Читать книгу "Подвеска пирата - Виталий Гладкий"

Ели с торжественной неторопливостью и в полной тишине — так полагалось по старинному обычаю. После трапезы друид снова повел Джона Ди к жертвенному камню, разгреб золу давно погасшего костра и достал оттуда, как показалось магу, черную головешку. Дрэу слегка стукнул по головешке обухом топорика — черная скорлупа рассыпалась, и пораженный до глубины души доктор увидел на темной заскорузлой ладони друида… большой розовый камень! Джон неплохо разбирался в минералогии и сразу определил, что это шпинель[13].

Ее прозвали «камнем королей». Талисман из шпинели был способен помочь хозяину повернуть судьбу вспять: очистить и возродить падшего, махнувшего на себя рукой человека, поднять его из ничтожного состояния. Однако он изменял ситуацию в целом, а не частные ее проявления. Также камень позволял владельцу прогнозировать будущее.

Джон Ди хорошо знал историю с английским королем Генрихом V. Огромный розово-красный камень некогда принадлежал мавританскому властителю Гранады, и был отнят у него королем Кастилии Педро, а несколько позже передан в дар наследнику английского престола принцу Уэльскому. Генрих V носил его как амулет на шлеме. В битве при Азенкуре в 1415 году от удара герцога Алансонского шлем короля раскололся, но ни он, ни шпинель не пострадали.

Похоже, жрец и сам удивился (или сделал удивленный вид), что в головешке оказался «камень королей». Он поднял глаза вверх и вознес короткую молитву на неизвестном магу языке. А потом произнес:

— Нам не дано знать намерения богов. Но они явно благосклонны к будущему владельцу талисмана. Не знаю только, надолго ли…

Больше Джону Ди в Священной роще делать было нечего. Гости распрощались с хозяином леса — не холодно и не тепло, а просто сдержанно — и вскоре маг с учеником двигались по уже известной тропе, стараясь как можно быстрее покинуть мрачную чащу. Разбойники куда-то исчезли, но доктору казалось, что их глаза следят за ними из кустов, и чувствовал он себя очень неуютно.

Маг уже понял, что лесные бродяги поклоняются древним богам и охраняют Священную Рощу. Но как мог друид связаться с таким отребьем? Это был вопрос, на который астролог не находил ответа. Хотя… Говорят, утопающий хватается за соломинку. Гонения всесильной церкви на древние верования не оставляли друидам иного выбора. Если на тебя напал враг, то безразлично, каким оружием ты воспользуешься. Иногда обычный булыжник оказывается гораздо действенней благородного рыцарского меча.

Джон Ди напряженно размышлял. Его охватили сомнения. Неужели шпинель и впрямь сотворилась из крови жертвенного козленка с помощью древних заклинаний. В голове это не укладывалось. Может, друид просто обманул, продемонстрировав некий фокус? Маг и сам иногда прибегал к таким невинным обманам. Видимо, жрец решил показать астрологу, настолько сильна древняя религия. А если нет? Если шпинель и впрямь была положена на жертвенник божественной дланью?

Доктор совсем запутался в своих мыслях. В отчаянии махнув рукой, он постарался переключиться на что-то другое. А юный Уилли в это время напевал балладу, бывшую в последнее время у всех на слуху:

О смелом парне будет речь.

Он звался Робин Гуд.

Недаром память смельчака

В народе берегут…

Джон Ди обернулся в седле и неодобрительно посмотрел на мальчика, но тот словно и не заметил укоризны во взгляде своего господина. Его звонкий голосок, казалось, пробудил лес, дремлющий по-стариковски. По кудрявым верхушкам трехсотлетних дубов пробежал ветерок, они закряхтели, застонали; ветер разорвал плотный лиственный шатер, и солнце наконец заглянуло в мрачное царство Священной Рощи, вызолотив своими лучами опавшую дряхлую листву, которая вмиг стала похожа на дорогой ковер.

Глава 1. КАПЕРЫ

Небольшой двухмачтовый пинк[14]«Двенадцать апостолов» прыгал на балтийской волне словно резвый конек. Капитан судна, подданный датской короны Карстен Роде, стоял на юте и с беспокойством вглядывался в туманный горизонт. Он был высок, широкоплеч, и в каждом его движении угадывалась нерастраченная энергия молодости. Резко очерченное лицо с хищным орлиным носом обрамляла короткая темно-русая бородка, стрелки небольших усов смотрели в небо, а живые светло-серые глаза капитана сверкали, как два бриллианта.

Время от времени Карстен Роде оборачивался, и тогда на его молодом, но уже изрядно обветренном лице морского скитальца появлялась довольная улыбка. Позади в кильватер шли семь пузатых торговых посудин, нагруженных под завязку. И все они принадлежали ему! Капитан чувствовал себя по меньшей мере адмиралом с таким флотом.

Ранним утром — еще и петухи не пели — он покинул Ругодив, как московиты называли Нарву, и теперь держал курс на Копенгаген, где намеревался с большой выгодой продать товары, закупленные у русских: кожу, хлеб, сало, меха и пеньку. Карстен Роде с благодарностью вспоминал бывалого моряка и торговца Ханса Берге. Тот дал ему добрый совет, куда вложить капитал, нажитый на каперской[15]службе у датского короля Фридриха II. Капитан даже представить не мог, что медь, олово и порох в Московии так дорого ценятся. За этот товар он выручил гораздо больше, чем предполагал. Если Фортуна, эта капризная, своенравная девка, ему не изменит, то вскоре он, голштинец[16]Карстен Роде, сын разорившегося бауэра[17], станет вровень с самыми известными представителями старых купеческих фамилий.

— Капитан! Не пора ли нам потешить старину Бахуса? — раздался рядом веселый голос.

Карстен Роде покосился на подошедшего штурмана Ганса Дитрихсена и отрицательно покрутил головой.

— Тебя что-то тревожит? — спросил штурман.

— Да. Польские каперы. Это их места. Впереди остров Даго. Хорошо бы проскочить его, пока над морем висит туман...

— Пусть помогут нам святой Николай и матушка Бригитта... — Ганс перекрестился.