Читать книгу "Повелитель стали - Виктор Зайцев"

Дело оказалось легче, чем он предполагал, лесная земля копалась легко, и главной трудностью оказалась запруда ручья. Зато к 22 июня в пяти метрах от дома протекал весело журчащий ручей. День летнего солнцестояния Белов решил отметить сладкой негой возле ручья в окружении цветущих посадок. Тогда же он испробовал первые огурцы и помидоры. Даже без масла и хлеба это был райский обед для него, почти месяц сидевшего на остатках картошки, разбавляемых рыбой.

«Жизнь налаживается, – думал он, допивая последний чай у открытого окна второго этажа. – Что ещё надо для человека, чтобы встретить старость?»

– А надо ещё жену и павлинов, хотя без павлинов можно вполне обойтись. Без жены или любовницы будет сложно, особенно долгими зимними вечерами, – ответил сам себе Белов и покрылся холодным потом, представив, что людей здесь нет. Эта проблема сразу показалась сложнее, чем отсутствие соли и масла. «Надо искать людей, чёрт с этими посадками», решил он. Весь последующий день был посвящён размышлениям о способах женитьбы или приобретения женщины. Конечно, где-то в восьмидесятых годах двадцатого века начинающий опер женился, как любой нормальный мужчина, и двое его детей уже учились в институте. Но к сорока годам, видимо, под влиянием работы в уголовном розыске, где каждый второй был разведён, к внебрачным связям мужчина стал относиться значительно спокойнее. Да и практически все его гражданские ровесники были разведёны и женаты по второму и третьему разу.

Учитывая достаточно малую вероятность возвращения домой, он решился поискать женщину для совместного проживания, чтобы не стать сексуально озабоченным от воздержания маньяком. Привыкший к постоянному риску, бывший оперативник устал от скучной хозяйственной работы последних недель, в душе возникло привычное чувство опасности, непредвиденных ситуаций, теперь он не думал о возможном риске. Решение отплыть в неизвестность придало уверенности и, как ни странно, обрадовало отставного подполковника. Теперь все его мысли были направлены на предстоящую разведку, как минимум, и женитьбу, как максимум. От этого, казалось, даже прибавилось сил, а в голове начали прокручиваться вероятные сценарии действий.

Вспоминая рассказы Джека Лондона и романы Николая Задорнова, Белов подумал о приобретении женщины у местных племён. Отдавать карабин и два одеяла жутко не хотелось[1], и он очередной раз осмотрел дом в поисках платы за женщину. Выбрал из двадцати охотничьих ножей пару с самыми отделанными рукоятками и ножнами, старый армейский китель с блестящими пуговицами, маленькое зеркало из пяти найденных да хрустальный кубок из десятка стоявших в серванте. Решив остальной калым выбрать при отъезде, потенциальный жених взялся за изготовление лодки. Мысль плыть на двухместной резинке он отбросил сразу, сватовство могло перейти в грабёж со смертельным исходом.

При осмотре оставшихся в сарайке досок он загрустил и принялся за разборку всех ставней первого этажа, где второпях использовал первые попавшиеся доски, как правило, самые добрые. Аккуратно снял все прибитые доски с окон первого этажа и заменил их струганными жердями, посаженными на деревянные шпунты. Из самых подходящих досок и обрезков фанеры после недели работы, перемежаемой быстрой прополкой, получилась чудовищно некрасивая, но надёжная плоскодонка длиной до шести метров с бортами внахлёст, вместо пакли утыканная мхом, за которым Белов плавал на резиновой лодке на другой берег Бражки. Проверив лодку на плаву, он решил, что свататься на ней неудобно, надо придать товарный вид. Ещё два дня ушли на обстругивание лодки топором и рубанком и покраску её в зелёный цвет, именно такая краска нашлась в чулане.

