Читать книгу "Второе пророчество - Татьяна Устименко"

Многие из нас категорически недовольны тем миром, в коий все мы приходим согласно прихоти судьбы и по глупости безответственных родителей, не заручившись на то его милостивым дозволением. Наш мир чрезвычайно суров к слабым, зато благосклонен к храбрым. Но более всего достается от него тем, кто не смиряется с жестоким произволом слепого фатума, желая самостоятельно вершить свой нелегкий земной путь. Участь любого человека тяжела, а его дорога, пролегающая сквозь всевозможные жизненные перипетии, усыпана отнюдь не розами. А уж если ты настолько разочаровался в окружающей действительности, что вознамерился изменить ее сообразно своим взглядам и принципам, то будь готов противостоять мощнейшим ударам судьбы, способным значительно умерить обуревающий тебя энтузиазм. Мир — сильный противник, и без боя он не сдастся, а поэтому начни с малого — попробуй изменить себя. Если ты устал от преследующих тебя невезений, погряз в неудачах и набил немало шишек с синяками, то не торопись сдаваться и ставить на себе крест. Просто нужно подойти к зеркалу и громко произнести вслух, взывая к гордости и смелости, беспробудно спящим долгие годы в глубине твоей души: «Я уже устал считаться никем и ничем. Отныне я сознательно становлюсь самым умным, красивым, везучим и так далее! (Выбранное качество подчеркнуть проникновенной интонацией.) И в моем благородном устремлении мне теперь не помешают ни война, ни экономический кризис, ни лень. Аминь!»

И вот после того, как ты бросишь курить, запретишь себе есть после шести вечера, приучишься делать ежедневную зарядку и привыкнешь обливаться холодной водой, то можешь адекватно проанализировать пройденный этап и признать: программа минимум — выполнена. Ты себя усовершенствовал. Теперь настала пора засучить рукава, мобилизовать силы и переходить к программе максимум — начинать переделывать мир.

Вечерело. Снег безостановочно лепил в окна, присыпая внешние карнизы уютными сугробиками. Прижавшись носом к стеклу, я с любопытством всматривалась в спешащих по улице людей, занятых приятными предновогодними хлопотами. С высоты седьмого этажа они напоминали мне трудолюбивых муравьев, тащивших набитые продуктами сумки и забавно сплющенные, втиснутые в прозрачный целлофан елки. Наверное, единственный праздник, вера в который не проходит с возрастом, — это Новый год. Надежда на чудо неистребимо живет в наших сердцах, заставляя загадывать желания, вслушиваясь в размеренный бой кремлевских курантов. И разница заключается лишь в том, что в десять лет это желание запивается шипучкой «Буратино», а в двадцать — сладким, холодно ломящим зубы шампанским. Да еще Дед Мороз все больше выпадает из образа абстрактного седобородого старика, приобретая зримые черты обнаженного Брэда Питта…

Красный Галкин «феррари» затормозил у моего подъезда. Подруга распахнула переднюю дверцу автомобиля и энергично выпрыгнула на утоптанный снег, немедленно воткнувшись в него своими высоченными каблуками. Добродушно усмехаясь, я наблюдала, как она кокетливо запахнула полы короткой норковой шубки и вывалила из багажника огромную полосатую сумку, сразу же становясь похожей на таджикского челнока с вещевого рынка.

Лифт конечно же не работал… Беззлобно переругиваясь, мы тащили неподъемный баул с этажа на этаж.

— У тебя там что, кирпичи? — с надсадным пыхтением возмутилась я, пихая сумку ногой.

— Не у меня, а у тебя, — хитро прищурилась Галина. — «Три орешка для Золушки», помнишь этот фильм?

— Угу, — неразборчиво буркнула я, вспоминая нас, тринадцатилетних сопливок, млеющих от обтянутой белыми колготками загадочно бугрящейся промежности до неприличия красивого чехословацкого актера, исполнявшего роль принца. — А хрустальную туфлю ты мне тоже привезла?

— Пфе! — небрежно отреагировала подруга. — Бери выше — фирменные итальянские сапоги. Все равно без дела валяются, мне у них голенища узкие… Это ведь только тебя, — она с завистью покосилась на мои мослы, — даже в Освенцим без справки примут!

Мы дружно рассмеялись.

А десять минут спустя мы уже сидели за празднично накрытым столом и Галка капризно воротила нос от не доставшегося Вадиму балыка:

— Ой, я же на диете!

— Лопай давай, все равно выбрасывать! — командовала я. — Знаю я твою диету: в понедельник — огурчик, во вторник — помидорчик, в среду — кремация…

Подружка смешливо фыркала в бокал с мартини и послушно ела.

— А теперь не грех и делом заняться! — Галина усадила меня спиной к зеркалу и взяла пальцами за подбородок, придирчиво поворачивая мое лицо из стороны в сторону и рассматривая опытным взглядом профессионала. — И чего ты столько лет себя почем зря гробила, не развлекалась, не наряжалась? — Вопрос прозвучал риторически.

Я покаянно хмыкнула:

— Женщина почти беспомощна, пока у нее не высохли накрашенные ногти… Хотя, — я демонстративно набычилась, — при желании, от любого мужика всегда отбиться можно!

— Если есть желание, то зачем отбиваться? — Галка недоуменно пожала пухлыми плечами.

Я показала ей язык.

— Значит, так, — глубокомысленно рассуждала подруга, пропустив мимо ушей мои оправдательные сентенции и глупые выходки, — черты лица у тебя явно не русские, а скорее — европейские. Вон носик какой аккуратный: тонкий, кончик чуть приподнят, ниже переносицы — горбинка. Не то что мой шнобель! — Галина игриво ущипнула меня за нос. — А лицо худое, поэтому открытый лоб придает тебе нечто лошадиное, делая похожей на Ксюшу Собчак. Но это мы исправим, выстрижем челку! — В ход немедленно пошли филировочные парикмахерские ножницы.

Я безропотно отдавала себя на растерзание…

— Дальше поступим так… — увлеченно бубнила непризнанный стилист, выкладывая на стол кучу косметики. — Ты белокожая и светловолосая, золото тебе не пойдет. Уши проколоты, а серьги не носишь. — В мои мочки тут же вдели два широких чеканных серебряных кольца. — Теперь макияж. Немного серых теней на внешний угол глаза и серебристых — под бровь. Тонкая черная подводка… То-о-онкая, я говорю, мы же из тебя не царицу Нефертити делаем! Ну и глазищи у тебя, Ева! Ни у кого больше таких не встречала, а уж баб в наш салон ходит — будь здоров! Они же у тебя почти черные, вон — зрачка не видно… Ну прямо как у колдуньи! Ресницы красим серой тушью, брови — тоже серым карандашом. Немного румян и розовая перламутровая помада! А теперь вот эти брюки… — Из ее бездонной волшебной сумки появилась гора тряпок…

Я, словно сомнамбула, покорно надевала каждую подсунутую мне вещь…

— Ну все! — довольно изрекла Галина и подтолкнула меня к зеркалу. — Любуйся!

Я глянула на себя и потрясенно взвизгнула. В моей затрапезной прихожей стояла прекрасная незнакомка!

Мужчины, помните: есть женщины некрасивые, которые даже не догадываются о своем уродстве. Избегайте их, ибо они глупы. Есть женщины некрасивые, понимающие степень своего безобразия. Пожалейте их, потому что они несчастны. Есть женщины красивые, не признающие силу своей привлекательности. Они скромны — помогите им. А есть красавицы, полностью осознающие весь блеск своей красоты. Они в помощи не нуждаются, ибо сами решают — что, когда и как им с вами делать…