Читать книгу "Странники - Мария Круз"

– Да можно, – отмахнулся я. – Зато лесть грубую трудно толковать превратно, она для этого слишком однозначна.

– Что у вас здесь?

– Застреваем, получается. У командования идей шо у того раввина, и таки все идеи блещут свежестью и новизной. Кстати, у нас барбекю в силе или отменяется, не пойму теперь?

На выходные мы гостей назвали. На всякие стейки и колбаски, на решетке зажаренные. Даже гамбургерные котлеты в списке есть, хоть каждый раз, выкладывая их над углями, я чувствую себя оскорбленным. А теперь я как-то совсем не уверен, что я к тому времени вообще вернусь. Операция по «очистке от имущества» в аэропорту Форт-Мак-Мюррей растянулась на несколько дней, и война с бандой тут совсем ни при чем, при этом там можно было трофеи грузовиками вывозить, а тут так не получится.

– А я не знаю. – Настя заметно растерялась. – Обзвонить всех и перенести на следующую субботу?

– Вот неплохо было бы.

– Хорошо, так и сделаю. Ладно, я пошла погрузкой командовать, а то потом будем лететь боком или как-то еще.

Мне тоже надо к делу возвращаться, потому что как раз сейчас снова бабахнула винтовка Алекса. А это, скорее всего, к очередной порции неприятностей.

К ночи сумели сделать полезное дело – подвесить спираль под самую крышу, это от настенных бегунов очень хорошо помогает, по опыту баз проверено. Именно когда под самый край, на стык крыши и стены, потому что тогда перепрыгнуть эту спираль не получается, теряются в таком твари, что-то не срастается у них там в башке.

Прибывшее с Роналдом подкрепление тоже знало что к чему, поэтому они притащили с собой еще несколько «миними». Как я уже говорил, анклав не испытывал никакого дефицита ни со стрелковым оружием, ни с патронами. Сейчас, по крайней мере. Алекс свалил еще одного «демона», почти с километра, но не того, что прятался за ангарами. Тот как раз сумел организовать еще две атаки на наши позиции, причем первая из них оказалась настолько неожиданной, что стая «гончих» чуть не разорвала группу технарей, осматривавших вертолеты. Они едва успели заскочить во внедорожник пограничников, который все же завели, и дать по газам.

В общем, нормальной работы не получалось все равно, тварей становилось больше, нападали они все чаще, а когда дело пошло к темноте, они и вовсе загнали нас в склад и на крышу. Тепловизоры их толком не берут, тепла твари не излучают, в ночник тоже видны плохо, а с того момента, как сумерки превратились в ночь, они и вовсе озверели. Так что и с ночным отдыхом у нас получилось неудачно, план «одна смена отстреливается, а вторая отдыхает» как бы не очень выполнялся. Не спал толком никто, все были нервными и усталыми.

Поскольку Роналд мне никаким боком не командование, я через Джейн и базу в Ниагара-Фоллз затребовал связь с Дэйвом Крауссом, нашим, можно сказать, главнокомандующим, и потребовал от него сворачивания операции.

– Ничего хорошего из этого не получится. То, что мы планировали вывезти, мы вывезли вчера. Но в остальном полный провал, нам даже не удалось осмотреть другие склады. Техники чуть не погибли во время осмотра вертолетов и при этом так их и не осмотрели. Ночью мы просто держали оборону.

– Как сейчас обстановка?

– Активность тварей упала, но их становится все больше, – обрадовался я хотя бы такому вопросу. – То есть днем мы, скорее всего, ничего не сможем сделать, а ночью вместо отдыха израсходуем боекомплект. Это плохое место для таких операций, мы же планировали быстрый вход и выход, здесь не получится сидеть неделю, как в Форт-Мак-Мюррей.

– Как собираетесь эвакуироваться?

– При всем моем уважении, сэр… – выдохнул я, задавив в себе ругательства. – Но над этим должен был думать тот, кто придумал все это. Высылайте «геркулес», пусть забирает всех кого можно. Мы воспользуемся своим транспортом, до Ниагара-Фоллз недалеко, можем с небольшой перегрузкой взлететь.

Дэйв помолчал, явно не слишком довольный таким исходом, но потом дал команду сворачивать операцию и эвакуироваться. Подбежавший к концу разговора Роналд выругался и скривил морду, из чего я сделал вывод о том, что эту хрень придумал он и протолкнул идею. А теперь выходит, что в глазах начальства он облажался. И еще выходит, что я себе нажил первого врага, похоже.

Все же что-то сверхпланово сделать удалось. Мы угнали с аэродрома бело-зеленый «хьюи» пограничной охраны. Рискнули, конечно, но решили, что риск оправдан. Одна машина стояла заправленной почти что под крышку и завелась без всяких дополнительных усилий, так что сидевший в кабине Брайан сказал:

– До Ниагара-Фоллз точно долечу, поэтому вы, босс, гоните мою птичку. И не сломайте.

Теперь уже мне пришлось поднимать с полосы вертолет с людьми, да еще и с двумя стреляющими во все стороны пулеметами – твари перешли в очередную атаку. Но до базы долетел на нем без проблем, а там мы его снова переоборудовали для дальнего перелета – сняли все лишнее и установили обратно допбаки. Трофейный вертолет там же, в Ниагара-Фоллз, и оставили, чтобы забрать его позже. Допбаков тут мало, хотя их тоже надо привезти, это не автомобиль, надо вообще убедиться в том, что он способен пролететь восемь сотен километров без происшествий.

В общем, я оказался дома вовремя, так что мы успели снова обзвонить всех, кого обзвонила Настя, и восстановить приглашение.

4

За что я особенно люблю наш дом – это за утренний вид из окна. Тот самый вид, который идет в комплекте с чашкой кофе и печеньем, когда ты сидишь за кухонной стойкой в халате, смотришь попутно местные новости по телевизору и глядишь в окно. До озера рукой подать, метров двадцать, наверное. Вот заборчик на границе нашей лужайки, двухполосная дорога, ряд тополей – и дальше вода уже. Она бывает разного цвета, и серой, когда пасмурно, и черной ночью, а сейчас она зеленоватая – утро одновременно и солнечное, и прохладно-ветреное, и поэтому поверхность воды взлохмачена мелкой злой волной. Кстати, в такую погоду рыба совсем не клюет, как я уже выяснил.

Да, еще газета передо мной на столе, тоже с местными новостями, каких для целой газеты не так уж и много. Но газета – это символ настоящей жизни, некоей стабильности, поэтому я с удовольствием открываю почтовый ящик каждое утро и даже кое-как отпечатанную рекламу вынимаю оттуда чуть не с благоговением. И думаю, что это не только у меня такое, потому что тягу к символам нормальной человеческой жизни я замечаю у очень многих. Даже наше субботнее барбекю отчасти такой же природы. Просто поиграть в добрых соседей, потому что за пределами этого усиленно создаваемого и культивируемого мирка начинается территория страха и неуверенности.

Неуверенность – она во всем, она заложена в сам статус нашего анклава. Пусть пока его обитатели не знают, зачем именно их пытаются ловить и задерживать федералы, и большинство чужих уже не верит в сказку про то, что все они носители вируса Суперкори, но они знают то, что федералов много, а чужих все еще мало. И то, что анклав находится в Канаде – это не только потому, что здесь есть нефть и зерно, но еще и потому, что сюда федералам добираться далеко. И опять же каждый в душе понимает, что рано или поздно они сюда доберутся. Так или иначе.