Читать книгу "Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии - Алексей Исаев"

Ситуация для немцев в тот момент действительно оказалась близка к критической, о чем повествует история 25-й танко-гренадерской дивизии:

«…левый фланг дивизии повис в воздухе и начинает рассыпаться. На стыке образовалась брешь шириной 1000 метров. Ситуация особенно осложняется потерей связи. Все провода разорваны и не подлежат восстановлению, радио и телефонная аппаратура вышли из строя. Многодневный разрушительный огонь русской артиллерии не позволяет восстановить разрушенное»[23].

Надежда на успех прорыва через Новое Село заставляет советское командование продолжать атаки. В район Нового Села рокируется сохранившая боеспособность 25-я гв. танковая бригада 2-го гв. танкового корпуса (39 Т-34 и 16 Т-70 в строю). Здесь уже действовали 4-я и 26-я гв. танковые бригады. Свежая бригада к 14.00 17 ноября вышла в первый эшелон корпуса. Видимость из-за тумана была плохая (не более 100–200 м), танки осторожно двигались вперед, в тыл немецкой обороне на шоссе и к рокаде Ласырщики – Заволны. Здесь около 17.30 состоялась дуэль со «штурмгешюцами» немцев (из 25-й пгд), которая привела к тяжелым потерям бригады – 11 Т-34 сгорели, еще 4 Т-34 были подбиты[24]. Ввиду нарастающих потерь командир бригады полковник Шевченко приказал отходить к Новому Селу. Здесь бригада встала в оборону и отбивала контратаки противника (78-й шпд). 19 ноября операция была свернута.

Результаты наступления в целом были неутешительными. За несколько дней наступления 10-я гв. армия продвинулась на глубину от 1 до 3 км, 31-я армия продвижения не имела, 5-я армия имела незначительное продвижение, 33-я армия продвинулась на 3–4 км.

Начинающаяся зима серьезно ухудшила условия ведения боевых действий. Сплошные дожди, туманы, начинающиеся холода изматывали людей. Оршанское направление стало Пашендейлом советско-германского фронта, позиционным сражением в грязи. В истории 25-й танко-гренадерской дивизии ярко описываются тяжелые условия, в которых велись эти бои за автостраду: «Гренадеры, промокшие и переутомленные, стояли в своих затопленных грязью окопах. Мокрая одежда ночью замерзала на теле. Пулеметы и винтовки были полностью загрязнены, большинство из них непригодно к использованию. Бои велись ручными гранатами и холодным оружием. Поддержка со стороны артиллерии и систем залпового огня была великолепной и часто имела решающее значение»[25]. Фраза про гранаты и холодное оружие может показаться преувеличением, но она почти дословно повторяется в донесении ГА «Центр»: «Там, где из-за грязи отказывало стрелковое оружие, противника отбрасывали и уничтожали прикладами, лопатами и ручными гранатами»[26]. Понятно, что реальную работу в таких условиях, при отказе стрелкового оружия, делала артиллерия. В этот период отмечается централизация использования артиллерии немцами, когда по одной цели вели огонь значительно удаленные друг от друга батареи.

Немецкий тяжелый танк «Тигр» 501-го батальона тяжелых танков в засаде. Обратите внимание на опутанные колючей проволокой борта и корму танка – экипажи явно опасались взбирающихся на него в ближнем бою советских пехотинцев

Потери Западного фронта в этой операции составили убитыми 9167 человек, ранеными – 29 589 человек, всего – 38 756 человек. Безвозвратные потери бронетехники фронта с 14 по 19 ноября характеризовались следующими цифрами (см. таблицу).

Безвозвратные потери бронетехники Западного фронта в четвертой Оршанской операции 14–19 ноября 1944 г[27].

Хорошо видно, как резко возросли потери в сравнении с октябрьскими боями. Следует отметить, что заявки противника на уничтоженные танки были намного выше: только за 17 ноября немецкая 4-я армия претендовала на 94 уничтоженных советских танка.

После 10-дневного перерыва операция возобновилась в прежнем составе (10-я гв., 31, 5 и 33-я армии) и на прежнем направлении. Средняя численность дивизии задействованных в наступлении армий, однако, снизилась и составляла около 4 тыс. человек.

Как указывалось в ЖБД 4-й армии, в новом наступлении изменилась стилистика использования советской артиллерии: «Вражеская артиллерия в этот раз не открывала ураганный огонь, а плотно концентрировала мощный обстрел на отдельных пунктах».

Однако немцам было чем ответить. По данным, приведенным в ЖБД немецкой 4-й армии, за первый день советского наступления 30 ноября было выпущено 17 тыс. выстрелов легких полевых гаубиц и 7 тыс. выстрелов тяжелых полевых гаубиц. Это весьма высокий уровень расхода боеприпасов, превосходящий, например, пиковые периоды наступления 6-й армии Паулюса на Сталинград. Здесь необходимо отметить, что условия снабжения ГА «Центр» осенью 1943 г. были неизмеримо лучше, чем немецких войск в глубине СССР, на подступах к Волге. Везти боеприпасы было ближе, да и сеть железных дорог на пространстве между фатерляндом и Белоруссией была лучше.

Обескровленные шквалом огня артиллерии советские части становились менее устойчивыми к контратакам противника. Законы позиционного сражения были таковы, что выявившаяся атака на узком участке фронта крупными силами позволяла противнику изымать резервы с неатакованных участков. В одном из захваченных советскими войсками документов со ссылкой на приказ фюрера от 22 ноября 1944 г. имелось вполне определенное указание по этому поводу:

«При создании ударной группировки грубое обнажение одного небольшого участка не подвергает его опасности»[28].

Общие потери Западного фронта в операции 30 ноября – 2 декабря 1943 г. составили 5611 человек убитыми, 17 259 ранеными, а всего – 22 870 человек.

В вышеупомянутом докладе комиссии ГКО указывалось на повышенный расход боеприпасов Западным фронтом, но еще ярче ситуация выглядит в расчете на номенклатуру израсходованных боеприпасов. В октябре 1943 г. Западный фронт был абсолютным лидером по расходу боеприпасов тяжелой артиллерии. Так, выстрелов 152-мм гаубиц-пушек фронтом было израсходовано 49,5 тыс. штук, значительно больше, чем любым другим объединением Красной армии от Балтики до Азовского моря. Всего вся действующая армия израсходовала 225,8 тыс. штук выстрелов этого типа. По расходу 203-мм выстрелов Западный фронт также лидировал с большим отрывом. Их в октябре 1943 г. было израсходовано 6,9 тыс. штук, при общем расходе всеми фронтами 23,47 тыс. штук. Правда, следует отметить, что из 6,9 тыс. выстрелов большая часть – 6,3 тыс. – приходилась на бетонобойные снаряды, малоэффективные в конкретных условиях наступления Западного фронта. При этом по наличию соответствующего вооружения фронт В. Д. Соколовского также уверенно лидировал. По состоянию на октябрь 1943 г. на Западном фронте имелось 496 штук 152-мм пушек-гаубиц, больше, чем в составе любого другого фронта (всего фронты имели 2775 орудий этого типа). Соответственно 203-мм гаубиц имелось 95 штук, всего на одну единицу меньше, чем на 1-м Украинском фронте, – заметно больше, чем в составе любого другого фронта.