Читать книгу "Вне правил - Джон Гришэм"

Моя последняя подруга попрощалась со мной три года назад. Время от времени мне везет, и у меня бывают женщины, но сказать, что я нахожусь в поиске кого-то для серьезных отношений, значит погрешить против истины. Пауза в разговоре надолго затягивается, и мы этим тяготимся. Осушив бокалы до конца, мы снова возвращаемся к Старчеру, моей матери и следующим выходным, которых оба теперь боимся.

Мы вместе выходим из бара, сдержанно чмокаем друг друга в щеку и прощаемся. Галочка поставлена.

Когда-то я любил ее, потом по-настоящему ненавидел. Теперь Джудит мне почти нравится, и, если наши ежемесячные встречи продолжатся, мы даже можем подружиться. Мне этого хочется, потому что мне нужен друг, который будет понимать, что я делаю и зачем. И наш сын от этого только выиграет.

7

Я живу на двадцать пятом этаже дома в центре города, и из моих окон немного видно реку. Мне здесь нравится из-за тишины и спокойствия. Если кому-то захочется взорвать или сжечь мою квартиру, то сделать это, не причинив вреда всему зданию, будет очень непросто. В центре Города не совсем благополучно с преступностью, так что мы живем в окружении видеокамер и вооруженных охранников. Я чувствую себя в безопасности.

Мою прежнюю двухуровневую квартиру на первом этаже изрешетили пулями, а пять лет назад сожгли офис, бросив в него бутылку с зажигательной смесью. Злоумышленников так и не удалось ни поймать, ни даже установить их личности, но я уверен, что полицейские не особо старались. Как я уже говорил, специфика моей работы вызывает ненависть у многих, и есть люди, желающие причинить мне страдания. Кое-кто из них носит полицейский жетон.

В квартире площадью тысячу квадратных футов имеются две небольшие спальни, еще меньших размеров кухня, которая используется редко, и гостиная, где с трудом размещается единственный ценный для меня предмет мебели. Я не уверен, что старинный бильярдный стол можно отнести к предметам мебели, но это моя квартира, и я буду называть все, что там есть, так, как мне хочется. В длину он девять футов, с классическим соотношением сторон 2:1, и был изготовлен в 1884 году бостонской компанией «Оливер Л. Бриггс». Я выиграл его благодаря одному судебному процессу, оплатил полную реставрацию, а затем тщательную повторную сборку и установку прямо посреди моего логова. В обычные дни или когда мне не приходится коротать ночи в дешевых мотелях, надеясь избежать смерти, я нередко катаю шары и могу тренироваться часами. Игра в пул против самого себя – это и отдых, и снятие стресса, и дешевая терапия. Она возвращает меня в далекое прошлое, когда я, будучи старшеклассником, постоянно околачивался в заведении под названием «Вешалка» – местном бильярдном зале, чья история насчитывает несколько десятилетий. Это старомодный бильярдный зал с рядами столов, над которыми вечно висят клубы дыма, с плевательницами, дешевым пивом, мелкими ставками и клиентурой, не привыкшей к церемониям, но и не выходящей за рамки. Хозяин и мой старый друг – его зовут Кэрли – всегда на посту и присматривает за порядком.

Когда меня мучает бессонница, а голова отказывается соображать, я часто отправляюсь в «Вешалку», где в два часа ночи катаю в одиночку шары, чувствуя себя совершенно счастливым, будто переместился в иной мир.

Но не сегодня. Я проскальзываю в квартиру на крыльях выпитого виски и быстро переодеваюсь в комплект для боев – джинсы, черную футболку и яркую блестящую желтую куртку с надписью «Тадео Запата» на спине, которая застегивается на талии и немного светится в темноте. Я стягиваю свои подернутые сединой волосы в тугой хвост. Меняю очки на пару в светло-голубой оправе. Потом надеваю бейсболку – тоже ярко-желтую, под цвет куртки, и с надписью «Запата» над козырьком. Я чувствую себя достаточно преобразившимся, чтобы не быть узнанным, и вечер должен пройти без эксцессов. Там, куда я направляюсь, толпу не интересуют сомнительные адвокаты. Там будет немало отморозков, тех, кто не в ладах с законом сейчас, или уже был в прошлом, или окажется в будущем, но их внимания я точно не привлеку.

