Читать книгу "Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев"

Как-то я написал домашнее сочинение на тему «Влияние русских и западноевропейских писателей и поэтов на творчество Пушкина». Исписал три тетрадки. Я тогда, помню, перелопатил кучу литературы. Это был юбилейный 1937 год – отмечалось столетие со дня гибели Пушкина, поэтому печаталось множество интереснейших материалов в газетах и журналах. Она мое сочинение направила в район и очень гордилась, что ее ученик написал такую работу.

Ко дню пушкинского юбилея мы поставили также несколько сцен из «Бориса Годунова». Я до сих пор помню наизусть многие строки из изучаемых тогда произведений.

Много внимания Ольга Прокофьевна уделяла правильности нашей речи, и не только содержанию, но и форме изложения. Часто можно было слышать: «Не части, говори четко каждое слово, ясно выражай свои мысли, говори грамотно, обязательно выговаривай все окончания, строй фразу правильно. У тебя должно быть подлежащее, сказуемое. Не забывай знаки препинания, когда говоришь». Иногда она разбирала какую-то фразу ученика перед всем классом и при участии всех учеников. Было не обидно, а даже интересно, тем более что это никого не минуло. Каждый из нас прошел эту школу.

Вступление в комсомол

В школе в Строгине ни октябрятской, ни пионерской организаций не было. И когда я пришел в Тушино, то, перешагнув через пионерию, сразу вступил в комсомол. Это было в 1936 году. Принимали меня в члены ВЛКСМ в Красногорском райкоме комсомола.

Тогда нужно было не только устав знать назубок, но и фамилии, имена, отчества всех секретарей ЦК комсомола. Очень дрожали. На самом деле все оказалось не так страшно.

Мы все были активными комсомольцами. Я помню, когда были выборы в Верховный Совет – уже после принятия Конституции СССР 5 декабря 1936 года, – одним из кандидатов был Мехлис. Мне тогда было семнадцать лет, но меня уже обязали быть агитатором. На большом собрании в аэроклубе я говорил речь в поддержку Мехлиса. А в Строгине, где развесили плакаты с его биографией и портретом, какие-то хулиганы исправили вместо Мехлис – «Мехлисть». Все это спешно убрали.

В тушинской школе хорошо была поставлена спортивная работа. Обострение международной обстановки во второй половине 1930-х годов порождало ощущение надвигающейся войны. И нас готовили к этой войне.

На уроках военной подготовки нас обучали военному строю и командам, показывали, как пользоваться противогазом, знакомили с винтовкой, гранатой. В коридорах школы можно было видеть плакаты и стенды с изображением и муляжами оружия. Занятия военным делом на уроках совмещали с пробежками в противогазах, лыжными кроссами, общей физической подготовкой. Много стреляли в тирах.

Девушек готовили как сандружинниц: учили оказывать первую помощь раненым, накладывать шины, делать перевязки. Мы были первыми в Москве и области, кто сдал нормы на значок БГТО – «Будь готов к труду и обороне!». В почете были «значкисты» – ребята, на груди которых красовались значки БГТО, ГТО и «Ворошиловский стрелок».

Часто ходили на каток. Замечательный каток с теплыми раздевалками был построен около Тушина. Другой – рядом с аэроклубом. Ведь в те годы, когда строили заводы, одновременно оборудовали рядом с ними спортивные сооружения.

Спорт мы любили. Спортивная одежда была, конечно, очень примитивной. Например, лыжи я крепил на валенки. Как-то приехал я в школу, а мне ребята говорят, что надо ехать на соревнования в Красногорск – в команде не хватало одного лыжника. Я и поехал. В валенках. Через два дня узнаю, что занял там первое место среди юношей. Тут же меня пригласили в спортклуб, на заводе бесплатно выдали хорошие лыжи, лыжные ботинки, костюм. И три года – с 1936 по 1938-й – я выступал на соревнованиях и завоевывал первое место – был чемпионом Красногорской лыжни.

А как развивали спорт! Какие чемпионы появились! А почему? Да потому, что в каждой деревне – спортивная площадка: футбольное поле, турник. И это было доступно для всех. Там вся молодежь собиралась. Каждую субботу и воскресенье на спортплощадке было полно парней и девушек. Любимой игрой был волейбол.

Танцами мы не увлекались, а вот петь любили. Когда мы собирались попеть, к нам приходил наш учитель музыки. Он сам был молодым, лишь недавно окончил консерваторию, чудесно играл на пианино. На выпускном вечере он остался с нами на всю ночь и много играл – чувствовалось, что он весь жил в музыке…

Вот такие интересные и светлые страницы нашей довоенной прекрасной жизни.

Мы видели, что жизнь становилась все лучше. Да, она была трудной, но радостной. Для молодежи тогда все двери были открыты: каждый мог получить хорошее образование. Было бы желание. Причем за это ничего не надо было платить. Успевающий студент даже стипендию получал, отличник – повышенную.

Каждый мог бесплатно лечиться, платя гроши за лекарство. Страна избавилась от многих болезней, бывших бичом в старой России.

Была создана сильная Рабоче-крестьянская Красная армия, служить в которой было тогда почетно.

Стала развиваться автомобильная промышленность – и уже в 1925 году по Красной площади проехали первые автомобили АМО-3. Мы видели, что пятилетки выполняются.

Вот сейчас спорят, почему Сталина мы считали настоящим вождем. Ведь он мало говорил по радио. Его речь по поводу принятия Конституции – я ее слышал по радио – была очень вялой. Причем он говорил с большим акцентом.

Но все говорили вокруг: Сталин это решил, Сталин наметил… Мы знали, какие Сталин давал указания, какие выдвигает идеи. И мы видели, что они воплощаются в жизнь. Потому верили искренне, что Сталин – выдающийся деятель…

Авиационные праздники в Тушине

В довоенные годы стремительно развивалась современная авиационная промышленность. В то время заводы росли как грибы. У меня на глазах в Тушине были построены два авиационных завода, планерный завод, дирижабельный комбинат. Причем по тем временам – очень современные предприятия. Рядом с заводами построили аэроклуб.

Мы, мальчишки, наизусть знали имена наших прославленных летчиков – Валерия Чкалова, Владимира Коккинаки, Михаила Громова, Николая Каманина и многих, многих других. Возникла целая плеяда авиаконструкторов: Туполев, Микоян, Яковлев.

Рекорды авиаторов особенно всех поражали. Рядом со Строгином находился Тушинский аэродром, поэтому мы часто были свидетелями авиационных праздников-парадов. Сталин любил авиацию, заботился о ее развитии и сам приезжал на все авиационные праздники.

Однажды – это было в году 1937-м – решили показать мастерство советских летчиков. Зная, что Сталин после полетов может встретиться с пилотами, им всем выдали новую форму и новые хромовые сапоги на хорошей кожаной подошве. Полеты успешно завершались, когда один из летчиков, опытный ас и мастер парашютного спорта Машковский, при посадке не справился с управлением. Его самолет «клюнул» носом и сел на воду около пляжа.

Мы с другой стороны Москвы-реки наблюдали за этими полетами и увидели, как к берегу подъехала машина, из которой вышел Иосиф Виссарионович. К счастью, летчик не пострадал. Он поприветствовал Сталина, и они стали активно беседовать. Позднее я узнал содержание их диалога. На вопрос Сталина, что случилось, пилот ответил: