Читать книгу "Отель «Рай» - Алла Осипова"

Моя душа была разорвана в клочья — к уязвленному самолюбию добавилась чисто физическая боль, и мне было трудно дышать. Я сидела пустая и растоптанная.

Я полюбила Алешу не благодаря, а вопреки. Я принимала его всего, со всеми его тараканами, — он был некрасив, нелеп, со странным характером.

Я отчетливо видела все его недостатки — и любила его. Все мое сердце было наполнено нежностью и верностью. Мне хотелось обнять его крепко-крепко и никогда не отпускать от себя… Раньше я всегда знала, за что влюблялась в мужчин, — мне нравились высокие, широкоплечие брюнеты, или меня увлекали остроумные болтуны… или меня могла подкупить щедрость мужчины, широкий жест по отношению ко мне. Я осознавала это. Сексуальность тоже имела значение, но уже позже…

Алеша был некрасив, слабоват как любовник, весьма прижимист, зануда, глупо шутил, ехидно и болезненно подшучивал надо мной и моим сыном. Он часто доводил меня до слез. А потом смеялся и успокаивал, со всей нежностью и лаской… Так почему же я любила его? Почему мне так хотелось родить от него такого же, как он, смешного, круглоголового ребеночка? Только от него! Здесь не было и грамма какой-то звериной, биологической страсти — что-то другое, что я могла определить только как любовь…

Я чувствовала себя ответственной за него. Мне казалось, что мама Алеши передала мне его с рук на руки, что я отвечаю за то, чтобы Алеша залечил с моей помощью душевные раны и поднимался выше, становился лучше, начал любить людей, которых презирал и третировал все время, которое я его знала… Иногда мне казалось, что он — заколдованный принц, превращенный в лягушку злой ведьмой. Грешным делом, я даже называла его про себя Жаб Жабыч. Я искала то самое средство, которое может его расколдовать, ведь любит же он «Перед зеркалом» Каверина, способен чувствовать какие-то по-настоящему глубокие вещи. Иногда я видела, что мне это удается — и он расколдовывается. Просто его очень сильно ранила первая жена, а раненые люди всем вокруг делают больно.

…Однажды мы ехали с ним летом на дачу в машине и услышали по радио дурацкую песню «Белые розы» группы «Ласковый май». Кто решил пустить это пошлое ретро по модному каналу, остается только гадать… Но именно в этот момент что-то в нас двоих срезонировало, Алеша включил музыку на полную громкость и открыл окна. Мы стали орать эту песню, подпевая певцу, в лицо бил ветер, водители проезжавших рядом машин многозначительно крутили у виска, а мы орали нехитрые слова, и в этот момент произошло какое-то чудо — мы стали единым целым, точно любовь и единение заполнило нас до краев и выплескивалось на шоссе, улетало с ветром, шумело в кронах деревьев… Я увидела, что его лицо становится светлым, ясным, глаза чистыми и сияющими… Потом у нас было много таких моментов: когда мы ездили на шумном дизельном «мерседесе» по Шварцвальду и запускали воздушных змеев на немецко-швейцарской границе, когда ходили в русскую церковь в Баден-Бадене, когда готовили вдвоем чебуреки в новой фритюрнице, обсыпая друг друга мукой и безостановочно смеясь, когда плакали, тесно обнявшись, в больнице, после того как Ирине Павловне ампутировали ногу… Мы стали с ним по-настоящему родными, близкими людьми, много пережившими и перестрадавшими. Однажды мы с Алешей в едином эмоциональном порыве поклялись друг другу, что будем верны, что возьмем на себя ответственность друг за друга и не станем обманывать, ни в большом, ни в малом, что рискнем создать по-настоящему честные, сильные, глубокие отношения… Настоящие.

Я не могу без него жить — и простить его не смогу. Не смогу притворяться, прикидываться, хитрить, манипулировать им. Все теперь потеряло смысл. То, что я принимала за проявления сыновьей любви, оказалось грязной ложью и спекуляцией. Под предлогом заботы об Ирине Павловне он развлекался со «средством от прыщей». Все было ложью, все!

