Читать книгу "Напиток мексиканских богов - Елена Логунова"

– В таком случае я попросил бы вас покинуть мою кровать, – мило улыбаясь, сказал незнакомец.

– В каком смысле? – растерялась я.

– В прямом. Вы залегли в спячку в моей постели. В принципе, я не против предоставить ночлег милой даме с хорошими манерами, но это, кажется, не про вас. Вы так нагло вломились в мой номер и так решительно выгнали из него меня! – уже откровенно потешался мужик.

Я протерла глаза и осмотрелась, проверяя шокирующее заявление, что данный номер не является моим. В убранстве помещения никаких отличий не было – те же полосатые обои, тот же синий ковер, те же пестрые шторы и покрывало. Только флаконов и баночек с кремами на подзеркальном столике не видать, и кроватей не две, а всего одна, большая.

Я соскочила с нее, спотыкаясь, пробежала по ковру и выглянула за дверь: цифры на стене рядом с нею складывались в комбинацию, немного отличающуюся от той, которая была записана в моей карточке гостя.

– О боже! – я обернулась к настоящему хозяину номера и молитвенно прижала руки к груди. – Ради всего святого, простите меня! Не понимаю, как я могла так ошибиться! Мне очень стыдно, простите!

– Простите – и все?

Тут в моей памяти, все еще затуманенной алкогольными парами, наступило прояснение, и я вспомнила, что выгнала из номера не только этого мужика, но и каких-то полуголых девиц, раздевшихся явно не для того, чтобы спастись от перегрева. Мгновенно возникшая мысль о том, что в качестве компенсации за испорченный праздник жизни обиженный незнакомец может потребовать определенных услуг от меня, парализовала Нюню и мобилизовала Тяпу:

– А чего вам еще? Медаль на шею?!

Не дожидаясь реакции на этот откровенно хамский выпад, я выбежала из чужого номера и заскочила в свой (предварительно убедившись, что на этот раз циферки у двери правильные). Циферки были те, что надо, но дверь оказалась не заперта, и в помещении царил такой беспорядок, что я усомнилась – а туда ли я попала?

– Мамочка моя! – ахнула Нюня. – Ну, Раиска дает!

Гардероб был распахнут, чемоданы открыты, а их содержимое валялось на полу. Картина была жуткая, но мне уже случалось видеть нечто подобное в студенческие годы, когда мы с подругой вместе жили в общежитии. Если Райка, собираясь на свидание, в спешке не могла найти в нашем общем шкафу нужную ей вещь, она бесцеремонно вываливала на пол содержимое всех полок. Тогда уютная девичья комната превращалась в подобие вещевого склада Армии спасения, разбитого шальным артиллеристским снарядом, а наводить порядок потом приходилось мне одной.

– Хоть бы дверь закрыла перед уходом, шалава! – ворчала Нюня, пока я собирала и складывала на место свои и Райкины одежки.

Я с большой степенью вероятности угадывала, как развивались события: очевидно, постельная битва за каравай Райку отнюдь не измотала, и она унеслась на другое свидание, а потом – после перемены декораций и костюма – еще и на третье, причем ужасно спешила.

– И тут ее как раз можно понять, – вступилась за торопыгу Тяпа. – Ты ведь уже знаешь, что по части постельных дел конкуренция в этом отеле невероятно высокая!

Кое-как – без особого усердия – я привела в относительный порядок наше временное обиталище, после чего твердо вознамерилась объявить отбой и отправиться, наконец, на боковую. Я умылась, переоделась в пижамку, нанесла на лицо косметическую масочку из голубой глины – и тут обнаружила, что входная дверь не запирается: что-то случилось с замком.

– Вот ведь гадство какое! – забубнила Тяпа.

Она была еще дееспособна, а вот неженка Нюня нас уже покинула. Мне тоже страстно хотелось обнять подушку, только боязно было спать с открытой дверью. Борясь со сном и подступающими слезами досады, я потерла глаза и от нечего делать позвонила дежурной по этажу. Эта добрая женщина участливо выслушала плаксивый рассказ о том, как страшно мне, одинокой усталой бедняжке, погружаться в объятия Морфея в номере с испорченным дверным замком, и пообещала что-нибудь придумать.

Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.

– Открыто! – крикнула я, не сумев в полной мере скрыть свою досаду по этому поводу. – Войдите!

– Войду, и еще как! – игриво шевеля бровями и бицепсами, пообещал смазливый юноша атлетического телосложения.

Его выразительная пантомима мне не понравилась.

– Вам чего, товарищ? – с подозрением спросила я, собирая в пучок на горле воротник пижамы.

– Чего изволите! – сказал он. – Я все могу.

– И замок починить?

– Какой замок?

Юноша воззрился на меня с нескрываемым удивлением. При этом взгляд его сфокусировался в районе моего пупка, где не имеют никаких запорных механизмов даже заводные куклы.

– Может, он думает, что ты в лучших средневековых традициях носишь под пижамой железный пояс верности? – некстати развеселилась Тяпа. – И это у него неисправен замок?

– Послушайте, товарищ! – сердито сказала я. – Я не знаю, кто вы такой…

– Можешь звать меня Андрюшей, – без приглашения внедряясь в номер, ласково предложил товарищ. – Хотя для тебя я буду кем угодно.

– Дорогой Кто Угодно! А не пошел бы ты… – я не закончила начатую фразу, вовремя сообразив, что матерный посыл игривый юноша может истолковать буквально, и тогда мне снова придется отбиваться от жадных мужских рук ногами. – Туда, откуда пришел! Мне сексуальные услуги не нужны.

– Это нужно всем! – взглянув на меня с ласковой жалостью, убежденно сказал Андрюша.

– Такое ощущение, что для секс-тружеников в этом отеле проводились внутрикорпоративные семинары по улучшению продаж! – не без уважения пробормотала разбуженная Нюня. – Смотри-ка, какие они все тут настойчивые!

А изобретательная Тяпа шепотом посоветовала:

– Если хочешь от него отвязаться, скажи, что тебя не интересуют мужики, потому что ты лесбиянка! Судя по реакции девицы Кати, такие узкопрофильные специалистки у них тут редкость.

Это сработало: узнав о моей нетрадиционной ориентации, ласковый хлопчик Андрюша загрустил и удалился. А я подперла незакрывающуюся дверь тяжелым комодом и, окончательно исчерпав жизненные силы этим оригинальным физкультурным упражнением, завалилась спать.

Леву разбудило нудное писклявое нытье, исполненное такой безнадежной тоски, что ее можно было простить только будильнику, надорвавшемуся в тщетной попытке пробурить бронированные барабанные перепонки хозяина.

– Чтоб ты сдох! – пробормотал Лева.

Не открывая глаз, он охлопал тумбочку и с третьей попытки попал-таки по будильнику, но нервирующее завывание не прекратилось. Лева разлепил ресницы и увидел, что будильник ни при чем. Пищал и ныл кот, застрявший в слишком узкой для него щели двойной оконной рамы.

– Чтоб ты сдох! – гораздо более энергично повторил Лева, кособоко поднимаясь с постели.