Читать книгу "Сказка о стране Терра-Ферро - Евгений Пермяк"

Полы и потолки рушились потому, что они держались на железных балках. А теперь эти балки, становясь всё тоньше и тоньше, прогибались, а затем исчезали, превращаясь в тот же ржавый коричневый порошок.

Жизнь в городских домах без железных крыш, без полов и потолков стала невозможной.

Города пустели. Все устремлялись в деревни, в леса. Там люди строили хижины и землянки. А по улицам городов бродили бездомные собаки, оставленные хозяевами. Магазины были пусты, потому что не стало железных дорог и не на чем было подвозить товары, да и не стало товаров.

У Железного короля помутился разум. Скитаясь по лагерям, где жили беженцы из городов, он призывал посадить в яму Деревянного короля.

Железный дворец Железного короля исчез. Его доменные и сталеплавильные печи погасли. Его заводы превратились в коричневые холмы.

Чёрный король встретил как-то в лесу свою старую знакомую – ведьму Гниль. Он, став перед нею на колени, воскликнул:

– Умоляю тебя, перегрызи горло Деревянному королю.

– Чем? – ответила ведьма и открыла беззубый рот. – У меня нет больше твоих стальных зубов, а фарфоровыми можно только пережёвывать мягкие гнилушки.

Жестокая Ржавчина не пощадила даже свою двоюродную сестру – ведьму Гниль. Так она была зла.

Теперь пришёл в отчаяние и Деревянный король.

Он сидел голодный и злой в деревянном дворце. Дворецкий, дворня, повара и поварихи давно покинули своего хозяина. Им нечего было есть. И они ушли добывать себе пищу охотой.

Терра-Ферро снова стала Терра-Сильверра

Люди Терра-Ферро стали жить так, как тысячи лет назад, когда их страна называлась Терра-Сильверра, Деревянной страной. Люди потеряли самый главный материал – железо. Им не из чего было сделать даже хороший наконечник стрелы, чтобы убить зверя или дикую птицу. И люди стали учиться делать каменные наконечники, каменные топоры, такие же, как у их далеких полудиких предков в стране Терра-Пьерро, в Стране Камня.

Кое-кто сумел выковать топоры из золота. Но золотые топоры очень быстро тупились. Каменный топор оказался куда лучше золотого. Им всё-таки можно было рубить и раскалывать дерево.

Золото потеряло всякую цену, потому что оно ни на что, кроме украшений, не годилось. А теперь, когда голодная смерть угрожала каждому, людям было не до золотых украшений. За две горсти золотых сережёк, колец, брошек, медальонов давали одну неполную горсть пшеницы.

Почему так дорого стал цениться хлеб? Разве его стало меньше? Ведь пшеничное зерно не боится ржавчины. Да, зерно не боится её, но его теперь стало труднее выращивать. Исчезли тракторы. Не стало железных плугов. Пришлось деревянными мотыгами взрыхлять землю и вырывать руками созревшие колосья, а потом растирать зерно в муку между двух камней.

Много ли могли люди добыть хлеба, потеряв косилки, жнейки, сеялки, мельницы? Много ли могут сделать руки, не вооруженные машиной или хотя бы простым инструментом: серпом, косой, лопатой? Очень немного.

А есть нужно было всем. Всем хотелось есть, мой мальчик. Поэтому все должны были выращивать хлеб. Министры и судьи, полицейские и губернаторы.

Им уже никто не мог платить жалованья ни деньгами, ни продуктами, потому что в стране не осталось никаких запасов. Страна не могла теперь содержать ни учёных, ни музыкантов, ни художников. Пришлось им стать охотниками или рыболовами, чтобы не умереть с голоду.

Дети перестали учиться грамоте, потому что родители детей не могли прокормить даже одного учителя. Так мало они добывали зерна и мяса. А учитель не мог, оставаясь голодным, обучать детей чтению и письму.

Так у грамотных родителей стали появляться неграмотные дети.

Люди обросли длинными волосами и бородами. Нечем стало бриться и стричься. Люди не стригли ногтей и не следили за своей одеждой. До этого ли было им теперь?! Они собирали грибы и ягоды, сушили коренья, ковыряли деревянными мотыгами землю, чтобы вырастить хоть немного зерна.

Когда износились все запасы одежды, люди стали прикрывать своё тело шкурами. Их куда проще было добыть, нежели выткать ткань. Чтобы выткать ткань, нужно вырастить хлопковое или льняное волокно или настричь шерсть овец. А потом это волокно нужно спрясть в нитки. И из ниток уже выткать ткань.

Но ведь станки-то исчезли. Они были железными. Разумеется, можно было сделать и деревянные станки, на которых ткали прадеды жителей Терра-Ферро, но для этого тоже нужны были железные инструменты. Хотя бы нож. А где его взять?

Да и не было времени прясть. Весь день уходил на добычу пищи. Люди боролись за жизнь.

Остров смерти

Даже Деревянный король, ненавидевший железо, понял теперь, как много зависело от железа. Жилища. Одежда. Питание. Перевозка товаров. Электрический свет. Водопровод. Всё, что делалось из железа или с помощью железа.

Деревянный король, как дикарь, рыскал с дубиной по лесам, охотясь на ежей. Голодный, ободранный, еле прикрытый берестой, он проклинал свою жадность. Он выл от отчаяния, как зверь. Но что его слёзы?! Что могло изменить его раскаяние? Люди страдали, терпели лишения, погибали. И всё из-за жадности королей, из-за их безумного желания владеть всем. Несчастные понимали теперь, что должны были свергнуть власть трёх королей и вернуть себе заводы, шахты, леса и поля, которые могли и должны принадлежать всем, а не этим трём подлым и жадным чудовищам, погубившим богатую, прекрасную страну Терра-Ферро. Да, мой мальчик, да! Но слишком поздно люди поняли правду. Так случалось и случается на земле. Глаза людей иногда открываются только после того, как произойдёт бедствие, случится непоправимое. Крах враждующих заводов. Безработица. Голод или… Или самое страшное – война… И тогда вдруг все начинают понимать, как и почему случилась беда…

Деревянный король выпустил из банки Ржавчину. С этого же началась гибель страны. И гибель его самого…

И когда Деревянный король издыхал, как дикий зверь, в лесной чаще, над ним кружились и каркали вороны, как бы торопя приближение смерти.

Немного спустя не стало и Чёрного короля. Он погиб от Ржавчины. Она окончательно выела его чугунные мозги, и Чёрный король в беспамятстве ударился головой о дерево. Он до последней минуты враждовал с деревом и ненавидел его.