Я не знала, что мне теперь делать. Я металась из угла в угол, то куда-то собираясь, то вновь принимаясь плакать, то застывая в молчаливом отчаянии. Что делать? Позвонить подруге Надежде я не могла. Она сейчас в Непале, и связи с ней нет. Маме и папе звонить нельзя, зачем расстраивать стариков, они все равно ничем не помогут… Как больно!

Я открыла мини-бар и за несколько минут выпила все его содержимое. После этого я вышла из бунгало и решительно направилась к морю. Решила — утоплюсь, больше терпеть эту муку не находилось сил.

Отдыхающих на пляже уже не было — все ушли на ужин, только заботливые турки все собирали и собирали разбросанные полотенца…

«Какая я дура… почему так верила ему все это время? Он что — лучше других, слеплен из другого теста? И чем она его привлекла, чем?

Наверное, она молода. Наверняка! Для мужчин это решающий фактор. Стоит только слегка снизиться мужским способностям — ищут тех, кто во внучки годится. Это — закон природы, ничего не сделать… Ничего. Им нужно только тело, туфли на каблуках, соблазнительная грудь… Плевать на душевную близость, верность, нежность и заботу…

Я — дура. Настоящая дура».

Я возненавидела себя с такой силой, что находиться в собственном теле стало невозможно. Он предпочел мне уродливую, усатую и жирную девку, прошедшую огонь, воду и всех шоферов, вместе взятых. Тогда я кто? И чего стою со своим образованием, верностью ему, со всеми прочитанными книгами и его вылеченными болезнями? Я — никто. Ничтожество. Я была такой идиоткой, что верила ему беззаветно, верила в крепость и высоту наших необыкновенных чувств. Дура, дура набитая!

Я была сильно пьяна, вокруг меня все качалось и плыло. Я брела пошатываясь, дошкондыбала до пирса и легла на спину, прямо на еще теплые доски… Сейчас сползу вниз, меня проглотит темная соленая бездна, и эта невыносимая боль прекратится…

Небо уже потемнело, и звезды на нем казались мне торчащими хищными клыками мифологического дракона, которыми Ясон засеял поле…

Много в том толку, что ты знаешь мифы Древней Греции и еще множество других, казавшихся интересными, вещей? А? Пригодилось это тебе? Как это глупо, пусто и ненужно, это — мусор… Но как же его мама? Ведь она всю жизнь толкала его вперед, заставляла ходить в музеи, театры, дружить с правильными людьми. Нашла ему первую невесту из хорошей семьи… Как же она? Я поняла!!! Это все Фрейд! Подсознательное влечение, комплекс Эдипа! Его мама — полная женщина, довольно бесформенная. Это импринтинг! Господи, сколько бесполезного мусора в моей голове! А ведь все так просто и банально, старо и пошло! И не нужны никакие объяснения, нечего рассуждать, мучиться, подводить психологическую базу… Но зачем же тогда это церемонное предложение руки и сердца, которое Алеша мне сделал накануне, подарив двадцать одну белую розу в честь нашей любимой идиотской песенки, которая нас когда-то так сблизила? Он привел меня в модный ресторан «Белое солнце пустыни» и торжественно попросил стать его женой. Зачем? И в это же время он встречался с ней? Я в это просто не верю, это невозможно!

Я плакала, и слезы текли у меня по щекам. Сколько же в человеке слез… Я чувствовала полнейшее одиночество. Никто не искал меня — Ваня играл в свой боулинг или в игровые автоматы, компания наваливала себе турецкий ужин на тарелки, запивая все вином… О, вино… Спасибо тебе, ты дало мне анестезию… когда-то я осуждала тех, кто свою боль топит в вине… Не судите — не судимы будете… Вино — это спасение, мое спасение… Лекарство…