Читать книгу "Проба пера - Иван Сербин"

Димка не стал терять времени. Подхватив Чингиза, отправился следом. Отыскать парочку не составило большого труда. Кинотусовка держалась особняком. Попивая пиво, режиссер втолковывал что-то таким же, как и он сам, молодым и малоизвестным, а Наташа лежала рядом и не обращала на их треп ровным счетом никакого внимания. Чингиз из-под руки оглядел пляж, хмыкнул:

— Хорошая девушка. Кстати, она его совсем не любит.

— Почему ты так решил? — спросил Дима.

— Ей с ним скучно, — пожал плечами Чингиз.

Мало-старший всегда посылал на подобные мероприятия именно Чингиза. Тому было несколько причин. Первая: Чингиз был одним из лучших бойцов в бригаде. Когда он присматривал за Димкой, Вячеслав Аркадьевич чувствовал себя спокойно. Вторая: Чингиз был рассудителен. Третья: Чингиз, в отличие от большинства членов их структуры, вполне мог объясняться с людьми, почти не прибегая к помощи повседневного жаргона, что на кинофестивале было очень кстати. Ну и, наконец, четвертая: Чингиз был Димке… не другом, наверное, но почти другом.

— Слушай, Чингиз… — Дима замялся, не зная, как сказать то, что хотел сказать. — Только не в обиду, ладно? Давай так, я к ней подойду, а ты в сторонке пока подождешь.

Сказать по правде, Дима ощущал себя в присутствии Чингиза довольно неуверенно. Как пигмей рядом с «Мистером Вселенная». Нет, он вовсе не был задохликом-ботаником, но до Чингиза явно не дотягивал.

— О чем базар, братка? — Чингиз понимающе улыбнулся. — Я вообще солнце не люблю. Вон там сяду, в тенечке, — и кивнул на парапет набережной.

— Спасибо, Чингиз.

Дима никогда не называл Чингиза его бригадным прозвищем. Из уважения.

— Не за что. Главное, запомни: она его не любит.

Чингиз пошел к парапету. И большинство отдыхавших на пляже смотрели ему вслед. Девушки с интересом, мужчины с завистью.

Дима подхватил свободный лежак и двинулся к кинокомпании. Чингиз наблюдал за ним издали. На тонких его губах играла понимающая улыбка.

— …Лукас как режиссер — полное барахло, — запальчиво вещал режиссер, время от времени прерываясь, чтобы отхлебнуть холодного пивка. — То, что он делает, вообще искусством назвать нельзя! Чистая ремеслуха!

Димка опустился на лежак в метре от компании, откинулся, прикрыл глаза, рассматривая Наташин профиль из-под полуприкрытых век.

— Ты «Звездные войны» первые смотрел? Ну, полное же г…о! Там сюжета на десять минут! Я бы такое мог километрами мотать, даже не появляясь на съемочной площадке, только раздавая указания по телефону.

— Чего ж не мотаешь-то?

Димка вдруг с ужасом понял, что эти слова произнес именно он. Аж в животе стало холодно от страха. Режиссер повернулся, с изумлением посмотрел на появившегося невесть откуда паренька. Наверное, он ожидал, что тот скажет еще что-то, даст возможность съязвить в ответ, но Дима молчал, и режиссер счел для себя унизительным вступать в спор с мальчишкой.

— Так вот, я и говорю…

— Я спросил, чего же не мотаешь, если можешь? — повторил Дима и увидел улыбку на губах Наташи. Она не открыла глаза, просто улыбнулась, но и этого оказалось достаточно, чтобы Дима почувствовал себя на седьмом небе от счастья.

Режиссер подавился начатой фразой и снова повернулся.

— А ты, собственно, кто такой? — с мрачной брезгливостью спросил он.

— Это не важно, — ответил Дима и открыл глаза. — Лукас, может быть, и ремесленник, однако он никогда и не утверждал, что снимает произведения искусства. Лукас просто зарабатывает деньги. И он — гений.

— Почему это гений? — вскинулся режиссер.

— Да потому, что сумел выбить из продюсеров сто миллионов долларов на самый продолжительный рекламный ролик в мире. Ролик, демонстрирующий возможности его собственной студии спецэффектов. Два с лишним часа визуального ряда. Называется, как ты справедливо заметил, «Звездные войны: Призрачная угроза». Но Лукас не просто гений, он вдвойне гений, потому что заставил весь мир смотреть свой ролик, да еще и платить за это деньги. Сотни миллионов долларов. А что сделал ты? Каковы сборы с твоего последнего фильма? Сколько он стоил и какую принес прибыль?

— Не в этом дело, — вспыхнул режиссер. — Я не снимаю компьютерных поделок! А настоящее произведение искусства…

— …может быть понято и принято только истинными ценителями, — вздохнул скучающе Дима. — Ты это хотел сказать?

— Примерно, — согласился режиссер.

— Значит, это ты снимаешь барахло, а не Лукас, — заявил Дима. — Сними хоть один фильм, который соберет пусть не сотню, но хотя бы десять миллионов долларов, а потом твори свои шедевры. Докажи, что ты чего-то стоишь.

— С нашими бюджетами…

— …невозможно снять ничего коммерчески успешного, — вновь закончил за режиссера Дима. Наташа открыла глаза и посмотрела на него с явным интересом.

— Вот-вот, — согласился режиссер.

— Сколько стоил твой последний фильм?

— Да Миша всего только одну картину снял, — подал голос кто-то из группы.

— Не важно, — Дима приподнялся на локте. — Сколько она стоила?

— Четыреста тысяч, — с вызовом ответил Миша.

— «Ведьма из Блэр» стоила шестьдесят тысяч, а сделала сборы в шестьдесят миллионов.

— Сравнил. «Ведьма из Блэр» обязана успехом мифу. Сказке.

— Создай свой миф. На сэкономленные триста сорок тысяч. Не можешь? Ладно. «Музыкант» Родригеса стоил меньше сотни, а собрал миллионы. Спилберг снял «Дуэль» всего за полтинник. Кронненберг делал свои первые фильмы на деньги, которые занимал у друзей и знакомых. Так, может быть, дело не в бюджете, а в отсутствии таланта?

Миша напрягся. Он явно не знал, что сказать.

— Между прочим, критики писали о моем фильме восторженные отзывы.

— Это не показатель. В наше время мнение критиков покупается так же легко, как жвачка. Оперируй фактами. Каким тиражом разошлись видеокассеты с твоим фильмом? Сколько раз его показали по телевидению в течение года? По какому каналу? В какое время?

— Не моя вина в том, что нашего зрителя испортили американскими поделками категории «Б».

— Так говорят все неудачники, — Дима снова откинулся на лежак и прикрыл глаза. — Зритель — не дурак. Его не заманишь в кинотеатр умными разговорами. Сделай интересный фильм, и у тебя будут полные залы.

— Ладно, я — г…о и бездарь. А ты-то, такой умный, сам снял чего-нибудь? Или только и можешь языком молоть?

— Я не снимаю кино, — ответил Дима. — Я его смотрю.

— Я так и подумал, — кивнул удовлетворенно Миша. — Советы подавать — все мастера, снимать только никто не умеет.

— Но! — Дима поднял палец. — Я при этом не облаиваю Лукаса.

Миша возмущенно фыркнул, одним могучим глотком допил пиво, отставил бутылку и скомандовал Наташе: