Читать книгу "Крот Филипп и мышка По - Ирина Балина"

Дождь прекратился так же внезапно, как начался. Лис ещё не успел отдышаться от бега, когда дерево перестало гореть, а сквозь поредевшие тучи показалось солнце. Он медленно брёл в ту сторону, откуда прибежал. Позади него обуглившейся головёшкой чернел ствол дерева, которое совсем недавно было самым высоким в Зелёном Лесу. Он шёл туда, откуда хотел убежать, откуда ещё минуту назад несли его голодные, мокрые лапы. С деревьев на него падали капли воды, как будто дождь ещё не закончился. Он шлёпал по лужам и увязал лапами в грязи. Встреться ему сейчас кто-нибудь на пути… «Как жалок буду я, как жалок!» – думал лис и закатывал глаза к верху. Ни «добрый день», ни «как поживаете», ни улыбка, ни поклон сейчас не спасли бы его от этого чувства, которое он непременно вызвал бы всем своим видом. По морде непрерывным потоком стекали капли, небесные вперемежку с солёными.

Лес перешёл в валежник. Бурелом сегодня вырос благодаря утренней буре. Небо было уже таким ясным, а солнце светило так весело, что поваленный лес внизу никак не хотел примириться с радостью, творившейся на небесах. Лис, может, думал сейчас, отчего кто-то бродит вот так же по лесу, как он, холодный и мокрый, отчего он плут и наглец, отчего он всегда «не к месту», а кого-то утром ждал завтрак, детский смех и работа. Возможно, он думал, что лапы у него очень сильно болят и что хорошо бы поесть хотя бы кореньев. Но как только он перешагнул за невидимую границу запахов, где мышиные, заячьи и лисиные сменились на запах медведя, он сосредоточил все свои мысли и чувства на то, что ему сейчас предстояло. Там, куда не ходили другие звери, а если и ходили, то тайно, тихо и опасливо, лис шёл напрямик, повесив голову, ссутулившись и тяжело вздыхая. Ещё несколько шагов и лис услышал рёв медведя. Шерсть лиса на спине вздыбилась, но лапы продолжили нести его в сторону этого страшного звука. Он упорно не хотел поднимать глаз, чтобы не видеть этого огромного свирепого зверя. Медведь вышел на него по запаху. С оскаленных клыков капала пена, в груди хриплым рёвом булькало дыхание, лапы выпустили страшные когти.

– Гилберт! – заорал он. Этот возглас раскатился по лесу, как гром. Птицы поднялись с деревьев, с листьев опали последние капли дождя.

– Я… я… – промямлил лис.

– Ты посмел показать сюда свою трусливую морду? Снова? Значит, ты наконец-то взялся за работу?

– Я…

– Я не принимаю твоих жалких разговоров! Встал лапами на мою землю, значит, выполнил то, что должен был выполнить для меня. Или тебе не унести отсюда своей плешивой шкуры!

Медведь всё ближе подходил к нему, пока зловоние из его пасти не ударило горячей струёй в нос лиса.

– Ты сделал то, что должен был сделать для меня? – прорычал медведь, пуская клубы пара в прохладный воздух. – Ты, может быть, не знаешь, что мне известно, ты охотился ночью в моих владениях! Ты – глупое животное! – медведь замахнулся и отбросил лиса на десяток шагов назад. Обессиленный зверь ударился о дерево, сполз по стволу и упал ничком на землю. На дрожащих лапах лис поднялся и всё так же, не глядя медведю в глаза, произнёс: «Я нашёл. Я нашёл лучшее место для вас в Зелёном Лесу. Сегодня вечером, на закате, оно будет вашим».

– Сегодня же! – взревел медведь и поднялся на задние лапы.

Лис съёжился и припал к земле.

– Сегодня же… – шептал он, повторял он много раз, – и мне снова можно будет охотиться на моей земле? Вы, вы отдадите мне её?

– Хе-хе! Рр-ууаа! – рявкнул медведь. – Твои земли никудышные всё равно. Забирай их, когда приведёшь меня к этому месту.

Медведь удалялся вглубь валежника, а лис стоял, озирался по сторонам и дрожал. Он чувствовал медвежий запах повсюду. Даже когда не был здесь, теперь он чувствовал его всегда, тяжёлый, смрадный, нависший над ним, как грозовое облако.

Когда земля перестала хлюпать под тяжёлыми лапами удаляющегося медведя, лис повернулся и побрёл обратно в лес.

Промокшего усталого лиса увидели в то утро две пары глаз. Филипп и По сидели под небольшим навесом у мышиной норки и пили чай. Горячий сладкий напиток аппетитно дымился по прохладному утреннему воздуху. По несколько раз юркала в норку, чтобы вынести угощения к чаю, а потом вместе с Филиппом уселась под навесом, и они с наслаждением принялись завтракать.

– Ну и выдалась же ночка! – говорил Филипп. Гремело и трясло так, что земля сыпалась на голову.

– А у меня с потолка текла вода, – вздыхала По. Пришлось ведром выносить её наружу. Утихло только под самое утро, тогда и удалось немного поспать.

– Несладко же вам пришлось, – покачал головой Филипп.

– Это ничего, – с улыбкой ответила По, – зато дождик спел мне продолжение песни ветра.

– Я бы с радостью послушал его.

И По пересказала Филиппу, что она услышала от дождя в ту ночь:

Его ль молитва велика,Иль солнцу жалко светляка,Но вдруг подул холодный бриз,И дождь полился с неба вниз.

«Как быстро набежали тучи!»Подумал путник. Лес могучийЗелёной кроной зашумел,Он рад был – тоже пить хотел.

Наш путник высунул языкИ к капелькам дождя приник,О, как прохладна и свежаПогода! Пела вновь душа!

Который час грохочет гром,И путник уж скорбит о том,Что весь до ниточки промок,От холода не чует ног.

А потом заговорил Филипп: «Знаете, По, а это очень хорошо, что мы с вами встретились. Заходите как-нибудь и вы ко мне на чай. Потолкуем о том о сём. В Зелёном Лесу решительно не с кем общаться, кроме вас. Знай я это, возможно, никогда бы и не поднялся наружу».

– Но как же? – прервала его По. – А река? А звёзды? А светлячки? А ветер и дождик? Разве вы согласитесь теперь не видеть, не знать, не чувствовать всего этого?

– Бесспорно, всё это замечательно! – отозвался Филипп. – Зелёный Лес поразил меня своей красотой, но глубоко разочаровал своими обитателями.

– Что вы имеете в виду?

– К примеру, Эдмунд…

– Ах, Эдмунд и Марта? Чудное кроличье семейство! У них, кажется, шестеро?.. Нет, уже семеро малышей!

– Я бы сказал чудное. Все бегают, суетятся! За такой оравой не уследишь. Они и под ногами-то мешаются. А Марта! Марта – несносная упрямая крольчиха. Похоже, она так насела на Эдмунда, что он совсем перестал быть кроликом, он теперь все дни напролёт проводит на работе, а в выходные вынужден терпеть засилье крольчат в своём доме.

– А по мне так вполне счастливое семейство. Им некогда скучать, всегда полно дел.

– Чересчур!

– А как приятно видеть, как подрастают малютки.

– А как неприятно устранять каждый раз беспорядок, который они создают.