Читать книгу "Мои непутёвые путевые заметки - Ева Черная"

Маме удается сдерживаться и не навестить своего самого лучшего объемистого пятисотлитрового, хладотворящего, сверкающего глянцевыми боками друга.

Но самое страшное наступает потом.

Когда Папа или Старшенький таки наведываются в кухню – исконно мамины владения.

И, исчезнув в темноте гостиной, начинают отдельно или вместе смачно хрустеть, хрумкать, причмокивать, стуча вилками или шурша обертками.

И ладно бы Старшенький.

У него организьма быстрорастущий, энергию-много-потребляющий.

Но Папа-то, Папе куда бросаться в эти жестокие игры Ночного Дожора?!

А Мамин желудок, услышав подобные звуки, начинает горестно подвывать, обиженно бурчать и тоскливо усыхать, стараясь всеми стенками обмотаться вокруг позвоночника.

Из построечного

Маме очень сильно хотелось кого-то покусать.

Даже не покусать, а загрызть…

Кровожадно и с зубами!

И она даже знала кого!

То ли Папу, за неделю до этого опять улетевшего по делам, но, как Карлсон, обещавшего вернутся…

До праздника.

Вернее, в самый его канун.

То ли его начальника/ компаньона/ заказчика (тут выбор был значительно больше).

В общем, надо зубки поточить об кого-то.

А все потому что…

«Сукку со Старшеньким строите сами – я не успеваю – сказал Папа по телефону, – там легко – справитесь».

Оно, конечно, да.

Мама со всем справится, но…

Зачем ей это надо?

Или уборка-стирка-готовка недостаточны для предпраздничного времяпрепровождения?

Так у нее еще забеги по магазинам.

Это только при покупке чего-то себе любимой шопинг является отдыхом.

А килограммы лука-картошки-морковки и прочее, и прочее никак не способствуют физической и моральной релаксации.

Старшенький же послушал Мамин рык и заверил, что все будет хорошо.

Наступил день «Ч», на который было назначено эпическое событие.

Старшенький с утра позвонил Маме и обрадовал, что ему придет помогать его друг.

Так что Мамина роль будет сводиться только к «принеси-подай».

Мама подумала и решила, что с этой ролью справятся и младшенькие.

А вот Мама займет почетное место руководителя и исполнит роль «покомандуй».

– Не туда ставишь, – уже днем давала ЦУ Мама, – Средненький… Средненький, где те черные пластиковые шляпки, чтобы в угловую стойку внизу вставлять?

– … – выражал свое мнение Старшенький.

– А я тебе говорю внизу. Черные снизу – белые сверху…

Маме со Старшеньким очень повезло в этот раз.

Их семья еще несколько лет назад приобрела новую сукку (название вполне безобидное, обозначающее слово «шалаш», если кто-то еще не догадался), и теперь можно было собирать ее, как конструктор.

Главное, чтобы память не подвела.

Ну или на крайний случай схема сборки сохранилась.

Раньше было намного сложнее.

И им бы было в два раза тяжелее, если бы пришлось, как и многим другим, сбивать гвоздями дощато-фанерные прямоугольные, выше человеческого роста, блоки.

На фоне таких перспектив собрать из прямоугольных труб каркас Маме казалось просто-таки сверхлегкой задачей.

Спустя три часа, когда у соседей все еще рьяно лупили молотками по доскам на балконах, у Мамы уже стояла готовая сукка.

Старшенький с другом такой темп работы взяли, что Мама только успевала моргать… и командовать, куда ж без этого?

Младшие потом тоже были рады скоростному строительству.

И сразу же припахали Маму в деле украшательства их временного (на целую неделю) помещения на балконе.

В общем, довольны были все.

Мама – что все это быстро закончилось.

Старшенький – что эта обязанность больше не висит на нем.

Младшенькие – заказанной по случаю пиццы (Мама все же очень устала со всей этой беготней.)

Друг Старшенького тоже был доволен.

Наверное, выполненной работой.

Хотя Мама и не могла сказать, что только поэтому.

Но пообещала себе, как-то отблагодарить отзывчивого ребенка.

Да, для нее он тоже, как и Старшенький, ребенок.

Даже если ему уже за семнадцать.

Из плохо-выученного

Первая неделя после продолжительных осенних праздников.

Мама и Старшенький, которому повезло на неделю больше каникул отхватить, встречают малолетних босяков семейства.

Звонок в двери, и Старшенький открывает.

Первым входит Младшенький, протягивает Маме конверт и говорит:

– Мама, а Средний себе палец отрезал.

Мама со Старшеньким медленно, но уверенно глаза принимают форму блюдца и опускают взгляд на протянутый до этого конверт.

Немая сцена.

Хотя пятен крови нигде не видно, но он (конверт) пухлый весь… и весь какой-то помятый.

Через полчаса, разобравшись во всем, Мама костерила всех:

И Младшенького за лень и нежелание правильно формулировать мысль на русском.

И Средненького за порезанный (!) палец.

И Старшенького, который до сих пор ржал, что тот конь (отходняк у ребенка после стрессовой ситуации, что поделаешь?)…

И себя, грозясь всем и каждому мозг выесть, но заставить нормально изъясняться… и на русском в том числе.

Чтобы не доводили ее до состояния цугундера.

Из празднично-традиционного

Вы когда-нибудь сидели в закрытых кабинках в ресторане?

А если они еще и без звукоизоляции?

Вот и у Мамы было такое же чувство.

Стук вилок о тарелки, звон бокалов, бульканье бутылок.

Разговоры, песни, смех и болтовня детей.

Сверху, снизу, по бокам.

С соседями не обязательно друг друга видеть, чтобы перекидываться друг с дружкой парой слов.

Совершенно удобно спросить, есть ли лук (а то на салат не хватает), и отправить за ним к соседям кого-нибудь из детей.

Кажется, что вся страна на неделю переехала жить на балконы в сукку.

И оно так и есть.

Некоторые даже затаскивают после застолья внутрь раскладушки или надувные матрацы и спят там.