Читать книгу "Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Юрий Корчевский"

Вскоре из темноты вышли две фигуры. Рядом с Матвеем вышагивал огромного роста мужик с пудовыми кулаками и необъятной ширины грудью. Из-за пояса у него торчала дубинка размером с половину бревна.

Андрей попятился. Этакий ударит ею — убьёт сразу.

Ввиду позднего времени челядь разошлась из прихожей по комнатам.

Поднялись на второй этаж. Матвей указал на дверь: «Здесь он проживает». Андрей сказал сторожу:

— Врываемся в комнату и связываем Илью. Если сопротивляться будет, а хуже того — нож возьмёт — бей, не раздумывая. На нём кровь уже есть, и он не остановится. Только не насмерть.

Матвей и сторож кивнули.

Матвей распахнул дверь, и Андрей вбежал в комнату; за ним — остальные.

Комната была скудно освещена лампадой пред иконой. Матвей повернулся к одной из кроватей:

— Вот он!

На койке под одеялом неподвижно лежало тело мужчины. Андрей удивился — неужели нервы у Ильи столь крепкие, что после содеянного он спокойно уснул? Он попробовал разбудить его, но руки ощутили непривычную мягкость. Андрей откинул одеяло. На кровати лежало тряпьё.

— Ушёл, гад!

У дверей комнаты мелькнула тень, в коридоре раздался топот.

— Уходит! За ним!

Все ринулись к дверям, столкнулись, мешая друг другу. Но сторож оказался сильнее. Разбросав, как пушинки, Андрея и Матвея, он вырвался в коридор и огромными скачками понёсся за убегающим. Андрей и Матвей — за ним вдогонку.

Убегающий имел фору несколько метров. Но сторож, приблизившись, просто метнул дубинку в спину Илье. Тот упал и покатился по полу. А тут и Андрей с Матвеем подбежали.

Илья лежал неподвижно.

— Ты не убил его?

Сторож прогудел:

— Не должон!

Матвей укорил:

— Говорил же тебе — соизмеряй силу!

Андрей обыскал лежащего, снял пояс с ножом в чехле, перевернул Илью на спину и ремнём связал ему руки. Из дверей стали выглядывать жильцы.

— А ну-ка — по комнатам! — рявкнул Матвей, и челядь скрылась за дверями.

Андрей вытащил нож Ильи из ножен, достал из кармана щепку, примерил. Длина щепки совпала с шириной лезвия. Похоже, он держал в руках тот самый нож, которым убили Марфу.

Пока Андрей связывал Илью и осматривал нож, сторож успел взять в какой-то комнате кувшин с водой и вылить его на лицо и голову Ильи. Тот дёрнулся, открыл глаза.

Сначала взор его был блуждающим, бессмысленным, но потом Илья пришёл в себя. Глаза его полыхнули ненавистью.

— Все труды насмарку! Скоты, всю жизнь вы мне поломали!

— Ах ты, ублюдок! Ты Марфу порешил, кровь на тебе, а ты себя жалеешь! — не удержался Матвей. — Аникей, поставь-ка его, — обратился он к сторожу.

Ухватив Илью за воротник, сторож одной рукой поставил его на ноги. Неожиданно Матвей врезал Илье кулаком в глаз, да так, что тот снова упал.

— Эй, погоди с самосудом! — остановил его Андрей. — Пошли в графский дом. Надо графа будить, пусть он решает.

Сторож вёл Илью, придерживая его за воротник, впереди шествовал Матвей, замыкал шествие Андрей.

Матвей ключом отпер дверь. Все вошли в коридор, затем — в комнату, судя по убранству — в людскую. Связанного Илью уложили на пол. Андрей со сторожем уселись на лавки, а Матвей отправился наверх, на второй этаж — к графу.

Около получаса пришлось ждать. Наконец послышались шаги, и по лестнице спустился граф в шёлковом, расписном халате, за ним — Матвей.

Граф подошёл в Илье, тот отвернулся.

— На меня смотреть! — Голос графа был жёсток и дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Неужели я тебя плохо кормил, одевал в тряпьё, дурно с тобой обращался, бил?

— Нет, — едва слышно произнёс Илья.

— Ты всех девок в доме перепортил, — продолжал граф, — но я закрывал на это глаза — дело молодое. Ты не таскал мешки, как другие, не рубил лес, спал сладко по ночам. За что же ты отплатил мне чёрной неблагодарностью? А Марфа чем перед тобой провинилась, что ты её жизни лишил? Скромная, честная, работящая девушка. Она-то чем тебе помешала?

Илья молчал. Да и что он мог сказать в своё оправдание?

— Ценности на месте?

— Сейчас, Александр Сергеевич, сейчас принесу.

За поимкой убийцы и вора о ценностях подзабыли.

Матвей ушёл и вскоре вернулся со свёртком. Он положил свёрток на стол, развернул. Все, кроме лежащего Ильи, сгрудились вокруг стола.

Даже при скудном свете светильника бриллианты играли. Казалось, они сами излучали свет.

— А чего это так темно? — спросил граф. — Аникей, зажги свечи!

Сторож зажёг свечи на двух канделябрах. После тусклого света фонаря стало значительно светлее.

— Пойду, снесу к супружнице, пусть проверит — всё ли на месте, она свои ценности лучше меня знает.

Граф взял свёрток и ушёл на второй этаж, в спальню жены.

Он долго отсутствовал — не менее часа. Мгла за окнами стала уже сереть, забрезжил рассвет.

Наконец граф соизволил спуститься.

— Всё цело! Ничего промотать не успел. Так что же мне с тобой делать? — обратился он к Илье.

— В арестантскую его положено, ваше сиятельство, — сказал Андрей.

— Он мой крепостной, и только мне решать, как с ним поступить. Суд — он для свободных мужей.

Граф походил по комнате. Он то морщил лоб, то останавливался и закрывал глаза.

— Вот что, — медленно проговорил он. — Смерть для него — слишком лёгкое избавление от вины. Я его тебе не отдам, — повернулся он к Андрею. — Есть у меня на Урале рудник, где малахит да изумруды добывают. Сошлю его туда, да с письмецом сопроводительным. Пусть до конца дней своих в руднике, в штольне останется, — на хлебе и воде, солнца не видя.

— Помилуй, хозяин! — завыл Илья. — Бога за тебя молить буду!

— Не поминай имя господне своими устами, мерзавец!

Граф повернулся к Матвею.

— В холодную его, пусть пока там посидит.

Сторож и Матвей подхватили Илью и, не дав ему встать, поволокли его к выходу.

— Ну что ж, Андрей. Честно говоря, сомневался я, что ты сможешь кражу да убийство распутать. Уж больно молод ты. — Граф улыбнулся. — К сожалению, этот недостаток с возрастом пройдёт. Прости, что после рабочего дня ещё и ночью пришлось злыдня искать. Но оно того стоило. Держи!

Граф достал из кармана золотую монету и протянул её Андрею.

— Что вы, ваше сиятельство! У меня жалованье.

— Жалованье! — фыркнул граф. — Медяки! Заслужил, бери!

Андрей взял монету.