Читать книгу "Хозяин форта. Возвращение викинга - Джеймс Л. Нельсон"

Корабль оказался относительно новым судном, добротным и готовым к плаванию. И понравился Торгриму, что случалось нечасто, поскольку викинг предъявлял высокие требования к судам, учитывая, сколько сотен и тысяч миль ему предстояло пройти. Он понятия не имел, как называли корабль датчане, но дал ему имя «Скиталец», потому что именно этого он и ждал от корабля: чтобы тот отвез его домой в Вик.

«Скиталец» оказался судном добротным, но не совершенным. Поэтому Торгрим, прежде чем выйти из гавани Дуб-Линна в последний раз, кое-что в нем доработал. Немного увеличил мачту, добавил еще вантов и заменил основу бейти-аса. Еще ему хотелось бы парус пошире и осадку поглубже, но в ирландских фортах паруса не продавались. Он убрал скамьи для гребцов, поскольку предпочитал, чтобы моряки сидели на собственных походных сундуках,

привязанных к палубе. А еще он оснастил корабль более длинным и широким рулем.

Некоторые изменения претерпел и внешний вид судна — на взгляд Торгрима, внешний вид имел не меньшее значение, чем оснастка. Корабль и до этого был смазан, но Торгрим все соскоблил и покрыл дерево смесью из смолы и лака, отчего судно стало черным и блестящим. Как думал Торгрим, теперь оно будет меньше гнить. На нос и корму нанесли новую резьбу. Торгрим понимал, что нет ничего постыдного в том, чтобы ходить на корабле, который когда-то принадлежал убитому тобой врагу, если только победил ты его в честной и достойной борьбе, — а в данном случае было именно так. Однако Торгрим считал, что резьба, которую нанес на борта поверженный тобой враг, удачи не принесет.

В Дуб-Линне мастеров было не счесть, поэтому Торгриму не составило никакого труда разыскать нового резчика, сделавшего для корабля новый нос: голову крылатого морского чудища, которое будет рассекать волны, прокладывая путь кораблю, а для кормы — хвост, чтобы помогал «Скитальцу» в его продолжительных походах на восток. И чтобы снискать покровительство богов, Торгрим приказал принести в жертву трех волов прямо на борту корабля, а палубу обильно залить вином.

Когда же наконец «Скиталец» двинулся по Лиффи к открытому морю, он мало чем напоминал тот корабль, который Торгрим отобрал у датчан. На его взгляд, судно стало намного лучше. На длинных веслах сидели двадцать четыре гребца, еще двадцать восемь моряков готовы были сменить их или по команде Торгрима поднять парус. Корабль нагрузили провиантом и другими припасами, которых с избытком набрали в Таре, не забыли и товары, какими славились ремесленники из Дуб-Линна. Товары, за которые, без сомнения, можно выручить немало на родине в Норвегии или в некоторых портах по пути следования.

Сейчас, спустя десять часов после отплытия, нос «Скитальца» вздымался над морем на гребне волн, рассекая их и ухая вниз. Качка была заметной, но не такой сильной, с какой им придется столкнуться через несколько часов, когда разыграется шторм.

Торгрим оглянулся через плечо, когда корабль подхватила очередная волна. Ирландия казалось длинной, низкой и темной полосой на горизонте, становившейся все менее отчетливой в надвигающейся непогоде. Торгрим намеревался держаться подальше от берега, идя под парусом и держа курс на северо-восток, а ближе к закату вернуться на берег, уже к далеко к северу от Дуб-Линна, и устроиться на ночлег. Он хотел идти на север вдоль берега до самой крайней точки на северо-востоке, а потом по отрытой воде дойти до Англии. Затем они пойдут на север вокруг Шотландии, где он надеялся найти теплый прием и кров в норманнских поселениях, которых вдоль побережья было не счесть.

Таков был его первоначальный план. Теперь же, десять часов спустя, весь этот план оказался под угрозой.

Через несколько часов ветер с юга сменился северным, отчего «Скитальцу» стало намного сложнее держаться береговой линии. Море кипело, в ушах Торгрима свистел ветер. Берег Ирландии находился у них с подветренной стороны, и ветер с волнами грозились выбросить их судно на острые скалы, а уже скоро начнут сгущаться сумерки. Разумнее всего было бы вернуться и переждать шторм в Дуб-Линне, в укрытии, а потом вновь отправиться в путь. Но Торгрим был уже по горло сыт Дуб-Линном, поэтому этот вариант даже не рассматривал.

— Харальд! Агнарр! — позвал Торгрим. — Соберите команду и проверьте, все ли крепко привязано! Проверьте все узлы и канаты дважды! А потом станем подыскивать себе убежище с наветренной стороны! Похоже, что на ночь мы останемся в море!

Харальд с Агнарром просто кивнули, даже не пытаясь перекричать ветер, и двинулись вперед звать остальных. Этим двоим Торгрим доверял больше всех. Вся команда «Скитальца» состояла из опытных моряков и доблестных воинов. На борту не было людей, которым Торгрим не доверял, — он таких просто не брал. Но Торгрим по опыту знал: когда он приказывал Харальду или Агнарру, его приказ исполнялся в точности, как сделал бы он сам.

Старри Бессмертный сидел рядом с Орнольфом. Старик протянул ему рог с напитком, Старри сделал хороший глоток. Если говорить о личном доверии, на борту не было человека, за исключением Харальда и Орнольфа, приходившихся Торгриму родней, кому Ночной Волк доверял бы больше, чем Старри. Они со Старри сражались бок о бок во время налета на монастырь в Клойне четыре месяца назад, хотя самому Торгриму казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Потом Старри решил последовать за Торгримом и с тех пор не отходил от него ни на шаг. Временами случались стычки, мелкие и серьезные, шумные пьяные ссоры и настоящие бои стенка на стенку. И Старри всегда оказывался рядом с Торгримом.

Старри был берсерком, одним из тех благословенных или проклятых, в ком бушует безудержная и неуправляемая жажда сражений. Он был из тех, кто мечтает об одном — погибнуть в честном бою, подняться в Вальгаллу и там провести вечность в сражениях и наслаждениях. К несчастью для самого Старри, он был настолько неистовым в земных битвах, так яростно размахивал своим топором, что казалось — враг никогда не сможет приблизиться к нему со своим оружием.

Старри стал для Торгрима братом, но Ночной Волк не всегда обращался к нему за практическим советом, особенно в таких вещах, как мореплавание. Старри иногда бывал совершенно непредсказуемым.

Еще в Дуб-Линне, когда Торгрим немного отлежался и смог передвигаться, он осознал, что в состоянии покинуть эту суматошную Ирландию и отправиться на «Скитальце» домой. Викинг решил, что так и поступит. Ему пришлось мягко, насколько это было возможно, сообщить о своем решении Старри. Торгрим чувствовал, что тот не слишком-то обрадуется.

— Я покидаю Ирландию, — сказал он, когда они вдвоем стояли на невысоком илистом берегу, глядя на устье реки Лиффи и на открытое море за ним. — Харальд тоже готов вернуться в Вик. Как и Орнольф. Мне казалось, что старик никогда не захочет уехать из Дуб-Линна, но, похоже, он охладел к этому городу, как и мы с Харальдом.

Старри в ответ лишь кивнул. По его реакции можно было подумать, будто Торгрим сообщает ему, что сегодня на ужин. Наконец Старри произнес:

— Отлично, в Вик, так в Вик. — Старри даже не пришло в голову поинтересоваться, берут ли его с собой на борт. Разумеется, он был бы желанным гостем на корабле. Только Торгрим сомневался, что берсерк сам захочет уехать.