Читать книгу "Любовь и горы - Ким Уолен"

– О, мне еще готовить проклятый завтрак, – ворчала Гейл, не слишком сдерживая себя. Она ковыляла вокруг палатки и хромала от боли в ноге. Не сняв футболку, в которой спала, она натянула бюстгальтер под нее. Одевшись, Гейл поворчала еще немного, роясь в походной сумке в поисках неуловимого рулона туалетной бумаги. Наконец она схватила рулон, натянула сапоги, расстегнула полог палатки и выскочила в утреннюю свежесть. Оглядевшись, она взяла совок и направилась за палатку к роще. Теперь ей было совсем плохо. Дорого бы она дала за то, чтобы все оказалось дурным сном. Она не могла спать, хотела в туалет, должна была готовить завтрак для оравы ковбоев, и каждая мышца после вчерашней тряски на лошади напоминала о себе. И вдобавок ей все время снился Билл Уинчестер, этот неотесанный ковбой! Наконец Гейл остановилась за хвойным деревом, оно было неохватное и давало много тени, – то, что надо. Она бросила туалетную бумагу и выкопала ямку по инструкции. Расстегнув пояс, потом молнию, она спустила джинсы до бедер.

Сзади хрустнула ветка. Гейл оглянулась и подтянула штаны. Застегиваясь на ходу, Билл вышел из-за другого большого хвойного дерева. Гейл перевела дыхание. Он повернулся и, кажется, смутился.

– Доброе утро. – Он церемонно поклонился.

– А не пошли бы вы…

Он покорно удалился, насвистывая. Гейл подождала, пока он скрылся, чтобы заняться своим делом.

Когда она вернулась к палатке, ее настроение нисколько не улучшилось. Зайдя за палатку, она плеснула воды на лицо, вымыла руки, почистила зубы. Если бы она могла принять душ. Она утомилась от этих неудобств. Шел только второй день.

Она неохотно направилась к походной столовой.

– Доброе утро.

– Привет, Гейл, – сказала Шелби.

Она и Мак сидели за походным столом и потягивали кофе из дымящихся чашек. Гейл приблизилась и села.

– Я вижу, ты не сказал доброе утро, – проворчала она, взглянув на Мака.

– Взбодрись, Гейл, – очень весело ответил он. – Сегодня прекрасное утро.

– Уж конечно. – Она огляделась вокруг. – Чего же здесь прекрасного?

Зевая, она вытянула руки на стол, опустила вниз голову и закрыла глаза.

– Кофе еще остался? – Кто-то погладил ее по руке. Она догадалась, что это Шелби. – Я налью тебе немного, – сказала подруга.

– Ты лучше бы… Знаешь, ты виновата во всем.

– Успокойся, Гейл. Ты прекрасно отдыхаешь, не так ли?

Гейл открыла один глаз и приподняла бровь.

– О да, Шелби. Я отлично провожу время. Это может сравниться разве что с поездкой за покупками на родео.

Шелби поставила металлическую чашку для кофе перед ней, и Гейл поднялась.

– Ты никогда не делала покупки на родео, так откуда ты знаешь, сколько удовольствия это приносит?

Гейл хлебнула кофе и скривилась от горячей температуры. Она хлебнула еще глоток черной бурды и закрыла глаза. Тепло разлилось по телу, и она не могла не признать, что это было неплохо.

– Гейл, знаешь, тебе нужно готовить завтрак.

Она сидела с закрытыми глазами и потягивала кофе.

– Ковбои ждут не дождутся хоть чего-нибудь.

– Гейл, я развел огонь для кофе час назад, – вставил Мак. – Ну и устроят они тарарам, если не учуют запах шипящего бекона. Может, мне лучше пойти и подбросить еще дров? – Он встал.

Гейл резко поставила чашку. Часть кофе пролилась ей на руку.

Она посмотрела на Мака.

– Я приготовлю проклятый завтрак. – Она поднялась, забирая свой кофе с собой. Мак помешал угли и добавил еще керосина.

Гейл вытащила бекон, картофель, яйцо и замороженное печенье, разложила на разделочном столе. Она разогревала большую железную сковороду на плите, когда кто-то подошел сзади.

– Почему не готов завтрак? – Голос был твердый, невозмутимый, и ей не надо было догадываться, кому он принадлежит. Гейл не отрывала взгляда от пакета с беконом, с которым она возилась, и прерывисто дышала. Она не повернулась – не смогла это сделать.

– Я готовлю.

– Уже больше шести. Нам надо было бы уже поесть.

Гейл ощущала дыхание Билла сзади на шее. Оно было горячее, влажное.

– Я проспала, – ответила она, все еще стараясь отделить кусочки бекона. Не могла же она объяснять ему, как ей привиделось, что он забрался в ее спальный мешок. Ей хотелось казаться столь же невозмутимой, как и он. Она должна спокойно готовить завтрак.

Если б она только могла открыть проклятый бекон! Гейл потянулась за кухонным ножом.

– У вас пятнадцать минут, мисс Мартин.

Гейл повернулась и посмотрела Биллу в глаза:

– Вы что, не видите, я стараюсь? Почему вы не можете оставить меня в покое? Я приготовлю этот дурацкий завтрак.

Шагнув вперед, Билл положил пальцы на нож.

– Будьте осторожны с этим.

– Да, – отрывисто бросила она.

– Дайте его мне.

– Он мне нужен, чтобы открыть бекон.

– Я сказал, дайте.

Гейл следила за его взглядом.

– Возьмите.

Он взял, потом встал сзади и разрезал пакет с беконом. Потом бросил нож и пакет на разделочный стол.

– Вот.

Его взгляд пронзил Гейл. Она стояла не двигаясь, и он тоже не шевелился. Она подумала, что он не так уж и злится. Ну, если бы он ненадолго оставил ее в покое, она положила бы бекон на сковородку.

– Спасибо. А сейчас, если вы посторонитесь, я буду очень… – Она не договорила. Билл молчал, пожирая ее глазами.

– Я ожидаю завтрак к пяти тридцати каждое утро, мисс Мартин.

– Тогда мне нужно, чтобы кто-нибудь будил меня. Видите ли, у меня нет будильника, и я не привыкла вставать с петухами.

Он сделал шаг вперед и наклонился ближе.

– Хотите, чтобы я сам будил вас? – спросил он, наклоняясь ближе, чтобы слышала только она.

Гейл остолбенела от такой смелости. Отступив назад, она отрывисто бросила:

– Уж как-нибудь обойдусь.

– Тогда впредь готовьте пораньше. Я ожидаю…

Она добавила:

– Что ожидаете, то и получите.

Он нахмурился:

– Я ожидаю, Гейл, что когда женщина берется за такую ответственную работу, как приготовление пищи для туристов и персонала, она встанет вовремя. Если она знает свои обязанности.

Гейл сощурилась.

– Я не знаю, что вы подразумеваете.

– Я подразумеваю – я уже говорил – вы не подходите для нашей экспедиции.

Гейл взвилась. Она не отдавала себе отчета.

– Для вашей экспедиции! Ха! Много на себя берете! Я приготовлю такое, что вашим ковбоям и не снилось. В этих условиях… – Она перевела дух. – Дайте мне сорок пять минут.