Первого июля Белов решился отплыть на поиски женщины, про себя он не называл её женой, мечтая прожить с ней зиму, а там видно будет. Одевшись по-дорожному, жених загрузился выбранным калымом, куда добавил горсть мелочи для монистов (они наверняка будут востребованы), пару юбок из блестящей ткани. Почему-то в мыслях укрепилась уверенность, что кругом живут люди, причём именно первобытнообщинным строем. Вот появилась такая уверенность, и всё тут. Для себя он взял ещё два ножа, топорик и карабин со стёсанным прикладом. На карабин приспособил крашенный в коричневый цвет чехол из пенопласта, который придавал оружию мирный вид толстого посоха. Самым приятным сюрпризом в такой маскировке была возможность стрельбы с глушителем без снятия чехла. Жаль, пришлось, в целях маскировки, испортить приклад карабина, стесав его до толщины рукоятки. Попрощавшись с домом, запер двери, проверил прочность ставней и отправился за женой.

По течению речки Бражки, теоретически должной впадать в другую реку – Сиву, и далее в Каму, лодка шла тяжело, но достаточно споро. Бортовые вёсла Белов решил не трогать, уселся на корме и управлял рулевым веслом. Впервые он отплыл от дома дальше, чем на пятьсот метров, и побаивался, что лодка, получившаяся с большой осадкой, почти тридцать сантиметров без нагрузки, но обещавшая стать достаточно грузоподъемной, застрянет где-нибудь на перекате.

Раннее июльское утро обещало жаркий сухой день, и от реки поднимался густой пар, который создавал наглядную иллюстрацию круговорота воды в природе. Белов с детства всегда удивлялся, что нашим предкам приходили в голову дебильные теории о дожде, который изливает бог из лейки, и тому подобные идеи. Явно эти мысли могли прийти только городскому или монастырскому затворнику, который не видел или забыл утро на реке. Лёгкие облачка тумана прямо на глазах поднимались вверх небольшими струйками, словно стекая к небу. И тут же, на высоте пары сотен метров из улетевшего вверх тумана, буквально за секунды, собирались облачка, отплывая в сторону, по ветру. Никаких учителей природоведения не надо. Вот он, круговорот воды в природе, нагляднейший пример.

Вопреки опасениям, после слияния с небольшой речушкой Тарпаном Бражка стала гораздо больше, чем во времена беловского детства, и потекла быстрее. Заторов из упавших деревьев на реке не было, видимо, половодье снесло весь мусор. Плавание постепенно превратилось в путешествие по заповеднику, так много оказалось животных в паре километров от жилища человека. Слегка подрабатывая рулевым веслом, путешественник практически оставался неподвижным, не пугая многочисленных копытных, пасущихся по берегам реки. Кого только не увидел он в тот день, саванны Африки отдыхают! Стайки кабанов были самыми невозмутимыми, не обращали на лодку с человеком никакого внимания. Благородные олени и лоси останавливались, рассматривая его крупными чёрными глазами, но не убегали, провожая лодку взглядами. Небольшие олени, похожие на кабаргу, козлы с рогами, явно горные, какие-то косули, дикие лошади, даже зубры. И всё это многообразие на протяжении двадцати-тридцати километров вдоль реки.

Причем это лишь копытные животные, не считая вездесущих выдр, бобров, многочисленных водоплавающих птиц, цапель, коршунов, кружащих над головой. Рыба, казалось, сама запрыгивает в лодку, так откровенно выскакивали из воды здоровенные голавли. К обеду Белов доплыл до слияния Бражки с Сивой. За это время он успел наглядеться на такое, что чувствовал себя новым Ливингстоном, и не удивился бы при появлении бегемота или крокодила. А после слияния с Сивой река достигла ширины почти полусотни метров, и хвойные леса по берегам исчезли, плавно перейдя в дубовые рощи и липово-осиновые сколки. Плавание проходило достаточно спокойно, не считая всё новых и новых птиц и зверей, внезапно появлявшихся на глаза. Один раз в камышах, которыми поросла старица, ему удалось разглядеть мелькнувшую полосатую шкуру, наверняка тигра, быстрое течение не дало подробнее разглядеть. Собственно, и желания особого не возникло.