Читать книгу "Копье судьбы. От Голгофы до падения Рейхстага - Тревор Равенскрофт"

между людьми,

И воспламенятся гневом благочестивые сердца.

Хронист IX века Ландулъфа из Капуи[12]

Четыре столика у окна в кафе «У Демеля» предназначались для завсегдатаев — пользующихся всеобщим уважением жителей Вены. Хотя Вальтер Штайн не часто заглядывал в это примечательное заведение, его мать давным-давно была постоянным клиентом и близким другом семьи Демелей.

Юный студент избегал этого места летом, когда в кафе было полно туристов. Осенью или зимой он иногда забегал сюда по дороге из университета выпить чашечку кофе. Фрау Демель сердечно его приветствовала и говорила, что для него и его родных всегда найдется местечко за столиком у окна.

Сладкоежки уверяли, что крем «Гренобль» и «Сицилене» в кафе «У Демеля» — настоящее объеденье. Но Вальтеру Штайну запомнились не кофе и ореховый мусс. Эти обшитые дубом стены и мраморные столы засели у него в памяти потому, что именно здесь, в царстве бисквитов, пирожных и кексов, он впервые увидел надменное лицо и загадочные голубые глаза Адольфа Гитлера.

Вальтер Иоганнес Штайн слушал лекции в Венском университете, куда его приняли как соискателя докторской степени. Несмотря на поразительные успехи в учебе, особенно в математике, сам он интересовался прежде всего Античностью и западной философией. Но единственным гуманитарным предметом здесь был краткий курс немецкой литературы, обязательный для студентов разных национальностей, собравшихся из всех уголков империи Габсбургов.

Впрочем, в этот курс входила и поэма Вольфрама фон Эшенбаха «Парсифаль». Возможно, в то время это пришедшее из Средневековья произведение было для Вальтера Штайна лишь языковой школой и никакой экстрасенсорной подоплеки он не ощущал. Но однажды ночью он проснулся и вдруг понял, что цитировал во сне большие фрагменты знаменитой поэмы!

Между тем язык немецких миннезингеров XIII века был смесью разных диалектов и на современный немецкий походил очень мало. Вдобавок его усложняли разные поэтические конструкции.

Вальтер Штайн отличался дотошным характером и, не теряя ни минуты, схватил карандаш и бумагу и записал стихи, которые цитировал во сне. Самым поразительным было то, что он никогда не читал всей книги, пролистал только первые страницы. Штайн стал проверять себя и просто оторопел: оказывается, во сне он слово в слово повторил то, что было в книге.

Такое сверхчувственное вторжение в его сознание произошло в ту ночь еще дважды, и каждый раз он убеждался, что не сделал ни единой ошибки, кроме мелких орфографических неточностей в написании античных идиом.

Штайн заметил, что слова миннезингера слетали с его губ так, словно ему был ниспослан упоминавшийся апостолом Павлом «языковой дар», рассудочное начало тут было ни при чем. Он легко всё запоминал и мог декламировать снова и снова, благодаря обнаружившейся у него высшей памяти.

Несколько недель он читал и перечитывал «Парсифаля», наслаждаясь этой поэмой как талантливым и ярким произведением искусства, впитавшим такое же глубокое понимание человека, как «Божественная комедия» Данте. Рассудочным научным анализом Штайн не занимался, для него было важно чисто эстетическое восприятие.

Скоро чарующие картины рыцарской жизни заполнили все сознание Штайна. Он обнаружил, что может легко цитировать любую часть поэмы, но не возгордился и хранил свою тайну. Поэмой же Штайн занялся всерьез, стараясь понять эту вроде бы невинную песнь, пропетую миннезингером в XIII веке его соплеменникам — немцам.

Вальтер Штайн обошел множество библиотек и книжных магазинов. В них нашлось немало книг, имеющих отношение к средневековым песням о Граале. Он и сам задумался над проблемами, которые по-прежнему не дают покоя современным исследователям Средневековья: что же такое Грааль и почему его называют святым в легендах артуровского цикла, но в поэме Вольфрама фон Эшенбаха ни слова о его святости нет? Чаша ли это? Драгоценный камень? Опыт трансцендентности? И как умудрился бард, который, по его собственному признанию, не умел ни читать, ни писать, опередить время, дав столь удивительное по своей проницательности описание души своего героя? А отношения мужчины и женщины в поэме? Сколько в них романтики, и венчает произведение брак почти в современном его понимании! Почему столь религиозным рыцарям не были свойственны ни аскеза, ни целомудрие?

Некоторые специалисты полагают, что воспетые в поэме приключения не имеют под собой реальной основы, почти все персонажи «Парсифаля» — фигуры вымышленные, а историческим фоном послужили события XIII века.

Когда Вальтер Штайн в 1911 году впервые услышал оперу Вагнера, это стало для него первым шагом к пониманию значимости поэмы о Граале. Конечно, Вагнер упростил и даже слегка исказил сюжетную канву этого произведения, однако великолепная музыка компенсировала всё, потому что говорила об искупительной жертве Христа.

Опера поставила перед Штайном вопрос об источнике, на котором базировался Вагнер. Является ли это игрой воображения, или копье, пронзившее тело Христа, и правда прошедший через века священный талисман? И если так, то кто из королей и принцев владел им? Ответы на эти вопросы указали бы на реальных исторических лиц, с которыми связана вся история поисков Грааля.

Так и получилось, что однажды Вальтер Штайн, как и в свое время Гитлер, направился в библиотеку Хоф-бурга и разузнал все о копьях, сыгравших важную роль в исторических событиях. В конце концов он оказался в сокровищнице Габсбургов перед Копьем Судьбы, которым римский центурион пронзил тело распятого Христа.

В течение последующих месяцев Вальтера Штайна ждали новые открытия, однако он еще не подозревал, что занялся делом всей своей жизни. Он и представить себе не мог, что тайна Святого Грааля и его собственные тогдашние разыскания заложат основу огромного архива, который через двадцать четыре года (когда рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер прикажет арестовать ученого, чтобы привлечь его к работе Оккультного бюро нацистов) придется срочно сжечь.

Весной 1912 года, после года поисков, Штайн пришел к выводу, что в поэме о Граале Вольфрам фон Эшенбах опирался на исторические события IX века, а прототипами персонажей этого произведения являются реальные личности эпохи Каролингов. Именно в этот период политические и юридические институты античного мира окончательно распались, на смену им пришли культуры формирующихся европейских наций и мощные правящие династии, просуществовавшие более тысячи лет.

Карл Великий, коронованный в 800 году папой Львом III как император Священной Римской империи, возможно, был одной из самых значительных исторических фигур после Цезаря. Он избрал своим талисманом Копье Лонгина, опираясь на легенду о его магической силе. Священное копье символизировало для него кровь Христа и, как он полагал, давало ему право управлять своими разноязыкими подданными. Себя же он считал преданным слугой Господа и Нового Завета. После смерти Карла Великого империя Каролингов разделилась на два королевства — Францию и Германию.