Читать книгу "Селфи с римским фонтаном - Наталья Солнцева"

– Ты взял мои вещи…

– Мне их принесли. Я понятия не имею, откуда они. Один бедный крестьянин… из деревни Чатай, пришел ко мне и предложил купить пару безделиц… Я добрый человек! Аллах велит помогать ближним. Вот я и выручил его… У него совсем не было денег…

– Безделиц?

Воин протягивал руку, его пальцы сжимали рукоять меча. Он замахивался…

Ислам-Али хватался за собственную шею, пытаясь уберечь голову.

– Хрр-ррр… хр-ррр… х-х… р-р…

Его гортань смыкалась, и хрипы затихали. Когда Ислам-Али, уже готовый предстать перед Аллахом, закатывал глаза, он внезапно просыпался… и долго хватал ртом воздух. Придя в себя, он вскакивал и звал любимую жену. Ему опять становилось плохо – теперь от пережитого смертельного страха.

– Здесь кто-то был… – бормотал он, оглядываясь по сторонам и судорожно дыша. – Кто-то пытался меня убить…

Будили слуг и устраивали им строжайший допрос. Никто ничего не видел, не слышал. Однако на горле хозяина проступали красновато-синие пятна, словно от чьих-то пальцев.

– Откуда у вас эти синяки, уважаемый? – удивлялся доктор. – Может, вы сами себя душите во сне? Невзначай! Редкий, весьма интересный случай…

Он подозрительно смотрел на молодую чернявую жену с пушком над вздернутой верхней губкой, с длинными косами, с томными глазами газели, подернутыми влагой. Уж не она ли пытается избавиться от тучного похотливого супруга? Да нет, куда ей. С младенчества приучена к покорности, к беспрекословному подчинению мужчине. Дрожит от боязни не угодить, вызвать гнев своего господина. И руки у нее слабые, изнеженные, пальчики тонкие, как тростинки. Таких пятен не оставят – сил не хватит.

Врач уходил, щедро одаренный за поздний визит, а для Ислам-Али продолжалась пытка бессонницей и головной болью.

Жена ложилась рядом и глядела на его серое, в испарине, лицо, обтирала лоб розовой водой, подавала питье с капелькой опиума, прописанное доктором.

Ислам-Али забыл, как выглядел крестьянин, который принес ему золотые вещи, завернутые в грязную рогожу. Не надо было брать! Нечистый попутал, жадность взыграла. Увидел знакомый желтый блеск, дивную красоту изделий и аж затрясся от вожделения. Денег дал, сколько тот запросил, не торгуясь. Этакому чуду не место в крестьянской лачуге, пропахшей дымом и овечьим пометом.

Ислам-Али торопливо спустился в кладовую, где хранились припасы, уселся на ларь с мукой, зажег свечу и затаив дыхание развернул рогожу. Ах, какая прелесть! Какая тонкая работа! Купец, который знает толк в старинных драгоценностях, отвалит за это немалую сумму, отвезет в Стамбул, выручит вдвое больше. Но отдавать жалко. Хочется самому любоваться… смотреть и смотреть… прикасаться, ощущая пальцами колдовской жар золота…

Служанка сунулась было в кладовку – за мукой для лепешек. Он тогда закричал на нее, прогнал. Чуть с кулаками не набросился. Нервный стал, будто с цепи сорвался. Сокровища чужих глаз не любят…

То, что он сделался обладателем бесценных сокровищ, не вызвало сомнений. От вещей, купленных у деревенского бедняка, исходил особый ток силы и могущества. По всей видимости, они принадлежали особе царского звания, влиятельному вождю степного народа или даже владыке целого государства. Вещи впитывают в себя мысли и чувства хозяина – если тот был мудр и удачлив, то новый владелец получит не просто украшения и ритуальные предметы, а еще и благосклонность судьбы в придачу.

– Аллах велик… – бормотал Ислам-Али. – Он снова одарил меня, ничтожного, безграничной милостью…

Ислам-Али давно жил в Крыму и много слышал о зарытом в степях золоте бесчисленных поколений людей, обитавших на здешних землях веками, тысячелетиями. Кочевники не имели домов, кладовок и тяжелых сундуков. Все свои украшения они носили на себе, а потом, после смерти, уходили в них в мир иной. Если души усопших пировали в языческом раю, то золото оставалось в затерянных под землей гробницах. Мертвым оно ни к чему, а живым может пригодиться…

Ислам-Али вдруг вспомнил выражение лица крестьянина, когда тот отдал ему рогожу с завернутыми в нее находками. На его губах появилась улыбка, а глаза сияли. Бедняк радовался!

«Я заплатил ему слишком много, – на мгновение огорчился богач. – Надо было не торопиться и сбить цену».

Той же ночью он подумал, что крестьянин мог быть счастлив по другой причине: он избавился от чего-то пугающего и непонятного, появившегося в его жизни вместе с этими золотыми изделиями…

Ислам-Али надежно спрятал приобретенные вещи и, довольный, приказал подавать обед. У него был отменный аппетит, однако он переел… и к вечеру прекрасное настроение неожиданно испортилось. Он позвал молодую жену, но даже черноокая красавица не сумела развеселить его.

Ночью ему приснился первый кошмар. Огромный могучий всадник на коне, убранном с царской пышностью, проскакал по тихой евпаторийской улочке. Колокольчики на лошадиной сбруе громко звенели, эхом отдаваясь от глухих высоких заборов. Воин вломился во двор Ислам-Али, выхватил короткий обоюдоострый меч и крикнул:

– Знаешь, что мы делаем с головами врагов?

Он замахнулся… Ислам-Али увидел, как его голова отделилась от туловища и покатилась по земле… Всадник ловко подхватил ее, насадил на острие меча и ускакал.

Богач пробудился в ознобе, вскочил, прижал руки к горлу, проверяя, на месте ли голова… У него вырвался вопль ужаса. Проснулась жена, испуганно побежала за водой. Его трясло, голос пропал, как будто ему в самом деле перерубили шею.

К утру он с трудом уснул. Страшный сон продолжился, едва Ислам-Али сомкнул веки…

В степи горел большой костер. Поблизости паслись лошади, несколько воинов собрались у кибитки из войлока, один из них занимался тем, что распиливал и вычищал череп. Другие обтянули его сыромятной кожей, а внутри покрыли позолотой.

– Что они делают?

Ислам-Али не поверил своим глазам. Воины налили в череп какую-то жидкость и… по очереди выпили. Самый высокий и широкоплечий, одетый в красивые доспехи, повернулся к испуганному соглядатаю, спросил:

– Видишь, что тебя ждет? Мы превращаем черепа своих обидчиков в чаши. Таков наш обычай…

Ислам-Али долго не мог сообразить, спит он или потерял сознание от страха. Он не воин. Он торговец, и сроду не держал в руках оружия. Разве что нож при разделке барашка. Но таким ножом не отобьешься от закаленных в сражениях мужчин…

К полудню он очнулся от тяжелого забытья. Голова казалась налитой свинцом. Переносицу, в месте «распила», терзала боль.

Ислам-Али терпел сколько хватило сил. Измучившись, он, никому не говоря ни слова, забрал сокровища и тайно перевез их в маленькое горное селение, где жили его родственники. Подальше от своего дома. Он не хотел потерять череп…