Читать книгу "Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров - Марина Крамер"

— Тебе плохо? «Скорую», может?

— Не надо, пройдет. Что ж ты молчал?

— А что говорить? Мы взрослые люди, сделали еще попытку — не вышло, ну и разбежались с концами. Чего друг другу век-то заедать? Она еще молодая, да и я себе найду, один не останусь.

— Колька… знает?

— Знает. Он, кстати, на тебя здорово обижен.

— Это не твое дело. У меня остался только один внук.

— И это к нему ты мотаешься в Англию? — вдруг выдал сын, и Виктор Иванович слегка опешил. — Ну что ты так реагируешь, я ж какой-никакой, а все ж мент бывший, связи-то остались. Одного не могу понять — с кем он там живет, если Маринка мертва, а этот ее Хохол вроде как в Бутырке погиб? Мне, батя, как раз вот такие тайны и не нужны во время выборов. Так что давай-ка без сюрпризов. У кого живет Егор?

— У родственников первого мужа Мариши.

Коваль-младший покачал головой:

— Ну, вы б хоть что поинтереснее придумали. Я был знаком с ее первым мужем — помнишь? Здесь и познакомились, кстати. И никакой родни, тем более в Англии, у Малышева не было. Не темни, батя, я же не чужой тебе.

Виктор Иванович начал колебаться. Сказать о Марине он не мог, чувствовал, что не имеет права. А вот Евгению явно ничего не угрожает, он не приезжает в Россию по своим документам, так что маловероятны неприятности.

— Я скажу. Но ты никогда не посмеешь использовать эту информацию во вред, тебе понятно? — жестко произнес он, глядя Дмитрию в глаза.

— А ты думаешь, что я к коллегам бывшим кинусь?

— Не исключено, — спокойно подтвердил отец, вызвав у сына бурю негодования.

— Ты, батя, совсем уж! Кем же ты меня считаешь-то?

— Я и сына твоего считал родным и порядочным, а вышло как — сам, поди, помнишь.

— Да, с Колькой некрасиво получилось, — признал Дмитрий, сбавляя тон, — даже не думал, что мой сын таким гаденышем вырастет. Но я-то, бать, старый уже.

— И тем не менее. Если кто-то узнает, что Евгений жив, я тебе не завидую. А уж если до него самого докатится — тут тебе не надо объяснять.

Дмитрий кивнул — если бы не Марина, не сидел бы он сейчас на отцовской кухне с чаем и сигареткой. Это она бросилась наперерез Хохлу и подставилась под финку, предназначавшуюся как раз Дмитрию за то, что посмел поднять руку на сестру. После этого они и не виделись больше ни с Мариной, ни с Хохлом. И вот он, значит, жив и воспитывает где-то в Англии сына Малышева. Чудны дела господни… Отмороженный уголовник Жека Хохол — и маленький мальчик, усыновленный его сестрой.

— Н-да, все-таки любил он ее, — пробормотал Дмитрий, — даже пацана оставил.

— Ну а куда он его должен был деть? Это его сын, он его воспитывает с десяти месяцев.

— Н-да… — почесал затылок Дмитрий. — Слушай, а как с Бутыркой-то вышло? Мне еще Люська рассказывала, что Влащенко погиб там как-то странно, в драке вроде. Я еще подумал — у кого же силенок-то хватило такого амбала завалить?

— Я этого не знаю, — уклонился Виктор Иванович, который на самом деле не знал всех тонкостей выхода Хохла из СИЗО, — да и не нужно мне это. Жив, и то хорошо. И сюда себе путь отрезал.

— А что ж в Англию-то его занесло? Россия маловата стала?

— Значит, маловата, — сухо сказал отец, давая понять, что не желает больше продолжать этот разговор.

— Ну и правильно, в общем-то, — согласился Дмитрий, — ему тут жизни не дали бы. Егор-то большой уже?

— Одиннадцать будет осенью.

— Совсем взрослый. По-русски разговаривает хоть немного?

— А как же. Евгений-то английского совсем не знает, по мелочи только — в супермаркете да на автозаправке объясниться. А Егорка лопочет, как там и родился.

— Забавно…

— Смотри, Димка, ты мне обещал, — внушительно сказал отец, словно генералу было лет восемь, — не вздумай чего!

— Бать, ну, хватит уже, в самом деле. Не трону я твоего Евгения драгоценного, пусть живет. Чуть ливер мне на снег не выпустил, между прочим!

— Насколько я знаю, там было за что.

— Было-было, я ж тоже признаю — Хохол не из таких, что с бухты-барахты за «перо» хватаются, — улыбнулся сын, — он за Маринку порвать мог голыми руками, это повезло мне, что она шустрая была и Хохла своего хорошо чувствовала. Свой бок подставила…

— Вот и помни об этом, — пробормотал отец, наливая себе чай.

— Так ты поможешь? — вернулся к началу разговора Дмитрий, и Виктор Иванович неопределенно пожал плечами:

— Посмотрим.

Глава 7

Бристоль, Англия

Среди всех желаний трудно преодолеть только одно — любовную страсть. Здесь, видно, недалеко ушли друг от друга и старый, и молодой, и мудрый, и глупый.

Ёсида Кэнко, монах

— Сара, вы можете пока приезжать раз в неделю, скажем, по средам — вам удобно?

Марина стояла на нижней ступеньке лестницы и наблюдала за тем, как домработница Сара шнурует кеды, собираясь уходить.

— Как скажете, миссис Мэриэнн, — отозвалась она снизу, не поднимая головы, — могу по средам. Вы сообщите мне, когда вернетесь?

— Да, обязательно, я предупрежу за три дня, чтобы вы могли рассчитать время и приехать для косметической уборки.

Краем глаза Марина видела, как в гостиной в просторном кресле корчится от беззвучного хохота муж — Женька обожал такие моменты, когда Коваль, сцепив зубы и натянув на лицо благообразную гримасу, объясняется с домработницей. Выглядело это довольно комично для того, кто неплохо знал Коваль в прошлой жизни, и Хохол получал ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Разумеется, миссис Мэриэнн, — разогнулась Сара и устремила на хозяйку взгляд небольших серых глаз из-под круглых очочков в тонкой оправе.

— Тогда до связи, Сара. И спасибо за уборку.

— Не стоит, миссис Мэриэнн. — Не сводя с нее взгляда, Сара попятилась к двери.

Эти взгляды Сара бросала на Марину не просто так, и Хохол, помнивший о том, как жена проводила время в постели лучшей подруги Виолы, старался оказаться в такие моменты как можно ближе, чтобы у серой мыши в очках даже не возникло сомнений — он не потерпит. Вот и сегодня, поняв, что Сара уходит, но все еще топчется в прихожей, он, перестав смеяться, вышел, потягиваясь, в холл и небрежно обхватил Марину за талию:

— Бай, Сара.

— Бай, мистер Джек, — чуть сморщив нос, выдавила она и вышла за дверь, а Марина, картинно вытерев со лба несуществующий пот, проговорила:

— Господи, как же достают эти политесы… ну, почему нельзя просто сказать — все, Сара, спасибо, вот деньги, всего хорошего? Нет же, надо сто раз поклон отбить и триста лишних слов сказать! Не могу! Ей-богу, такое остается ощущение, что я сама в доме все убирала — физическое состояние как раз похоже.