Читать книгу "Я – убийца - Себастьян Фитцек"

Адвокат включил воспроизведение и ожидал увидеть один из нелепых предупреждающих роликов, которые нельзя перемотать вперед и в которых грозят тюрьмой за нелегальное копирование последующего фильма.

Вместо этого изображение несколько раз дернулось, как в любительском видео из отпуска. Штерн нахмурился и приподнялся на диване. Неожиданно он узнал заснятое помещение, и это открытие полностью вывело его из полусна. Вдруг все вокруг исчезло из поля его восприятия. Штерн не ощущал ни бутылку, которая выскользнула у него из рук, ни ее кроваво-красного содержимого, которое уже полностью разлилось на белую рубашку. Все внешние раздражители отошли на второй план, и остались только он и телевизор. И даже тот изменился. Штерну казалось, что он смотрит не на экран, а вглядывается в пыльное окно, за которым находится комната, в которую он никогда больше не хотел входить. Когда камера приблизила изображение, Штерн испугался, что сошел с ума. Через секунду он был в этом уверен.

7

Зеленоватое изображение отделения для новорожденных замерло, когда он услышал искаженный голос:

– Вы верите в жизнь после смерти, господин Штерн?

Слова, доносившиеся из динамиков, звучали с металлическим оттенком, но все равно казались до жути осязаемыми. Роберту даже хотелось обернуться и удостовериться, не стоит ли их источник, из плоти и крови, прямо за ним.

После секундного ужаса он спустился с дивана и на коленях медленно подполз к телевизору. Недоверчиво коснулся наэлектризованной стеклянной поверхности и ощупал электронную надпись – указание даты, – словно это шрифт Брайля.

Но даже и без этой подсказки не было сомнений, когда и где сделана эта видеозапись: десять лет назад, в больнице, в которой Феликс появился на свет с розовыми щечками и которую покинул уже через сорок восемь часов с похолодевшими и посиневшими губами.

Пальцы Штерна скользнули к середине экрана. Его новорожденный малыш лежал в боксе из оргстекла, в окружении многочисленных детских кроваток. И Феликс был жив! Он шевелил хрупкими ручками, как будто хотел дотянуться до мобиле – декоративного украшения в виде облаков, которое Софи и Роберт смастерили из ватных шариков задолго до рождения сына и подвесили на металлический каркас кроватки.

– Вы верите в переселение душ? В реинкарнацию?

Роберт вздрогнул перед телевизором и подался назад, как будто дух его сына обращался лично к нему. Размытое изображение ребенка в светло-голубом «конверте» настолько взбудоражило все его чувства, что Роберт почти забыл о гулком голосе.

– Вы понятия не имеете, во что втянулись, не так ли?

Штерн, словно в трансе, покачал головой, как будто и правда мог общаться с анонимным оратором, который звучал как больной раком, вынужденный говорить с помощью ларингофона.

– К сожалению, я не могу вам открыться по причинам, которые вы вскоре сами поймете. Поэтому мне показалось наиболее целесообразным связаться с вами таким способом. Вы защитили свой дом, как настоящую крепость, господин Штерн. За исключением одного: вашего почтового ящика. Надеюсь, вы не злопамятны и не обиделись, что я подменил DVD и несколько нарушил ваш пятничный ритуал. Но поверьте мне: я сейчас покажу вам гораздо более захватывающие вещи, чем документальный фильм о жизни животных, который вы заказали.

Все это время Штерн пристально, не моргая, смотрел на Феликса, так что на глаза навернулись слезы.

– Тем не менее должен попросить вас особенно сконцентрироваться сейчас.

Когда формат кадра уменьшился, а лицо Феликса увеличилось, Штерн ощутил боль в животе, словно кто-то пнул его со всей силы.

Кто это снимал? И зачем?

Через секунду он был не в состоянии формулировать другие вопросы. Ему хотелось отвернуться, убежать в туалет, чтобы вместе с остатками скудного обеда очиститься от всех воспоминаний, но невидимые тиски удерживали его лицо в прежнем положении. И поэтому ему приходилось терпеть крупнозернистые изображения, на которых его сын открыл глаза. Широко. Удивленно. Недоверчиво. Словно догадывался, что его крохотное тельце скоро откажет. Феликс жадно ловил ртом воздух, задрожал и посинел, как будто подавился слишком большой костью.

Роберта стошнило на паркет. Когда спустя несколько секунд, прикрывая рот рукой, он снова взглянул на экран, все закончилось. Его сын, который только что еще дышал, смотрел пустым взглядом, приоткрыв рот, в камеру, которая снова показывала всю палату: четыре кроватки. Все заняты. И в одной было невыносимо спокойно.

– Мне очень жаль. Я знаю, что эти последние кадры Феликса были наверняка болезненными для вас.

Скрипучие слова резали, как лезвия.

– Но так было нужно, господин Штерн. Я должен сказать вам что-то важное. И я хочу, чтобы вы воспринимали меня всерьез. А сейчас я уже могу быть уверенным, что полностью завладел вашим вниманием.

8

Роберту Штерну казалось, что он уже никогда в жизни не сможет мыслить ясно. Прежде чем он осознал, что туманная завеса перед глазами – это слезы, которые текли у него по лицу, прошло какое-то время, рассчитанное и заложенное безжалостным голосом.

«Это правда произошло? Я действительно только что видел последние секунды жизни моего сына?»

Он хотел встать, вытащить DVD из проигрывателя, выбросить телевизор из закрытого окна и в то же время знал, что в таком шоковом состоянии не сможет даже поднять правую руку. Единственное движение, на которое еще было способно его тело, оказалось непроизвольным. Его ноги бесконтрольно дрожали.

«Кто делает это со мной? И зачем?»

Картинка на экране сменилась. Страх Роберта усилился.

Вместо отделения новорожденных появилось изображение заброшенной промзоны, где он вчера ждал Карину. Съемка велась некоторое время назад, в солнечный весенний или летний день.

– Вчера во второй половине дня вы нашли труп на территории этой бывшей фабрики по производству красок.

Голос сделал паузу. Штерн моргнул и узнал сарай для хранения инструментов.

– Мы очень долго этого ждали. Пятнадцать лет, если быть точным. Мальчик действительно говорит правду. Спустя такое длительное время мы вообще-то рассчитывали на какого-нибудь бродягу или собаку, которая случайно обнаружит тело. Но вместо этого пришли вы. Целенаправленно. В сопровождении. И поэтому вы сейчас в игре, господин Штерн. Хотите того или нет.

Камера повернулась на триста шестьдесят градусов и быстро показала безымянный небольшой грузовик рядом с ветхими зданиями, затем сфокусировалась на сгоревшей постройке, куда Роберт последовал за Симоном несколько часов назад.

– Я хочу узнать от вас, кто убил человека, которого вы нашли вчера в этом подвале.

Штерн растерянно покачал головой.

«Что это значит? При чем тут Феликс?»

– Кто забил до смерти этого мужчину? Для меня это вопрос безотлагательной важности.