Еще одна неприятная особенность моего образа жизни заключается в том, что мне часто приходится покидать квартиру в темное время суток, прибегая к маскировке: надевать разные кепки и даже фетровую шляпу, менять очки, убирать волосы.

Напарник подвозит меня к старой городской спортивной арене, что в восьми кварталах от моего дома, и высаживает в соседнем переулке. Перед входом толпятся люди. Из динамиков ревет рэп. По соседним зданиям лихорадочно шарят лучи прожекторов. Яркая бегущая строка рекламирует главную схватку и предшествующие ей «разогревающие» бои.

Тадео участвует в четвертом, последнем предварительном бое перед главным событием – боем супертяжеловесов, который и вызывает настоящий ажиотаж, поскольку фаворитом является безумный бывший игрок Национальной футбольной лиги, хорошо известный в округе. Вложив год назад в карьеру Тадео 30 тысяч долларов, я владею ее 25 процентами, и с тех пор он не проиграл ни разу. К тому же я ставлю на него на стороне, причем весьма успешно. Если он сегодня выиграет, его доля составит 6 тысяч долларов. В случае проигрыша он получит только половину этой суммы.

В коридоре где-то глубоко в недрах арены я слышу разговор двух охранников. Один говорит, что сегодня аншлаг. Пять тысяч болельщиков. Я показываю пропуск, и меня пропускают сначала через одну дверь, потом через другую. Я оказываюсь в темной раздевалке и сразу ощущаю напряжение, буквально висящее в воздухе. Сегодня нам выделена половина длинного зала. В мире смешанных единоборств карьера Тадео уверенно набирает обороты, и мы все ощущаем, что стоим на пороге чего-то большого. Он лежит на животе в одних трусах, и в 130 фунтах его тела нет ни единой капли жира. Его двоюродный брат Лео массирует ему лопатки. Светло-коричневая кожа блестит от масла. Я обхожу комнату, останавливаясь поговорить с его менеджером Норберто, тренером Оскаром, а также братом и спарринг-партнером Мигелем. При разговоре со мной они улыбаются, потому что считают меня, одинокого гринго, человеком с деньгами. К тому же я агент, парень со связями и мозгами, который может помочь Тадео попасть на чемпионат боев без правил, если он продолжит выигрывать. На заднем плане маячит еще пара его родственников, по сути иждивенцев, не играющих в жизни Тадео никакой роли. Мне не нравится их присутствие, потому что рано или поздно они наверняка попросят за это денег, но после семи побед подряд Тадео считает, что ему нужна свита. Они все так считают.

За исключением Оскара, все они члены одной уличной банды среднего пошиба, которая состоит из сальвадорцев, торгующих кокаином. Тадео приняли в банду, когда ему исполнилось пятнадцать, но он никогда не стремился выйти в ней на первые роли. Он нашел старые боксерские перчатки, тренажерный зал, и вдруг выяснилось, что у него необыкновенно быстрые руки. Его брат Мигель тоже боксировал, но не так хорошо. Мигель руководит бандой, и на улице у него скверная репутация.

Чем больше Тадео выигрывает боев и зарабатывает, тем сильнее меня тревожит его связь с бандой.

Я наклоняюсь и тихо спрашиваю:

– Как дела у моего парня?

Он открывает глаза, смотрит на меня и неожиданно улыбается, вытаскивая наушники. Потом выпрямляется и садится, резко заканчивая массаж. Мы немного болтаем, и он уверяет, что готов кого-нибудь убить. Молодчина! Его подготовка к бою включает отказ от бритья в течение недели, и неопрятная бородка вкупе с копной черных волос напоминают мне великого Роберто Дурана[2]. Но корни Тадео в Сальвадоре, а не Панаме. Ему двадцать два года, он гражданин США и по-английски говорит почти так же хорошо, как и по-испански. У его матери с документами тоже полный порядок. Она работает в кафе, живет в квартире, полной детей и родственников, и мне кажется, все, что зарабатывает Тадео, делится между очень и очень многими.