз больше и лучше, если бы такое количество сил не уходило у них на это упреждающее старание. Чтобы не вызвать постороннего недовольства, они вынуждены постоянно сдерживать свои проявления и чувства, отслеживать, контролировать себя и окружающее их пространство.

В некоторых случаях, уже ближе к подростковому возрасту, в качестве сопротивления постоянной ругани и унижениям, родитель может получить в своем доме вместо послушного и доброго ребенка «грубияна» и «хама», который отплатит им той же монетой. Такой ребенок предпочтет компанию, в которой он будет принят, дому, в котором его ругают. И потому ругающийся родитель в итоге вопреки своим ожиданиям никогда не получит ответного уважения и почитания.

Ее готовность к самоуничижению отталкивала. Ее манера извиняться за все рождала раздражение и почти неудержимое желание рявкнуть. Она не была несчастной, она просто считала себя недостойной занимать это место на Земле. Самоубийство скорее всего огорчило бы ее родителей, и бабушкино сердце могло бы не выдержать, поэтому она должна была жить. Это не сложно, надо просто стараться, чтобы все вокруг были довольны. Надо понять, предугадать, что может вызвать их недовольство, и сделать все, чтобы этого не случилось.

Правда, это регулярно случалось, но тогда ей ничего не оставалось, как быть максимально строгой к самой себе, и она спешила себя поругать, а то и строго отчитать, пока не досталось от других. Все-таки получить порицание от самой себя не так страшно. Она верила, что когда-нибудь настанет тот светлый день, когда с нее снимут этот колоссальный груз вины и скажут: все, теперь живи как хочешь, ты теперь большая и можешь жить для себя. Но вот только ей уже давно за сорок, а когда наступит этот вожделенный «выпускной» – не понятно. Она идет на обследование и еще не знает, что диагноз, который ей поставят, разрешит ей пожить «для себя»… несколько оставшихся ей месяцев.

Дети, которых постоянно унижают, учатся самоуничижению. Бесконечное терпение унижений рождает в ребенке мазохистский характер, учит его терпеть, вбирать в себя боль, дискомфорт, страдание. Обратной стороной проявленных унижений может быть и ответное желание унижать, причинять боль другим, проявлять жестокость, насилие, садизм.

Альтернатива ругательствам и унижениям – уважительное отношение к ребенку, к его личности. Умение извиняться за проявленную в аффекте родительскую грубость. Способность разбираться с собственными чувствами, чтобы не направлять на ребенка те, что ему не предназначены. Осознание того, что подавление и унижение другого приводит либо к саморазрушению, либо к желанию разрушить. А усилия, направленные на то, чтобы услышать, понять, уважительно отнестись, как правило, оборачиваются обратной готовностью понять, услышать, уважать.

Я понимаю, читатель, что, возможно, ты устал читать о родительских интервенциях не меньше, чем я устала об этом писать. Понимаю, ведь не очень приятно смотреть на себя с этой неприглядной стороны. Но еще немного, тем более что есть еще несколько условно «положительных» излюбленных родительских интервенций, которые применяются с не меньшим воодушевлением, с такой же верой в действенность и необходимость этих мер. Хотя положительность их, на мой взгляд, весьма условна.

Похвала

Это то, что щедро раздает иной родитель, особенно тот, кто был замучен в своем детстве родителем критикующим. Ему кажется, что хвалить – значительно полезнее, чем ругать или критиковать. Но это верно лишь отчасти. Конечно, критика и унижение – плохой «компост» для роста и развития. Но важно помнить, что и похвала – это та же оценка, только положительная.

Послание при похвале: «Я замечаю, когда ты что-то делаешь хорошо. Я рад этому. И еще мне важно, чтобы ты понял, что делать что-то хорошо – это означает меня радовать. Я хочу убедиться, что тебе и впредь будет приятнее меня радовать, чем огорчать».

Ребенок, которого много хвалят, будет так же сильно зависеть от внешних оценок, как и тот, которого критикуют. Он будет старателен, будет учиться считывать потребности среды и ожидания окружающих его людей и их выполнять, им соответствовать. При этом он не будет знать и ощущать, чего же хочет именно он, каков он и что собой представляет.