Читать книгу "Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник) - Марджери Эллингем"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну надо же, это от Маркуса! Настоящая телеграмма из Кембриджа. Наверняка стоила целое состояние. Слушайте: «Бери Джойс и быстро сюда. Произошло нечто ужасное. Буду признателен за профессиональную помощь. Для тебя уже готовят комнату. Читайте вечерние газеты – “Комету”, например. Маркус».
Джойс вскочила и заглянула ему через плечо.
– «Произошло нечто ужасное…» – хрипло прочитала она. – Боже, что случилось? Что случилось?
Кэмпион обернулся к Лаггу, который стоял на пороге и наблюдал за происходящим с явным профессиональным интересом.
– Ответа не будет. И выскочите, пожалуйста, на улицу – купите свежий номер «Кометы».
– Экстренный выпуск уже ждет на кухне, – величественно произнес мистер Лагг. – И я даже догадываюсь, какая вам нужна страница. Одну секундочку.
Спустя две минуты он вернулся.
– Вот.
Лагг указал пальцем на первый абзац передовицы. Джойс и Кэмпион вместе прочли заголовки:
ЗАСТРЕЛЕН ПЛЕМЯННИК ИЗВЕСТНОГО УЧЕНОГО
ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ НАЗАД
Кембридж, четверг
(Репортаж нашего специального корреспондента)
Тело мужчины со связанными руками и ногами и пулевым отверстием в голове извлекли сегодня утром из реки Гранты неподалеку от университетских купален. Вскоре личность утопшего опознали: им оказался мистер Эндрю Сили, племянник покойного доктора Фарадея, возглавлявшего в прошлом колледж Святого Игнатия. Десять дней назад мистер Сили ушел из своего дома на Трампингтон-роуд и не вернулся. Полиция графства Кембриджшир еще не решила, обращаться ли к Скотленд-Ярду за помощью в расследовании дела, которое имеет все шансы стать одной из самых громких сенсаций этого года.
Как эксклюзивно сообщалось в предыдущем выпуске нашей газеты, труп был найден двумя индийскими студентами Университета.
«Нечто ужасное…»
– Если можно, я выйду здесь. Мы приехали.
Слова эти Джойс виновато пробормотала на ухо мистеру Кэмпиону, когда его престарелый «Бентли» мчался по Лондон-роуд навстречу башням и шпилям пустовавшего в каникулы Кембриджа. Мистер Кэмпион послушно затормозил и с любопытством взглянул сквозь кованые ворота на величественную темную махину старого дома, стоявшего за высокой стеной.
На бледном лице мистера Кэмпиона обозначилось удивление.
– Снаружи он ничуть не изменился.
– Да и внутри тоже. Что-то в нем есть… жуткое, не находите?
К облегчению Джойс, удивительный молодой человек принял ее слова в высшей степени серьезно – или, по крайней мере, сделал вид. Он вновь повернулся к дому и несколько секунд задумчиво его разглядывал.
Особняк почти целиком был погружен в темноту, если не считать сияющего над входной дверью желтого полукруга, но даже в туманных сумерках все можно было хорошо рассмотреть. Построенный в начале прошлого века внушительный дом в форме буквы «Г» c остроконечной крышей, маленькими окошками и увитыми плющом стенами действительно выглядел мрачно и неприветливо. На фоне ночного неба вырисовывались фантастические силуэты кедров. Строго говоря, ничего жуткого в особняке не было, но от его мрачных царственных стен и слепых, наглухо задернутых окон веяло холодом.
Мистер Кэмпион взглянул на девушку.
– Может, сперва заедете со мной к Маркусу?
Она помотала головой.
– Нет-нет, я должна вернуться. Они без меня как без рук, такие беспомощные… Сейчас наверняка сидят и ждут, когда им принесут грелки. До свидания. Спасибо, что согласились приехать.
В следующий миг она выскочила из машины и поспешила к воротам, а оттуда – по подъездной аллее к особняку. Он дождался, пока откроется входная дверь: яркий прямоугольник света загорелся в темноте и тут же проглотил Джойс целиком. Только тогда Кэмпион поехал дальше, в город.
Густой болотный туман окутал всю долину. Большой автомобиль Кэмпиона осторожно полз по узким улочкам, призрачным и совершенно безлюдным, если не считать двух-трех пешеходов, спешивших укрыться от влажного промозглого воздуха в домашнем тепле. Кэмпиона невольно постигло разочарование: то был совсем не его Кембридж, не шумный студенческий город, а холодная средневековая громада, под резными каменными портиками которой таились лишь запертые двери.
Свернув с Квинс-роуд на небольшую аккуратную Соулс-корт, он обнаружил, что площадь также полностью погружена в темноту, хотя все дома на ней жилые. Это был последний английский оплот обособленности, где еще не успел прижиться современный кодекс добрососедства. Ставни на окнах плотно закрывали – не столько затем, чтобы укрыться от любопытных взглядов, сколько из вежливого желания не смущать окружающих и знакомых какими-либо проявлениями своей частной жизни.
Изящный фасад дома времен королевы Анны, к которому подъехал Кэмпион, был так же черен, как и фасады всех соседних домов. Ни единый лучик света не просачивался сквозь старомодные деревянные ставни.
Молодой человек вышел из машины и позвонил в железный колокольчик. Почти сразу в коридоре раздались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и на него повеяло странным, ни с чем не сравнимым ароматом порядка и уюта – мебельным лаком, теплом и табачным дымом. Перед Кэмпионом стояла высокая тощая горничная преклонного возраста и в строгой форме, вид которой не претерпел никаких изменений в связи с недавней эмансипацией женщин. Современному человеку ее кружевной накрахмаленный чепец показался бы головным убором далекой древности.
Горничная одарила гостя единственной невыразительной улыбкой.
– Мистер Кэмпион, – сказала она. – Мистер Маркус ждет в столовой. Для вас подали холодный ужин.
Кэмпион, слегка потрясенный тем, сколь мало изменился домашний уклад Фезерстоунов за минувшие десять лет, с учтивой улыбкой снял пальто и шляпу.
– Как ваш ревматизм? – спросил он, не сумев выудить из глубин памяти имя горничной, но зато вспомнив про ее недуг.
В награду за его чуткость на щеках горничной появился бледный румянец.
– Да все никак не отпустит, сэр.
С этими словами она скрылась в коридоре, обитом деревянными панелями: лишь похрустывал ее белый фартук да стучали по плитке каблуки тяжелых туфель. Кэмпион последовал за ней и секундой позже вошел в столовую, где увидел своего давнего приятеля.
Маркус Фезерстоун сидел у камина на стуле с высокой спинкой. Он встал и с улыбкой шагнул навстречу Кэмпиону. Ему было лет двадцать восемь, и внешний облик выдавал в нем человека определенного круга, воспитания и возраста. Костюм сидел хорошо, однако был свободного кроя, вьющиеся рыжевато-каштановые волосы слишком отросли и непокорно торчали в стороны – словом, во всем чувствовалась сознательная небрежность и попытка казаться старше. Маркус Фезерстоун мог похвастаться сухой аскетичной красотой, но сейчас, несмотря на смутное чувство собственного превосходства, он явно был на грани паники.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник) - Марджери Эллингем», после закрытия браузера.